Когда дым застилает глаза. Провокационные истории о своей любимой работе от сотрудника крематория - Кейтлин Даути

Загрузив миссис Грейхаунд в холодную реторту, я ушла по своим утренним делам. Когда я вернулась несколько минут спустя, из двери печи валил черный дым. Я издала свой «сигнал тревоги», который был чем-то средним между кашлем и криком, и побежала в кабинет Майка.

– Черт, полы! – сказал он.

Мы c Майком примчались в крематорий. В этот самый момент в желобе, откуда я обычно выгребала кости, послышался всплеск расплавленного жира. Майк вытащил контейнер в конце желоба, по размерам напоминающий обувную коробку, и увидел, что тот был заполнен четырьмя литрами густой жижи. Жижа все вытекала и вытекала. Мы оба поочередно меняли контейнер за контейнером, словно пытались вычерпать воду из тонущей лодки.

Майк бегал с контейнерами в комнату для приготовлений и сливал жир в ту же раковину, куда стекала кровь во время бальзамирования. Тем временем я подтирала пол целой грудой ковриков, пока он все продолжал вытекать.

Майк не переставал извиняться. Это был первый раз, когда он извинился за что-либо за все время, что я провела в крематории. Даже он был на грани обморока после десятого круга дыма, жара, сливания жира и протирания пола.

– Это все пол, – сказал он с ноткой поражения в голосе.

– Пол? Новый красивый пол реторты?

– В старом полу были выбоины, куда жир стекал во время кремации и постепенно сгорал. После ремонта жиру деваться стало некуда, поэтому он начал выливаться.

Когда ситуация наконец была взята под контроль, я посмотрела на себя и увидела, что все мое платье было запятнано теплым человеческим жиром. (Интересно, как называется этот цвет? Жженая сиена? Или это все же просто оранжевый?) Я была потной, усталой, выпачканной жиром, но живой.

Кремация считается «чистым» вариантом избавления от тела: труп проходит термическую обработку огнем и превращается в кучку безопасного праха, однако миссис Грейхаунд не ушла «смиренно в сумрак вечной тьмы», как писал Дилан Томас. Нам не удалось сделать ее кремацию чистой, несмотря на все приспособления современной похоронной индустрии, включая оборудование за сотни тысяч долларов. Я не была уверена, что нам следует так сильно стараться сделать смерть идеальной. В конце концов «успех» в нашем деле означал использование всех этих проволок и пластмассовых штук, которые сделали тело Елены Ионеску готовым к прощанию. Для достижения результата профессионалы должны были забрать тело у родственников и, вместо того чтобы провести с ним определенный ритуал, скрыть, что представляет собой настоящее мертвое тело и что с ним происходит. После того, что произошло с миссис Грейхаунд, я поняла: смерть должна быть понята.

– Боже, тебе нужны деньги на химчистку? – спросил Майк, стоя рядом со мной.

Я беспомощно хихикнула, сидя при этом на полу крематория с вытянутыми ногами, в своем заляпанном жиром платье и окруженная ковриками. В этот момент меня отпустило.

– Думаю, этому платью пришел конец, – ответила я. – Можешь купить мне обед или что-нибудь другое. Вот черт.

На самом деле я была в ужасе от того, что случилось с миссис Грейхаунд, однако солгала бы, сказав, что произошедшее не взбодрило меня. В данном случае отвратительное шло рука об руку с удивительным.

Работа в «Вествинде» дала мне возможность испытать эмоции, на которые, как мне ранее казалось, я не была способна. Теперь же я начинала смеяться или плакать ни с того ни с сего и одинаково сильно рыдала при виде особенно красивого заката или особенно красивого парковочного места.

Мне стало казаться, что раньше я была способна лишь на узкий спектр ощущений, перекатываясь взад и вперед, словно мячик для игры в пинбол. В «Вествинде» этот спектр расширился и включил в себя экстаз и отчаяние, которые я ранее никогда не испытывала.

Обо всем, что я узнала в «Вествинде», мне хотелось кричать с крыш.

Иногда в смешанных компаниях я рассказывала истории о растопленном жире и других страшных происшествиях в крематории. Люди были шокированы, а меня их негативная реакция волновала все меньше и меньше. Самые смачные истории о перемолотых в металлическом блендере костях и наглазниках с шипами заставляли людей перестать обманывать себя. Вместо того, чтобы отрицать правду, нужно принять ее, какой бы омерзительной она не была.

Есть много слов, которые желает услышать влюбленная женщина. В качестве двух удачных примеров можно привести: «Я буду любить тебя вечно, дорогая» и «Не желаешь ли ты бриллиант и в этом году?» Мотайте на ус, молодые влюбленные: главная фраза, которую действительно хочет услышать каждая девушка, звучит следующим образом: «Здравствуйте! Это Эми из «Содействия науке». Я завезу сегодня несколько голов».

У «Вествинда» был заключен контракт на кремацию с двумя учреждениями по донорству органов, одним из которых было «Содействие науке». Дюжины везучих калифорнийцев, пожертвовавших свои тела на благо научного развития, завершали свое пребывание на земле в огне моих кремационных печей.

После звонка от Эми в ворота «Вествинда» въехал грузовик и припарковался у черного входа, где Крис всегда разгружал ежедневную партию тел. Дверь черного входа со скрипом приоткрылась, после чего показались лица двух молодых мужчин, которые подозрительно огляделись по сторонам. «Эм, добрый день, мадам – сказал один из них. – Мы из «Содействия науке». Тут, эм, головы».

Вне зависимости от того, сколько раз этот грузовик подъезжал к воротам «Вествинда», его водители всегда чувствовали себя очень некомфортно. Они не могли просто бросить свой груз и умчаться с территории крематория. Я гордилась тем, что водители, перевозившие в своем грузовике части мертвых тел, боялись моего рабочего места.

Организация «Содействие науке» принимала тела целиком, а затем расчленяла их и продавала отдельные части тела, подобно тому, как поступают со старыми автомобилями на свалке металлолома. Этим занимается далеко не только «Содействие науке»: несколько крупных компаний также промышляют подобной жуткой (но вполне легальной) торговлей.

В том, чтобы пожертвовать свое тело науке, есть множество плюсов. В современном мире это единственный верный способ избежать оплаты своей смерти. После вашей кончины «Содействие науке» заберет ваше тело, перевезет его в свое здание, использует его для разработки лекарства от рака (результаты могут быть разными), а затем оплатит вашу кремацию в «Вествинде».

Ваше тело действительно может быть использовано для медицинских исследований. Мой дедушка умер после долгой борьбы с болезнью Альцгеймера. Однажды в рождественский сочельник ему удалось украсть ключи от автомобиля в середине ночи и на семь часов исчезнуть в деловом квартале Гонолулу. Ужасного Рождества вам, семья! Если бы пожертвованные головы людей с болезнью Альцгеймера, внутри которых находятся мозги с бляшками и клубками, превратившими моего деда в незнакомца, могли помочь другим семьям, я бы воскликнула: «Рубить головы!»