Ты предназначена мне - Алиса Ковалевская

— Капучино, — попросила я вместо этого, — и шоколадное пирожное с грецким орехом. Принесите заказ к моему столику, — уже не просьба.

Посмотрела прямо ей в глаза и, больше ничего не сказав, прошла к диванчику у окна. Рассеянно посмотрела на просыпающуюся улицу. Машин и прохожих становилось всё больше. Полчаса назад город был почти пустым, сейчас же он наполнялся жизнью, приходил в движение. Остановившийся напротив «Гавани» мужчина бросил взгляд на наручные часы и, поколебавшись, направился к двери, из припарковавшейся рядом машины появилась женщина в строгой юбке и лёгкой белой блузке, под которой угадывался округлый животик.

— Ваш кофе, — вывела меня из задумчивости девушка. Только сейчас я поняла, что ладонь моя лежит на животе и, бессильно сжав её в кулак, отдёрнула.

— Спасибо, — после того, как она поставила на стол тарелку с украшенным половинкой ореха и квадратиком горького шоколада пирожным, сдержанно поблагодарила я.

Поймала её взгляд, устремлённый к кольцу на безымянном пальце моей правой руки. Неожиданно захотелось снять его и отдать ей с просьбой продать, а на полученные деньги купить что-нибудь себе. Что-нибудь… К примеру, новые балетки вместо её потёртых и, должно быть, совсем старых.

Но я этого не сделала. Присела на диванчик и, коснувшись тёплой чашки, взяла шоколадный квадратик. С хрустом он разломился, когда я откусила от него немного. На языке появилась приятная горечь, перебившая ту, что не покидала меня уже несколько дней. Я знала, что совсем скоро, как только шоколад растворится, подобно моим мечтам, она вернётся. Уже осознанно коснулась живота. Вернётся, но пока…

Только горечь шоколада и кофе с мягкой, похожей на ванильное облако пенкой.

— Покиньте зал, — повторил появившийся в «Гавани» минутой ранее мужчина в чёрном костюме, когда тот самый мужчина, который остановился перед окном, чтобы посмотреть на часы, попробовал было возразить.

Медленно потягивая кофе, я рассматривала трёх других.

— Я никуда…

— Пошёл отсюда, — в руке говорившего появился пистолет. Остальные столики, ещё недавно занимаемые зашедшими выпить перед работой кофе посетителями, были уже пусты.

Не прошло и двадцати секунд с момента, как у кофейни один за другим остановились три чёрных внедорожника, как в зале, помимо меня, щербатой девушки и этого самого, с часами, не осталось больше никого.

Отделив от пирожного немного пропитанного ромом бисквита, я смотрела, как он, замолчав, поспешил убраться. Пиджак его так и остался висеть на спинке стула.

Едва зал опустел, один из вошедших поднёс ко рту рацию.

— Всё чисто, — только и сказал он.

Буквально тут же дверцы стоящего меж двух других внедорожника распахнулись, на улице появилось ещё четверо в чёрном. Отломив ложечкой кусочек бисквита, я смотрела, как двое, подойдя ко входу, остановились по обеим сторонам от двери. Глоток кофе…

Вместе с открывшейся дверью кафе в зал влетел свежий ветер. Мимо стекла на велосипеде проехал курьер из популярной службы доставки, следом за ним – девочка с распущенными волосами на самокате. Я различила звук шагов. Кофейню наполняла музыка. Тихая, она всё равно должна была заглушить их, но нет.

— Американо без сахара, — раздалось от прилавка в момент, когда я, собрав взбитые сливки, сняла их с ложки губами. – И… — говоривший, должно быть, осматривал витрину. – Эклер с кремом. Надеюсь, эклеры у вас свежие?

— Да, конечно, — продавщица была встревожена. Вопросов она не задавала и, наверное, правильно делала. На её месте задавать их я бы тоже не стала. – Привезли утром. Как всегда.

— Хорошо.

— Присаживайтесь, я подам, — до сих пор не смотревшая в их сторону, я подняла взгляд. Заметила, что ещё двое в чёрном стоят по обеим сторонам от двери уже внутри кофейни, ещё двое – у ведущей в подсобные помещения. Девушка за прилавком была немного бледной, но совсем потерянной не выглядела. Странно, но я тоже не чувствовала растерянности. Ни растерянности, ни страха, ни, тем более, паники.

— Я подожду, — отозвался мужчина. На нём, как и на тех, кто сопровождал его, был строгий костюм. Только не чёрный, а тёмно-серый, с графитовым оттенком. Расстёгнутый пиджак, рубашка на несколько тонов светлее…

Кофемашина зашумела и умолкла. В руках его оказалось блюдце с эклером и чашка.

— Я мог бы тебя спросить, будешь ли ты против, если я составлю тебе компанию, — поставив чашку на мой столик, заговорил Борис. – Но не буду. Здравствуй, Ева.

— Здравствуй, — я взяла чашку обеими руками. Поставила локти на столик посмотрела на него. – Знаешь… я не против. Только, как ты помнишь, правила хорошего тона требуют, чтобы ты предложил мне что-нибудь.

— Что, к примеру?

Я допила оставшийся в чашке кофе.

— Я не буду против ещё одного капучино и… — демонстративно собрала с тарелки остатки шоколада. Снова посмотрела – с вызовом. – Шоколадное трюфельное подойдёт, Борис.

В выражении лица Бориса ничего не изменилось.  Возвышаясь над столиком, он смотрел на меня, я – на него. В зале помимо нас были его люди, щербатая девушка в белом фартуке так и стояла за прилавком, но все они служили только декорацией.

— Принесите нам трюфельное пирожное и капучино, — наконец нарушил молчание Борис. От столика он не отошёл, только повернулся в пол-оборота. Снова посмотрел на меня.

— Думаю, — поймав его взгляд, продолжила я, — тебе всё-таки не стоит запрещать девочкам шоколад.

В уголке губ Бориса появилась чуть заметная усмешка. Я пододвинула к себе блюдечко. Взяла ложку и провела по самому краю, где ещё оставалось немного сиропа. Собрала всё до капельки, но ложку так и не облизала.

Присев на стоящий напротив меня диван, Борис неотрывно, внимательно наблюдал за мной. Воцарившееся было снова молчание на этот раз было недолгим.

— Почему ты запретил давать девочкам в пансионате шоколад? – спросила, разрушая его.

— Сладкое – соблазн, — ответил он, помолчав ещё немного. – Излишек, без которого вполне можно обойтись.

Без сомнений, он видел кольцо на моём пальце. Кольцо… В последнее время оно интересовало слишком многих. Однако снять его я и не подумала, напротив, сложила ладони на столе перед собой так, чтобы правая оказалась сверху. На губах сидящего напротив мужчины появился намёк на кривую усмешку.

— К тому же, от сладкого портятся зубы и кожа, — усмешка стала чуть заметнее.

Подошедшая к столику девушка посмотрела на Бориса, и только когда он взглядом указал ей поставить принесённое передо мной, сделала это. Дождавшись, когда она отойдёт, я пальцами взяла с пирожного маленький шоколадный трюфель. Вкус шоколада был восхитителен. С удовольствием сделав глоток кофе, я чуть склонила на бок голову.

— Разве? – ещё один глоток. – А что с кофе? Тоже соблазн?