Роковая неверность - Алексей Макеев

– На кармане взял гаденыша. Мужика пьяного обирал.

Жорик посмотрел на девчонку так, будто впервые увидел ее. Впрочем, чему удивляться, воровством все беспризорники живут.

– А связал зачем?

– Так шустрый пацан попался, – пожаловался капитан. – Все сбежать норовит. Вырывается все время, а один раз все же убежал. Еле-еле догнать удалось. Но заметь, связал, а не в наручники заковал. По закону на детей браслеты запрещается надевать.

– Понятно. От меня что требуется?

– Вот личность установить хочу. Говорит, будто дядю Жору Привольнова в этих краях разыскивал, а воровать и не собирался. Мужика, мол, до дому проводить хотел.

– Насчет того, чтоб мужика, не знаю, а вот то, что меня разыскать хотела, верю. Только чего ты все время про Надьку в мужском роде говоришь? Девчонка же.

– Да ну?! – Кременчук недоверчиво посмотрел на девочку, потом на Жорика. – Правда, что ли?

– Конечно. Ты что, Гриша, совсем заработался здесь? Мужской пол от женского отличить не можешь.

Милиционер почесал затылок и более внимательно взглянул на Надю.

– Эти бабы совсем обнаглели, – проворчал он. – Мало того что в одежду мужскую – брюки, рубашки, пиджаки да галстуки рядиться стали, – так еще и облик наш переняли. От мужиков не отличишь.

– Бывает и наоборот, – улыбнулся Привольнов. – Мужика от бабы не отличишь.

– Вот и я о том же, – буркнул капитан. – Скоро все в среднем роде щеголять будем, – он грозно сверкнул в сторону Нади глазами. – Но все равно, независимо от того, пацан ты или девка, за свои действия ответишь. Фамилия?

Девочка исподлобья глянула на сидевших у стола мужчин и еле слышно сказала:

– Милентьева.

– Миле-еньтьева! – оскалив зубы, передразнил Кременчук. – Воровка чертова. Отчество? Говори, давай! Протокол составлять буду.

– Константиновна, – пробубнила Надя.

– Ха! – развеселился вдруг Гриша. – Надежда Константиновна. Ну, ты прямо как Крупская. – Он снова взялся за ручку и придвинул к себе лист бумаги. – Год рождения?

– Девяносто третий.

– И куда ты ее денешь? – поинтересовался Жорик.

– В приемник детский отвезу. Пусть там с ней разбираются. – Капитан прекратил писать и уныло взглянул в окно, за которым лил дождь. – Да только таскаться в такую погоду не очень-то хочется.

– Вот что, Гриша, – Привольнов сел на стуле удобнее. – Ты о краже забудь. Зачем милиции лишняя головная боль? Оформление бумаг, протоколы, допросы. Все равно девчонку не осудят, ей еще нет четырнадцати лет. А оформлять в детдом бесполезно, убежит. Так что давай разойдемся по-хорошему. Ты рвешь протокол, а я Надьку с собой забираю.

Кременчук втайне предложению Привольнова был рад. Он еще лучше Жорика знал, что возня с беспризорниками – пустые хлопоты. Все равно все вернется на круги своя, и через несколько дней Надька вновь окажется на улице. Так что сегодня он зря потратит время да еще промокнет под дождем.

– И зачем она тебе нужна? – делая вид, будто колеблется, спросил участковый.

Жорик криво усмехнулся:

– Воспитанием займусь. Я…

– Кстати, откуда ты ее знаешь? – перебил Кременчук. – Ты же только два дня как в Москве.

– На вокзале познакомился, когда сына разыскивал. Она мне его и нашла. Так что я перед Надей в долгу. Пусть у меня поживет несколько дней, с сыном пообщается, а я, – Привольнов весело взглянул на девчонку и озорно подмигнул ей, – заодно с ней беседу проведу о том, что воровать нехорошо.

Надя сидела, надув щеки, и никак не реагировала на разговоры взрослых. Она прошла хорошую школу выживания и отлично знала, что в стенах милиции лучше помалкивать. Сболтнешь лишнее – себе во вред. Менты твою же информацию против тебя и используют.

Капитан наконец сдался:

– Ладно, забирай девку, Макаренко ты наш! – Он скомкал лист протокола и кинул его в стоявшую рядом со столом урну.

Жорик жестом подозвал Надю. Когда девчонка встала и направилась к нему, сказал капитану:

– Кстати, макаренковское движение неплохо было бы возродить. На заре советской власти государство могло почему-то строить заводы и одновременно создавать детские колонии, а сейчас нет. Хотя положение с беспризорниками нынче намного хуже, чем после Гражданской войны. На улицы выброшены миллионы подростков. А через несколько лет преступный мир пополнится таким же количеством уголовников.

– Уж очень мрачную картину ты рисуешь, – хмуро заметил капитан.

Привольнов пожал плечами и взялся развязывать на руках подошедшей девочки полотенце.

– Это реальность, Гриша. Но да ладно, оставим проблемы с беспризорностью решать большим дядям. У нас своих дел хватает.

Он освободил от полотенца руки девочки. На запястьях остались широкие красные полосы. Привольнов потер руки Нади, чтобы разогнать кровь, потом указал на стул.

– Подожди немного.

Надя села, а капитан спросил у Жорика:

– Узнал что-нибудь об убийстве жены?

– Узнал.

– Ну, расскажи, может, я чем-нибудь помогу.

Черт дернул Привольнова за язык, но он взял и ляпнул:

– Есть у меня версия, что мою жену убили из-за компьютерного диска. Она на вызов к одному человеку ходила, а в его доме кто-то из гостей диск у хозяина украл да в сумку к Наташе сунул, чтобы из квартиры вынести. А после домой к ней пришел и зарезал.

У Кременчука вытянулось лицо.

– Ну ты Шерлок Холмс. Нашим следакам, поди, далеко до тебя, – с иронией, но тем не менее уважительно произнес капитан. – Но что же там за диск такой, из-за которого человека грохнуть можно? Золотой, что ли?

– Почти. На нем банковская секретная информация хранилась. Окажись диск в нужных руках, и этот человек миллионером стать может.

– Ну ни фига себе! – Участковый потер отвалившуюся челюсть. – Так кто же диск спер?

– Ответить на этот вопрос – значит, назвать имя убийцы.

Капитан был ужасно заинтригован.

– Ну, а сам-то диск в ход пустили? А то я что-то не слышал про воровство из какого-нибудь банка.

– Пока нет.

– Почему?

– Без понятия, – рассмеялся Привольнов. Уж очень глупый вид был у капитана. – Как узнаю, тебе первому сообщу. Но если серьезно, ты, Гриша, пока никому ничего не говори. Про диск, это еще не точно. Так что нечего зря следователям голову морочить.

Участковый сделал красноречивый жест у горла.

– Да я могила!

– Еще скажи – век воли не видать! – хохотнул Жорик и поднялся. – Ну, до встречи, капитан.

Поднялся и Кременчук. Он проводил Привольнова и Надю до двери, а напоследок сказал: