Солнце полуночи - Стефани Майер

- Однако, я полагаю, что планы остаются теми же, - задумчиво сказал Карлайл. - Мы останемся и проследим. Очевидно, никто… не причинит девушке боль.

Я напрягся…

- Нет, - сказал спокойно Джаспер. - Я могу согласиться на это, если Элис видит только два варианта…

- Нет! - мой голос не был криком, не был рычанием, не был воплем отчаянья, но он собрал в себе все это. - Нет!

Я должен был уехать, чтобы быть вдали от шума их мыслей: отвращение Розали, смех Эмметта, неисчерпаемое терпение Карлайла…

Хуже: уверенность Элис, уверенность Джаспера в уверенности Элис.

Хуже всего: радость Эсми.

Я выскользнул из комнаты. Эсми коснулась моей руки, когда я прошел мимо, но не осознал этого жеста.

Я начал бежать до того как выбрался из дома. Я пересек реку одним прыжком и умчался в лес. Снова начался дождь, такой сильный, что одежда вся пропиталась водой уже через несколько мгновений. Мне нравилась сплошная стена воды, она отдела меня от остальной части мира. Это позволило мне оказаться в одиночестве.

Я бежал прямо на восток, через горы, не изменяя своей прямой траектории, до тех пор пока не смог увидеть огни Сиэтла по другую сторону шума. Я остановился, прежде чем коснулся границы человеческого поселения.

Укрытый дождем, в полном одиночестве я наконец мог взглянуть на то, что сделал – сделал то, что испортило будущее.

Первое видение - Элис и девушка обнимающие друг друга. Доверие и дружба между ними были столь очевидны, что просто кричали с картинки. В этом видении широкие глаза Беллы были шоколадного цвета, но все еще полные тайн. В этот момент, они, казалось, были полны счастливых тайн. Она не отстранялась от холодных рук Элис.

Что это значило? Как много она знала? В этой зарисовке будущего, что она думала обо мне?

Затем другая картинка, столь похожая, но теперь окрашенная ужасом. Элис и Белла, их руки все еще обнимают друг друга в доверчивой дружбе. Но теперь не было различий между их руками: обе были белыми, гладкими, как мрамор, твердые как сталь. Большие глаза Беллы уже не были шоколадными. Радужная оболочка внушала ужас - ярко малиновая. Тайна в них была непостижима - одобрение или отчаянье? Невозможно было угадать. Ее лицо было холодным и бессмертным.

Я вздрогнул. Я не мог унять вопросы, похожие, но различные в то же время: Что это значит? Каким образом это произойдет? И что она думала обо мне теперь?

Я мог ответить на последний вопрос. Если я вынудил ее согласится на эту никчемную полу-жизнь из-за своей слабости и эгоизма, несомненно она будет меня ненавидеть.

Но было еще одно более ужасное видение. Хуже чем любая другая картинка, которую я видел в своей голове.

Мои собственные глаза – глубокие темно-красные, под цвет человеческой крови – глаза монстра. Сломанное тело Беллы в моих руках - пепельно-белое, истощенное, безжизненное. Это было так реально, так ясно.

Я не мог смотреть на это. Я не мог терпеть это. Я попытался выкинуть это из головы, попытался смотреть на что-то, что-нибудь еще. Пытался снова увидеть выражение на ее лице, которое перекрывало всю картину моей прошлой жизни, что была до этого момента. Безрезультатно.

Мрачные видения Элис заполнили мою голову, меня терзала агония, поднимающаяся откуда-то из глубины. Тем временем монстр во мне вырывался с ликованием, торжествуя в предчувствии праздника. Это вызвало у меня отвращение.

Так не должно быть. Нужно найти способ обмануть будущее. Я не позволю видениям Элис управлять мной. Я могу выбрать любой путь. Выбор был всегда.

Должен быть.

Старшая школа. Больше она не была для меня чистилищем, она стала чистым адом. Мука и огонь… да, я чувствовал и то и другое.

Теперь я все делал правильно. Все точки над «i» расставлены. И никто теперь не сможет пожаловаться на то, что я увиливаю от ответственности.

Чтобы порадовать Эсми и защитить остальных, я остался в Форксе. Вернулся к старому плану. Теперь я охотился не больше, чем все остальные. Каждый день я ходил в школу и изображал из себя человека. Каждый день я осторожно прислушивался к мыслям, стараясь услышать что-то новое о Калленах, но ничего не было. Девушка не проронила ни единого слова о своих подозрениях. Она просто снова и снова повторяла одну и туже историю - якобы я стоял рядом с ней и оттолкнул ее с дороги, до тех пор пока ее неугомонным собеседникам это не наскучило и они перестали выпрашивать у нее подробности. Не было никакой опасности. Мое необдуманное действие не имело серьезных последствий.

Но только не для меня.

Я был полон решимости изменить будущее. Не так-то просто с этим справиться одному, но у меня не было никакого другого варианта, с которым бы я мог жить дальше.

Элис сказала, что мне не хватит силы воли, чтобы держаться на расстоянии от девушки. Но я докажу ей, что она ошибается.

Я думал, что первый день будет самым трудным. К концу дня я был уверен, что без этого не обойтись. Но я ошибался.

Я страдал от мысли, что мне придется причинить девушке боль. Но утешал себя фактом, что ее боль будет не больше, чем от укола булавкой, (по сравнению с моей) просто маленький ожог от моего отказа. Белла - человек, и она знает, что я являюсь чем-то другим, противоестественным, устрашающим. Наверняка она почувствует себе не столько уязвленной, а испытает облегчение, когда я отвернусь от нее и притворюсь, что ее не существует.

- Здравствуй, Эдвард, - поприветствовала она меня в первый день после происшествия на биологии. Тон её голоса был приятным и дружелюбным, изменившимся на 180 градусов с нашего прошлого разговора.

Почему? Что значило это изменение? Она все забыла? Решила, что тогда ей все показалось? Неужели она простила мне то, что я не сдержал данного ей обещания?

Эти вопросы обжигали меня, как жажда, вспыхивающая во мне при каждом вздохе.

Только один раз взглянуть в ее глаза… Один раз прочесть там все ответы…

Нет. Я не мог себе позволить даже это. Не мог, если принял решение изменить будущее.

Я лишь слегка повернул к ней голову, не отрывая взгляда от противоположной части класса. Я кивнул в ответ и повернул голову обратно.

Она больше не заговаривала со мной.

Днем, сразу после того, как школа закончилась, а моя роль была сыграна, я помчался в Сиэтл, как и днем ранее. Казалось, что я мог контролировать себя немного лучше, когда летел над землей, когда все вокруг превращалась в сплошное размытое зеленое пятно.

Такая пробежка стала моим ежедневным занятием.

Любил ли я ее? Не думаю. Пока еще нет. Я не мог отделаться от мимолетных видений будущего Элис, в которых я видел, как просто мне будет полюбить Беллу. Это будет сродни падению, свободно и без малейших усилий. А вот не влюбиться в нее для меня было очень сложно, я сдерживал себя, как мог, становясь непроницаемым, скрещивал руки на груди – все это изнуряло меня настолько, будто бы я был простым смертным.