Назад в СССР: 1985 - Максим Гаусс

как идти в столовую, нужно будет оружие и боезапас сдать. Так что предлагаю сначала посетить склад ракетно-артиллерийского вооружения, Мишин наверняка там.

— Точно, совсем про оружие забыл!

Одевшись и взяв автоматы, мы отправились на склад. Уже практически стемнело, на территории включили освещение. Снег все еще валил, хотя ветер заметно утих. Чистить дороги было бессмысленно, все равно еще насыплется. Добравшись до отдельного здания и спустившись в подвал, мы застали прапорщика на месте. Едва завидев нас, тот сразу спросил:

— Ну что там, с самописцем? Расшифровали?

— Ага. Только нас туда не пустили, — ответил я, глядя на Коляна. Тот хотел что-то сказать, но вовремя спохватился.

— Ясно! — с досадой протянул Мишин. — Я даже не удивлен. Интересно, что они там нашли?! Не просто же так «двадцать четверка» рухнула. А вы на хрена пришли?

— Оружие сдать. Мы-то уже точно больше никуда не поедем.

— Точно, совсем из головы вылетело с этим самолетом... Хорошо, сейчас.

Сдав автоматы, каски и подсумки с запасными магазинами, мы прямиком отправились в столовую. Начальник продовольственной службы Джансуг и суточный наряд снова удивили, на это раз состряпав вкуснейший плов с говядиной. То ли я давно это блюдо не пробовал, то ли они действительно приготовили как надо — в любом случае, было очень вкусно. К плову полагался еще компот из сухофруктов, вареное яйцо и хлеб с сыром.

После ужина Михайлов отправился на почту, а я вновь вернулся в секретку. Оставалось у меня одно дело, которое не давало покоя. Включил свет, закрыл за собой дверь. Взял конверт, который передал мне комитетский, хотел уже развернуть, но внезапно заметил, что по краям оно хитроумно заклеено. Сорвать такое без повреждений бумаги нельзя, а значит, оно не для посторонних глаз и адресат был только один. Немного помедлив, я вскрыл его и развернув, сразу понял, что внутрь вклеен текст телеграммы.

Алексей!

Ты наверняка уже догадался, что попал на аэродром не случайно и это действительно так. Я специально подбирал нужного человека, который... В общем, от тебя требуется кое-что разузнать.

У нас есть основания полагать, что в гарнизоне имеется осведомитель, который передает информацию на сторону. Однако уже несколько месяцев он молчит и это странно. Скорее всего, ты задаешься вопросом, почему упал ваш самолет... Это инсценировка, на самом деле пострадавших в катастрофе нет. Цель этой постановки выяснить, кто осведомитель и заставить его действовать. Такие события бывают редко, своего рода наживка...

С момента получения этой телеграммы, тебе нужно приложить усилия и выявить личность осведомителя. Ты не привлекаешь внимание, имеешь нужный допуск. Все остальные качества у тебя и так есть.

Кстати, возможно осведомитель, работает не один.

Телеграмму уничтожь после прочтения!

Удачи.

Я задумчиво отложил лист бумаги в сторону.

Сказать, что я крайне удивился, значит, ничего не сказать.

Вот оно что... Конечно же, я предполагал, что Андрей засунул меня сюда не просто так, на то могли быть веские причины. Если я правильно соображаю, штатный сотрудник здесь лишний, им нужен был кто-то со стороны, непринужденно выполняющий свою работу и не привлекающий к себе внимания. Простой срочник, грубо говоря, им нужен был пацан...

Значит, бомбардировщик упал не из-за вмешательства каких-то там иноземных сил, а по искусственной причине, причем намеренно... Ничего себе, выходит это хитроумный вброс! Тогда автоматически отпадает версия, что авария на Чернобыльской АЭС произошла по вине пришельцев. Но здесь же рождался закономерный вопрос, какой смысл уничтожать дорогостоящую машину? Неужели, это того стоит?! Не верю!

Что-то тут снова не так, то ли мне лапшу на уши вешают, то ли просто я чего-то не понимаю. Ну да ладно, разберусь с этим вопросом, затем продолжу прорабатывать другие версии аварии.

От всех этих мыслей голова кругом шла — сколько всего придется учитывать. А я никогда и не слышал, чтобы на военном аэродроме под Овручем случалось что-то подобное. Ну, оно и понятно — огласке это само собой не предавали, до сих пор все где-то пылится в старых архивах. Так если продолжать мысль, может быть, гораздо позже, что аэродром потому и закрыли?

Я уничтожил телеграмму путем сожжения — для этого у меня была специальная печь. Располагалась она на улице, на углу этого же здания. Накидав в специальный мешок всякого бумажного хлама, я быстро устроил акт сожжения. В журнале отразил несколько заранее отобранных документов, не несущих никакой информационной ценности и составил акт уничтожения. Его я собирался по-тихому подписать у начальника штаба подполковника Суворова, но внезапно обнаружил, что смогу подделать подпись и сам.

Так и поступил. Не честно, зато быстро и наверняка.

Под самый отбой внезапно заявился Колян.

— О, Леха! А ты чего еще здесь? — удивился он.

— Да закипел что-то, сам не заметил, — отбрехался я. — На сытый желудок сморило меня. Ну и вот.

— Понятно, бывает. Знаешь, что я узнал? — тот уже уселся на стул, собираясь поведать мне какую-то страшную историю. Глаза у него светились от нетерпения. — Короче, уже вся дежурная смена обсуждает, что пилот «СУшки» видел неопознанный объект, вследствие чего пропала связь. Только вот самолет не наш.

— Чего? — удивился, услышав сказанное. — Как не наш, а чей?

— А хрен его знает. Но наши предположили, что обломки от совсем другого самолета.

— Американского?

— Да нет... В общем, не знаю. Это Суворов с кем-то по телефону обсуждал.

От такого количества информации, у меня голова пошла кругом. Блин, как я во все это ввязался? У меня же совсем другая цель... Вот дерьмо, может, не стоило мне тогда в Молькино принимать предложение Андрея? В том, что он не рядовой оперативник, я уже не сомневался.

Нет, все-таки стоило