Арабелла - Джорджет Хейер

Конечно, не сразу к ней вернулось хорошее настроение. Но молодость и оптимизм взяли свое. И после горьких слез и последовавших за ними спокойных раздумий Арабелла незаметно для себя вновь обрела надежду. Все как-нибудь образуется, думала она. Фредерик скажет всем, что произошла ошибка, и люди успокоятся. Мистер Бьюмарис и лорд Флитвуд, разумеется, посчитают ее обманщицей, непорядочной девушкой, но, может быть, они не станут рассказывать о том, кто распустил этот глупый слух. В любом случае, придется делать вид, что ничего не произошло. А это для жизнерадостного человека не такая уж трудная задача, как может показаться. Лондон не раскрыл еще перед ней всех своих возможностей, поэтому долго унывать Арабелла просто не могла. Конечно, она представляла, чем все это может закончиться. Но было бы странно, если бы девушка с ее характером постоянно думала о своих проблемах при таком внимании к ней в обществе. Каждый день в дом приносили букеты цветов; приглашения в самые лучшие дома следовали одно за другим; на танцах каждый мужчина считал за честь стать ее партнером. Мистер Бьюмарис возил ее по парку в своем экипаже, запряженном парой роскошных лошадей; и все девушки с завистью смотрели на нее. Как бы там ни было, но такой успех в обществе был слишком сладок, чтобы отказаться от него. И Арабелла, не лишенная обычных женских слабостей, не могла не пользоваться каждым мгновением своего триумфа.

Она думала, что скоро внимание к ней значительно ослабнет, стоит только лорду Бридлингтону поведать обществу о том, что никакого наследства нет. Арабелла приготовилась с честью вынести это унижение. Однако ничего подобного не происходило. Леди Бридлингтон сообщила ей, что Фредерик уже выполнил свое обещание, но приглашения продолжали приходить, а холостяки все с таким же рвением ухаживали за ней. Девушка вздохнула с облегчением, радуясь, что люди высшего света оказались совсем не такими корыстными, как она думала о них раньше.

Но ни она, ни Фредерик даже не подозревали, что на самом деле говорят в обществе: она, будучи слишком простодушной, он – убежденный в том, что никому и в голову не придет сомневаться в его словах. Если бы он знал, какую реакцию вызвала его попытка пресечь ложные слухи! Даже мистер Уоркуорт, всегда добродушный и снисходительный, был на этот раз возмущен и сказал сэру Джефри Мокэмбу, что Бридлингтон, похоже, решил всех обмануть.

– Я тоже сразу подумал об этом, – согласился сэр Джефри, придирчиво разглядывая в зеркале складки своего шейного платка. – Убожество, честное слово! Бьюмарис теперь как-то по-новому носит платок. Как ты думаешь, получилось ли у меня что-нибудь похожее?

– Мистер Уоркуорт пристально посмотрел на приятеля оценивающим взглядом.

– Нет, – правдиво признал он.

– Другого ответа я и не ожидал, – вздохнул сэр Джефри. – Как же он называет свой новый узел? Это точно не «почтовая карета», на «трон любви» тоже не похоже. Такие узлы я умею завязывать.

Мистер Уоркуорт, мысли которого были далеко от этой, столь важной для его приятеля, проблемы, сказал хмуро:

– Черт возьми, это действительно убожество! Ты прав! Сэр Джефри был слегка уязвлен. Ты хочешь сказать, что он так плох, Освальд?

– Именно! И чем больше я думаю о нем, тем противнее он мне кажется.

Сэр Джефри еще раз взглянул на свое отражение в зеркале и снова вздохнул:

– Да, действительно. Надо пойти домой и поменять его.

– Что? – в изумлении воскликнул мистер Уоркуорт. – Что поменять? Господи, дорогой мой! Разве я имел в виду твой платок? Такое можно сказать только о моем злейшем враге! О Бридлингтоне!

– Ах, ты о нем! – с облегчением вздохнул сэр Джефри. – Об этом простофиле?

