Старинный кулон - Нора Филдинг

Уайдлер выпустил ее из тесного кольца своих рук. Алекс так сладостно было в его объятиях, что она вздрогнула от разочарования. Она не могла вспомнить ни одну из душеспасительных мыслей, которые ночью одолевали ее. Не рассуждая, она всем телом прижалась к Клиффорду, стремясь хоть на мгновение продлить волшебство обволакивающей ее атмосферы.

Ощутив машинальное движение Алекс, недвусмысленно показывающее, что ей не хочется с ним расставаться, Клиффорд забыл обо всем. Все его трезвые рассуждения рассыпались в прах. И вот уже его пальцы касаются выпуклости ее груди. Он видит изгиб ее точеной шеи под густой копной волос, четкую линию подбородка. Взгляд скользит дальше и останавливается на полных алых губах. Они слегка приоткрыты, и у него перехватывает дыхание. Губы его потянулись к ее губам и осторожно коснулись их, потом более уверенно. Она не сопротивлялась, приникла к его груди, а он принялся медленно пить нектар с ее губ. Самозабвенный ответ Алекс пробудил в его душе бурю чувств. Ему не нужен никто, кроме этой женщины. Он еще сильнее стиснул Алекс в своих объятиях, а его губы отправились в увлекательнейшее путешествие по шелковистой коже, и они оба погрузились в волшебную сказку. Все преграды рухнули, и им показалось, что они всегда принадлежали и вечно будут принадлежать друг другу.

Чувственная прелюдия любви затягивала их в свою цепкую и сладкую паутину. С плохо сдерживаемым нетерпением Клиффорд прошептал между захватывающими дух поцелуями:

— Пойдем в ту зеленую спальню.

Алекс, сгорающая от желания принадлежать Клиффорду, судорожно кивнула. Он подхватил ее на руки и понес. Войдя в спальню, он уложил Алекс на кровать и зарылся лицом в сверкающие огнем рыжие волосы, разметавшиеся по темно-зеленому шелку постельного белья. Он вдыхал запах слегка терпких духов, и опять щемящая нежность, которую он не чувствовал ни к одной женщине, стальным обручем сдавила его сердце.

Он не должен ее касаться, она не принадлежит ему, твердил ему внутренний голос. Алекс шевельнулась, притягивая его к себе. Она одной рукой обхватила его за шею, а другой — нежно водила по его груди. Голос внутри Клиффорда приказывал ему остановиться. Он не должен поддаваться хмельному безумию. Она сама не осознает, что делает. Он не имеет права ее провоцировать. Его тело медленно плавилось на адском костре желания.

— В последний раз, — прошептал он, то ли обращаясь к Алекс, то ли отвечая внутреннему голосу. — В последний раз, — повторил он.

Больше сдерживаться он не мог. Его губы покрывали поцелуями каждый дюйм ее тела. От мучительно-сладостного нетерпения у Алекс останавливалось дыхание. Страсть опалила ее, и она поплыла в поднимающих ее ввысь воздушных потоках.

— В последний раз, — едва прошептали ее губы, машинально повторяющие слова Клиффорда.

Алекс забылась в охватившем их накале чувственности. В ней не осталось ни мыслей, ни чувств, одно только страстное желание принадлежать Клиффорду.

— Скорей! Я больше не могу ждать, — закричала она, не выдержав нарастающего в ней нетерпения, и Клиффорд пошел ей навстречу.

Оба впали в почти хмельное беспамятство и забылись в горячечном бреду. Они физически так подходили друг другу, что дуэт их тел звучал как оркестр, исполняющий мощную симфонию жизни. В их ушах звучали и рвущиеся ввысь звуки скрипичных струн, и тревожная дробь барабанов, и победный гром литавр. Полные страсти тела ликовали и… дрожали от страха, что могут хотя бы на мгновение разлучиться. Наслаждение, туманившее их глаза, переливалось каскадом огней, и все вокруг кружилось в любовном танце. Мир, который перестал для них существовать, падал в черную дыру, с каждой секундой набирая головокружительную скорость. Одновременно из ее и его груди вырвался крик, и тела их обмякли.

