Одна невеста на двоих - Ирина Горячева

Сдерживая возбуждённый хрип, дышу часто.

Рассудок мутится от неумелых, но таких старательных ласк Леары. И я чувствую, как от каждого последующего прикосновения пальцев Леары член неумолимо каменеет.

Небо, дай мне сил вынести эти муки!

Следуя всё выше и выше, пальцы, наконец, добираются до головки. Леара даже не замечает, как в этот момент жадно облизывает губы. И это сводит с ума.

Она аккуратно обхватывает кончик головки мягкими, тёплыми подушечками пальцев и легонько сдавливает.

— Леа… — еле слышно выдавливаю я, но тотчас замолкаю. Не решаюсь просить о большем.

Не в силах терпеть издевательства, закрываю глаза. Пусть делает, что хочет. Пусть только не останавливается.

И где-то на краю моего блуждающего сознания теряется последняя здравая мысль.

Только бы не сработал ген драккана. Только бы не сейчас.

Леара в последний раз по кругу обводит кончиком пальца головку члена и чертит кривую линию до самого основания.

Несколько мгновений ничего не происходит, но я всё равно жду продолжения.

Понимаю, что Леа ничего не умеет. Понимаю, что придётся помучиться с ней и помучить себя, прежде чем из наших отношений выйдет что-то путное.

Понимаю. Но ничего не могу поделать.

То что я испытываю сейчас, находясь здесь, рядом с Леарой, лишь проявление привязки драккана и его пары. Только вот я не знал, что это будет так похоже на наркотическую зависимость.

Опасно. Глупо. И нет сил остановиться. И невозможно не хотеть ещё.

Влажное тепло внезапно окутывает головку члена, заставляя меня дёрнуться и открыть глаза.

Леара стоит на коленях, склонив голову к моему паху. Её губы тугим кольцом обхватывают член, а язык касается головки.

Пр-роклятье!

Это неправильно! Всё неправильно!

Всё, что делает сейчас Леа, она делает не по своей воле. На неё, как и на меня действует привязка и мой ген драккана. Но отчего так быстро?

— Леа, постой… — хриплю я, с трудом сглатывая вязкую слюну. — Подожди…

Она поднимает голову и смотрит на меня безумным взглядом затуманенных глаз.

— Тебе не понравилось? — спрашивает она, кажется, ещё хуже меня соображая, что происходит.

— Нет… То есть, да, но… — Мысли ещё путаются, и я выдаю череду ругательств. Обнимаю Леару за плечи и поднимаю с пола. — Иди сюда, моя малышка. Я должен кое о чём сказать тебе. Об одной особенности. А после, если захочешь, мы продолжим.

Она покорно встаёт, и я встаю вместе с ней. Подумав, разворачиваю её спиной к кровати и давлю на плечи, вынуждая сесть.

Я кое-как справляюсь с членом, убирая его обратно в штаны. Надеюсь, очень скоро возбуждение схлынет. Вести серьёзные разговоры, когда из ширинки торчит готовое к бою орудие, такое себе удовольствие.

Да и каковы шансы, что после нашего разговора, Леа, действительно, захочет продолжить?

Тру лицо ладонями, пытаясь отвлечься от недавних ласк и сосредоточиться. Совершенно не понимаю, с чего начать разговор.

И пока я мучаюсь, Леара осторожно касается моей руки.

— Люциан, можно я первая скажу то, что собиралась? Потому что если не сейчас, то, возможно, и никогда.

Киваю, и Леа обхватывает себя руками, прикрывая грудь и виновато глядя на меня.

— Я знаю, это всё, — она бросает взгляд на лежащий на полу халат, — выглядит глупо. Я не умею носить эротическое бельё и делать приятно мужчине. Но ты ведь научишь меня?

— Если ты этого захочешь, Леа, — качаю я головой. — Хотя это всё не имеет значения. Мне понравилось то, как ты… старалась.

— Вообще-то я хотела просто подразнить. Но потом вспомнила наше свидание и подумала, что хочу отблагодарить тебя.

— Свидание? — переспрашиваю я, пытаясь сообразить, о чём говорит Леара.

— Да, на Зелёной площадке. И мне понравился тот поцелуй. Я с удовольствием повторила бы его.

Моргаю и ощущаю, как откуда-то из самого дальнего уголка души поднимается и подступает к горлу удушливая волна. Смесь злости и ревности.

А Леара, как будто специально встаёт с кровати и делает шаг навстречу. Приближается ко мне вплотную, поднимает голову и целует в шею.

— Ты не понимаешь… — цежу я сквозь сжатые зубы и уже почти ненавижу Элиаса.

Ненавижу за то, что Леа так легко путает нас. За то, что не видит разницы. За то, что она сейчас здесь не со мной, а с ним. Его, а не меня она ласкала своими губами там, на кровати. Его она целует сейчас.

— Ты странный, Люциан. — Она обнимает меня и кладёт голову на грудь. — Как будто в тебе живёт два разных человека. Один конченная сволочь, а второй… Наверное, когда-нибудь я могла бы влюбиться в него. В того второго.

Сердце на миг останавливается и словно рвётся на части.

Опускаю ладонь на затылок Леары, сжимаю пальцы, стягивая волосы. Силой отрываю её от себя и отшвыриваю прочь. На кровать.

Прохожусь по невесте, ошарашено хлопающей глазами, взглядом сверху вниз.

— Двое, говоришь? — чувствую, как губы искривляются в ухмылке. — Да. И ты будешь любить нас обоих. Одной любовью. Одна невеста и одна жена на двоих.

Хочу сказать что-то ещё, но вместо слов с губ слетает лишь глухое рычание и ругательство. Отворачиваюсь и, так ничего и не сказав, выхожу из комнаты. Напоследок громко хлопнув дверью.

Леара

Когда дверь за Люцианом закрывается, я беспомощно оседаю на кровать.

— Господи, какой стыд… — откидываюсь на спину и закрываю лицо ладонями.

Никогда я ещё не чувствовала себя испорченной девчонкой. Даже в тот год, что проработала на Эрлона Нирза, выполняя самые безумные задания. Даже в ту ночь, когда поехала в мотель с клиентом.

Никогда.

А вот сейчас впервые чувствую. Чувствую себя маленькой развратной глупышкой, не способной соблазнить мужчину. Мужчину, которого и соблазнять-то особенно не требуется.

И только такая неудачница как я смогла испортить всё одним-единственным неосторожным словом.

Ну, почему… почему я не могла просто промолчать и послушать Люциана? Как вообще в мою голову пришла мысль обозвать его конченной сволочью?

А ведь этот вечерь так хорошо начинался…

Люциан был в моей власти, готов был довериться мне. Он сказал, ему понравилось. И хотел о чём-то поговорить. А я… Просто не вовремя влезла со своими признаниями.

Тру глаза, чтобы не дать себе заплакать от накатившей обиды. На душе неприятно и горько. Но я прекрасно понимаю, что сама виновата.