– Этот простофиля думает, что вокруг него одни дураки. Уверяю тебя, если он действительно надумал водить всех за нос, это ему дорого обойдется. Крошка Таллант прелестна. И мне кажется, она не пошла бы за него, даже если бы он был единственной кандидатурой.

– Он-то, конечно, не знает об этом, – сказал сэр Джефри. – Я думаю, он даже не подозревает, насколько он скучен и смешон. У него наверняка и мысли такой нет. Да и откуда ей взяться!

Мистер Уоркуорт задумался.

– Нет, – произнес он наконец. – Ты не прав. Если он не знает, что у него практически нет шансов, зачем тогда отпугивает остальных? Это хитрый ход! Терпеть не могу таких умников!

– Нет, здесь что-то не так, – заметил сэр Джефри. – Я вспомнил: мисс Таллант не хочет, чтобы знали о ее богатстве. Флитвуд говорил мне, что ей надоели охотники за приданым. На севере они не давали ей проходу.

– Откуда, говоришь, она приехала? – с нескрываемым интересом спросил мистер Уоркуорт.

– Откуда-то с севера. Йоркшир, по-моему, – ответил сэр Джефри и слегка ослабил узел на своем шейном платке. – Может быть, так лучше?

– Странно… Вчера видел Клейтона. Он тоже из Йоркшира, но Таллантов не знает.

– Да, и Уитернси тоже не знает. Вообще, мне кажется, что это не Йоркшир. Наверное, где-то совсем далеко на севере. Знаешь, что я думаю?

– Что?

– Она, наверное, дочь какого-нибудь торговца.

– Да что ты, старина, – недоверчиво протянул мистер Уоркуорт. – В ней от торговцев ничего нет. Ее манеры, речь…

– Ну, тогда внучка торговца, – настаивал на своем сэр Джефри. – Хорошо, если я ошибаюсь, хотя вряд ли. Но знаешь, что я тебе скажу, Освальд… для меня это в общем-то значения не имеет.

Подумав, мистер Уоркуорт решил, что для него это тоже не важно.

Так что, несмотря на попытки лорда Бридлингтона прояснить ситуацию, отношение к Арабелле в обществе не изменилось и число ее поклонников не уменьшилось. Девушка перестала волноваться и с легким сердцем отправилась на самую престижную ассамблею в «Олмэк». Лорд Бридлингтон, обычно не посещавший подобные мероприятия, сопровождал мать и ее гостью. Ему нравились вечера в этом солидном лондонском клубе, где всегда соблюдались строгие правила, хотя некоторые его знакомые открыто говорили, что здесь можно умереть от скуки. Однако говорили это легкомысленные кутилы и развратники, а с ними у Фредерика не было ничего общего.

Как истинный джентльмен, он пригласил Арабеллу на первый танец. Ее жаждущие поклонники лишь многозначительно переглянулись, решив, что им теперь не удастся ангажировать первую красавицу. Но никто из них не знал, что у лорда Бридлингтона не было никакого желания весь вечер танцевать с Арабеллой. С гораздо большим удовольствием он прошелся бы по комнатам, чтобы пообщаться со знакомыми и рассказать им о своем путешествии за границу. Вальс, который по-прежнему осуждался людьми со старомодными взглядами, в «Олмэке» давно приобрел популярность. Однако здесь все еще существовал негласный закон, запрещающий женщине принимать приглашение на этот танец без разрешения одной из патронесс. Леди Бридлингтон заранее предупредила об этом Арабеллу, поэтому девушка спокойно отказывала всем кавалерам, которые настойчиво приглашали ее повальсировать. Папа, конечно, не одобрил бы этот танец. Она так и не осмелилась рассказать ему, что они с Софией разучивали па с сестрами Кэтэрхэм, которые прекрасно танцевали вальс. Так что Арабелла сидела у стены рядом с леди Бридлингтон, обмахиваясь веером и стараясь не показать, как ей хочется присоединиться к танцующим. А вальсирующие дамы, которые завидовали ее успеху в обществе, теперь смотрели на нее с таким превосходством, что Арабелле пришлось вспомнить все папины наставления, чтобы подавить в душе все нарастающую бурю негодования.