Клиффорд медленно поднялся над Алекс. Она лежала неподвижно, манящая и эротичная. В ее волосах играли мириады солнечных бликов, глаза были закрыты. От запаха Алекс, острого и пряного, у него закружилась голова. Ее губы, такие знакомые и желанные, опять магнитом притягивали его. Он накрыл их поцелуем и неожиданно почувствовал их твердость. Губы Алекс не ответили ему. Клиффорд удивился. В его крови еще не утихло хмельное наслаждение любимой женщиной, но холодная действительность брала свое. Алекс ему не принадлежала. Оба уступили существующему между ними мощному притяжению, но минутная слабость прошла, и они должны возвращаться в реальный мир. Алекс была прекрасна и желанна, но недоступна. Ему показалось, что полуденное солнце, ярко светившее в окно, исчезло и комната погрузилась в беспросветный мрак. Он попытался обнять Алекс. Она не сопротивлялась, но глаз не открыла. Она по-своему давала ему понять, что все закончилось. Он вспомнил свои слова и ее ответ: «В последний раз!». Они любили друг друга сегодня в последний раз. Больше они никогда не будут вместе. Клиффорд не спускал с нее взгляда, словно желая навечно запечатлеть Алекс в своей памяти.

Сердце Уайдлера сжалось от несправедливости, царившей в этом мире. Почему они, которых с такой страстью тянуло друг к другу и которые никак не могли насытиться, должны расстаться? Немыслимо притворяться, что они когда-нибудь станут равнодушными друг к другу. Достаточно малейшей искры — случайной встречи, и они опять будут вместе. Разлучаясь, они наказывают сами себя.

Клиффорд взглянул на Алекс. Она не шевелилась, ровно и спокойно дыша. Похоже было, что она заснула. Клокотавшая в нем ненависть к несправедливости бытия утихла и уступила место нежности. В какой уже раз это чувство затопило Клиффорда. Как посмел он, безумец, роптать на жизнь: она подарила ему чудесные мгновения с Алекс. Он никогда ни с кем не испытывал такой сладостной муки, которую ему посчастливилось отведать с ней. На земле есть множество людей, так и не нашедших своей половинки. А он, Клиффорд Уайдлер, нашел и всю оставшуюся жизнь будет благодарить небеса за подаренное ему счастье, пусть и длившееся совсем недолго, чуть-чуть, несколько мгновений.

Значит, он не заслужил большего. Сам виноват! Зачем не упал тогда, около бассейна, на колени перед Алекс и не умолял ее стать своей женой? Возможно, она не согласилась бы, отказала бы ему. Она разошлась с мужем. В ее жизни тогда еще не было этого противного полицейского или уже был? Но как бы там ни было, судьба предоставила ему шанс, а он его упустил.

Горечь наполнила душу Клиффорда. Ему ничего не оставалось, как тихо покинуть ее, чтобы после мечтать о ней в долгие бессонные ночи.

Он осторожно пошевелился. Она не проснулась.

Клиффорд поднялся. Да, лучше всего уйти сейчас! Вывод был горьким, но другого пути у него не существовало. Что он скажет ей, когда она проснется: «Прощай, любимая», или «Я люблю тебя, но вынужден оставить»? Любые слова ранят ее и его. Боясь, что его покинет решимость, Клиффорд быстро собрал свою одежду и, не надевая ее на себя, чтобы случайно не разбудить Алекс, вышел из зеленой спальни.

Алекс видела маневр Клиффорда. Она не спала, наблюдая за ним сквозь сомкнутые ресницы. Ярость обуяла ее. Он так поспешно ее покинул, не найдя даже времени одеться! Он насытился ею, и больше она ему не нужна! Он бросил ее, как ненужную вещь.