Сомнамбула - Антон Чиж

– Погрузил кружок в сомнамбулизм? – бесцеремонно спросил Ванзаров.

– Что вы! Профессор повторил знаменитый experimentum mirabile[11] великого Кирхера. Знаете, что это такое?

Ванзаров честно признался, что не разбирается в колдовстве.

– Никакой магии! Только наука! Животный гипнотизм! – кипятился Стано. – Так вот, Афанасий Кирхер[12] в 1646 году издал книгу «Ars Magna Lucis et Umbre»[13], в которой описал опыт: если петуха положить на стол и перед его клювом провести мелом черту, птица замирает, становится неподвижной, как будто под действием гипноза. Профессор Тихомиров наглядно доказал нам, что опыт верен!

– Что стало с петухом?

Стано не сразу понял, о чем идет речь. Кажется, он вновь переживал увиденное.

– Петух… – проговорил он. – Петух куда-то делся… Вероятно, кто-то из членов кружка его забрал… А это что-то важное?

– Любопытно попробовать суп из гипнотизированного петуха, – сказал Ванзаров. – А что делал господин Квицинский?

– Так ведь без него ничего бы не было! – заявил Стано. – Это ему удалось пригласить профессора Тихомирова. Только его заслуга!

– По окончании кружка Квицинский провожал профессора…

– Разумеется! Как же иначе… Но это еще не все! Леонид Антонович готовит нам на сегодня такой сюрприз! Но об этом – молчок. – И Стано по-детски приложил пальчик к губам.

Ванзаров тоже мог сообщить сюрприз.

– Не показалось, что господин Квицинский вел себя необычно? – спросил он.

– О, вы правы! Наш друг был чрезвычайно взволнован! Но ведь это так объяснимо…

– Чем же?

– А это секрет! – Орест Юльевич подмигнул. – Потерпите, вскоре все сами увидите…

– Кто из членов кружка был на вчерашнем заседании?

– Ну, нельзя быть таким нетерпеливым, Родион Георгиевич! Вскоре всех увидите. Вчерашние будут сегодня.

Не прошло и четверти часа, как обещание секретаря сбылось. Гости собрались.

Стано подводил к Ванзарову и знакомил с ним каждого, ничего не скрывая. Этим вечером кружок собрался в количестве пяти человек, не считая секретаря. Явилась госпожа Петрелиус, дама приятная во всех отношениях, какой иногда бывает дама после сорока, когда уже нечего терять, кроме спиритизма. Затем Ванзарову протянула ручку мадемуазель Симягина, которая жеманничала, строила глазки и просила называть ее Элеонора. Чиновник Гофрен, господин сухого вида, слабо пожал его руку.

Стано подвел Ванзарова к господину не слишком высокому, обращавшему на себя внимание. Мгновенный портрет отметил жилистые обветренные руки, колючую густую бороду, насквозь седую, и особенный цвет лица, как будто после ожога, что говорило о крепком, неуживчивом и сильном характере. Господин носил очки с зелеными стеклами.

– Имею удовольствие представить нашего гостя с Урала, – с нескрываемым счастьем сообщил Стано. – Петр Федорович Зосимов, заводчик, владелец Уральского общества обработки камней. Привез свои изделия на выставку в Соляном городке. Меценат, сделал существенный взнос в кассу кружка! Интересуется вопросами медиумизма и спиритизма. Чудеснейший человек! Рекомендую!

Ванзарову протянули ладонь. В крепком рукопожатии кожа заводчика была жесткой, как наждак.

– Так вы служите в полиции? – спросил Зосимов, сверкая зелеными бликами.

– В сыскной полиции, – уточнил Ванзаров. – Что у вас с глазами?

Вопрос для знакомства был не то чтобы грубый, но беззастенчивый. Иногда язык Ванзарова поступал как ему вздумается. Однако Зосимов не смутился.

– В руднике произошел взрыв газа, немного опалило. – С этими словами он снял очки. Вокруг глаз кожа зажила и сморщилась, как у древней старухи, ресниц не было, а зрачки казались подернуты белесой пленкой, как у мертвой птицы. – Убедились, господин сыщик?

Ванзаров невольно отвел взгляд.

– Примите мои извинения…

– Ничего страшного, привык. – Зосимов вернул очки на переносицу. – Хоть неизбежно слепну, но кое-что вижу…

– Что именно?

– Вы не обычный полицейский чиновник. У вас есть сила и ум. Это опасное сочетание… Если им неумело распорядиться.

– Благодарю вас, – ответил Ванзаров, глядя в зеленые очки. – Позвольте вернуть любезность: у вас характер, который было бы интересно изучить. Уральский характер. В столице надолго?

– Через неделю обратно. Приглашаю к нам на выставку, у нас много забавных вещиц для любознательных господ.

– А для дам?

– И для них найдутся.

– Вам знакома… – Ванзаров назвал Адель Ионовну по фамилии.

Зосимов покачал головой.

– Ко мне повадились столичные дамы, – ответил он. – Я не спрашиваю их фамилии. Стоило одной показать любопытный предмет из камня, как они разболтали всему свету. А ведь каждую просил: держите при себе. Вот и до вас каким-то ветром донесло.

– Дамы проявили интерес к уральским камням? – спросил Ванзаров, невольно стараясь разглядеть то, что скрыто зеленью стекол.

– Дамам нужны не камни, а ответы. За ними они прибегают.

– Вы даете ответы?

– Не я…

– А кто же?

Заводчик повел шеей, как будто она затекла.

– Приезжайте, все сами увидите. Заодно познакомимся поближе. Вы мне интересны. – С этими словами Зосимов отвернулся и отошел в дальний угол гостиной.

Стано схватил Ванзарова под руку и потащил к последнему гостю.

Господин Марджаров заслужил того, чтобы с ним познакомиться. Крупный мужчина мощного сложения, на голову выше Ванзарова отличался красным лицом, которое, казалось, вот-вот брызнет соком, и львиными бакенбардами вполлица, из-под которых виднелась татуировка дикарей. Под мышкой он держал нечто шевелящееся и прикрытое черным платком. Знакомя, Стано немного смутился, будто опасался, что обильный господин выкинет фортель. Марджаров проверил Ванзарова на крепость руки, остался доволен и сообщил, что он путешественник, исследователь, спирит, магнетизер, биолог и носитель тайного знания, которым с ним поделились ламы в горах Тибета. Попахивало от путешественника вчерашним коньячком.

– Сыщик? – спросил он, сдвинув густые брови. – Это хорошо. Мне есть что сообщить. Но это секрет.

Ванзаров предпочел не спрашивать о секрете.

Стано заторопился и предложил всем садиться за круглый стол в центре гостиной. Как принято у спиритов, дамы сели вперемежку с мужчинами. Ванзаров не отказался занять место. Мадемуазель Симягина постаралась оказаться у него с правой руки и наградила улыбкой. Напротив сел Зосимов. Два стула остались свободными.