Никто и никогда - Элора Климова

Женщина приподнялась на локтях, тщетно пытаясь увидеть того, к кому обращалась. А через миг она медленно сползла на спину и затихла. Ландорианец приложил ухо к ее груди, прислушался и вскоре печально вздохнул:

— Храбрая мать покинула этот мир. Пусть Древние Силы укажут ее душе путь в Дэоцентрон, Последнее Пристанище!

Воины молча опустились на колени и сложили ладони, как для молитвы. Так они сидели три минуты, как того требовал их обычай, а после принялись рыть могилу для несчастной женщины, столь глупо и безвременно погибшей.

— Что же теперь делать с детьми? — озадаченно пробормотал краснокожий Джеунот, когда последняя горсть земли упала на могилу Келинарии Йонат. — По-видимому, у бедных девочек никого теперь нет, кроме нашего клана.

— Да, — кивнул стоящий рядом с юношей высокорослый ландорианец. — Эти малышки, скорее всего, сироты. Думаю, если мы позаботимся об их дальнейшей судьбе, вождь племени не станет возражать.

Большой рот Джеунота растянулся в невеселой усмешке.

— Верно, Болквак, — согласился он. — Только покажи мне того, кто решится взвалить на себя бремя — вырастить двух человеческих девчонок?

В глазах уже немолодого Болквака заиграли лукавые искорки. Он хитро улыбнулся и указал крючковатым зеленым пальцем поверх голов остальных членов племени:

— Кажется, я знаю — кто!

Джеунот повернул голову туда, куда указывал старик, и увидел рыжеволосую, зеленокожую ландорианку, которая качала в корзине человеческих детей и напевала им колыбельную. На лице девушки было выражение такой неподдельной нежности, что юноша долго в изумлении глядел на эту сцену.

— Послушай, друг! — воскликнул Джеунот наконец. — Но ведь это же моя жена! Она и так ждет ребенка. Да к тому же ты и сам знаешь, какая из нее мать и хозяйка. Марлока сначала должна привыкнуть к жизни простой женщины в племени. Ты даже не догадываешься, Болквак, как тяжело ей теперь.

— Догадываюсь, — вздохнул пожилой ландорианец. — Бедная девочка, которая никогда не знала матери… Что ж, отец воспитал ее, как умел, и сделал из нее прекрасного воина. Правда, не научив при этом стряпать, шить и стирать. Я понимаю, как трудно ей теперь учиться всему тому, что она должна была усвоить с детства.

Джеунот нахмурился и вздохнул:

— Недавно я видел, как Марлока украдкой сражалась моей саблей с воображаемым врагом. Тогда я понял, как она несчастна. Жена очень тоскует по прежней жизни в лагере отца.

— Потому-то она и должна стать матерью человеческих детей! — с убежденностью заговорил Болквак, — Подумай сам, ведь когда у нее родится ребенок, он будет одним из нас. Марлока будет вынуждена воспитывать его по нашим обычаям, которые толком не знает и не очень-то почитает. Она еще больше затоскует от этой необходимости. А человеческих детей она сможет воспитывать такими, какими захочет. И Совет Племени не станет ей указывать, что лучше, а что хуже для девочек из рода людей.

— Хм… — глубоко задумался молодой ландорианец. — Пожалуй, ты прав, старший… В конце концов, мы ничего не потеряем, удочерив этих сирот. Что ж, я согласен. Пусть сестры Кено и Дриана станут моими детьми.

Марлока, которая тем временем незаметно подошла к мужу и услышала его последние слова, поставила на землю корзину и молча обняла Джеунота.

* * *

Вирвена бродила по равнине перед Таливийским лесом до самого заката, но нигде не нашла следов сестры. Только под вечер ей наконец-то удалось обнаружить широкую протоптанную дорожку, которая вела на юг с востока.

Очевидно, днем здесь прошел отряд воинов. Судя по вмятинам, оставшимся на земле, существа эти не принадлежали к расе эстов: слишком маленькими были их следы.

«Похоже на ландорианцев, — подумала Вирвена, спешившись и присев на колени около тропы. — Но что за дело занесло сюда жителей Топей? Пожалуй, стоит посмотреть, куда ведет дорога… или откуда».

Внимательно изучив форму вмятин, молодая колдунья поняла, в какую сторону двигался отряд. Ландорианцы (если только это были они) шли с востока, со стороны Зеленого Луга. Путь их лежал на юг, в Кейлор.

Вирвена задумалась, стараясь припомнить, что было к востоку отсюда, а что — к югу. «Кажется, неподалеку есть небольшое озеро. Почему бы не поискать там? Возможно, я найду какую-нибудь вещь сестры или клочок одежды».

Теша себя надеждами, молодая эста поднялась и оседлала коня. На этот раз она ехала не спеша, чтобы рассмотреть все вокруг как следует. Почему-то Вирвена была уверена, что судьба ее сестры каким-то образом связана с ушедшими ландорианцами.

Начало пути отряда она решила проверить на всякий случай, повинуясь лишь интуиции. И, как вскоре выяснилось, не напрасно. На берегу озера женщине бросилась в глаза сильно примятая трава, как будто здесь не так давно лежал человек.

Сначала Вирвена испугалась, подумав о самом страшном, но в следующую секунду успокоилась: ведь на берегу не было крови.

Однако, куда же человек пошел дальше? И кто это был?

Колдунья пригляделась к следам на траве и земле и постепенно восстановила картину произошедших здесь событий.

Около полудня ее сестра действительно была на этом месте. Сначала долго лежала, очевидно отдыхая, а потом стала полоскать в реке тряпки, в которые были завернуты младенцы… Вот и крохотный кусочек знакомой «пеленки» Кено.

А потом Келинария направилась на юг. Она шла быстро и бодро. И через два или три метра ее следы смешивались со следами ландорианцев, так, что их уже невозможно было обнаружить.

Но, по крайней мере, Вирвена теперь знала, в какой стороне искать сестру. Полная уверенности, что скоро встретится с ней, молодая колдунья пришпорила коня и поскакала галопом на юг по тропе, протоптанной воинами.

Через несколько минут скачки Вирвена увидела большой камень, чернеющий вдали. Подъехав к нему ближе, она остановилась. Раньше на этом участке поля никакого камня не было. Точнее он был, но довольно далеко от этого места — под старым одиноким деревом.

Легко спрыгнув на землю, Вирвена присела перед камнем и пригляделась к надписи, которую кто-то нацарапал острием клинка.

— Здесь покоится прах женщины по имени Келинария, которая отдала жизнь, отважно защищая маленьких дочерей. Пусть Древние Силы не оставят ее в загробном мире… — прочитала колдунья.

В глазах ее потемнело. Она пошатнулась и схватилась за камень, чтоб не упасть.

— Нет! Нет! Этого не может быть! Почему?! — закричала колдунья, сжав кулаки на груди, как для молитвы. — О, Силы, за что?!

Обняв камень на могиле сестры, Вирвена прижалась к нему щекой и заплакала, безмолвно сотрясаясь от рыданий. Горячие слезы скользили по надгробию и падали на рыхлую землю. Если бы только они могли вернуть жизнь Келинарии, племянницы и дочери… Ради этого молодая колдунья готова была принять на себя любое проклятие.