Станция X - Винзор Дж. Маклеод

Он придвинул к себе шезлонг и возобновил свое бдение.

Как же медленно тянулось время! Раз или два, чувствуя сонливость, вызванную несколькими минутами возбуждения, которое он испытал, Радж вставал и подходил к наружной двери, глядя на развернувшееся над ним на чудесное зрелище. Ученый долго смотрел на многие известные созвездия, украшавшие тропическую ночь, и на другие, южные, не столь знакомые. Он наблюдал за их стройными рядами, за их безмолвным, непрерывным маршем с востока на запад. Это вернуло его мысли к таинственному голосу, который пришел к нему через Зодиак, слабый, но ясный, как звук серебряного колокольчика от серебристой звезды. Успокоенный взглядом, устремленным в бесконечные дали, он вернулся назад, чтобы просидеть без сна оставшиеся до рассвета часы.

РАДЖ СИДЕЛ В тишине, думая более или менее связно о разных пустяках и кивая отяжелевшей от сна головой.

Внезапно профессор вскочил, совершенно проснувшись и не понимая, как и почему он так внезапно очутился на ногах. Он отверг бы предположение, что даже на мгновение отключился. Но именно в таких вещах человеку очень легко ошибиться.

Был уже четвертый час ночи, и если не считать звездного света, на улице еще стояла темнота. Секунду Стэнли стоял, напряженно прислушиваясь, а затем до него донесся звук, безошибочно указывающий на то, что кто-то находится в сигнальной комнате.

Мысли Раджа мгновенно обратились к Хьюзу, как к единственному человеку, у которого был ключ – но что лейтенант мог делать там сейчас? В это время он либо его помощник должны были бодрствовать в своих маленьких комнатушках, чтобы не пропустить сигнал вызова с одной из станций связи. Но сигнала, конечно, не было.

Профессор протянул руку, чтобы достать ключ из кармана пиджака. И не сразу нашел пиджак, потому что тот каким-то образом оторвался от вбитого в стену гвоздя и лежал на полу. Стэнли нашел его и стал искать ключ. Но ключ исчез!

Одним прыжком ученый очутился в вестибюле, а следующим – в сигнальной комнате, дверь которой была распахнута настежь. Добравшись до места связиста, он обнаружил там Макрея с надвинутым на голову шлемом, который как раз надевал наушники с трубкой.

Схватить одной рукой головной убор, а другой швырнуть тощую фигуру сомнамбулы на пол было делом одного мгновения. После этого Радж обнаружил, что его колени дрожат и что с него градом льется пот. Он тяжело опустился на сиденье, которое так недавно освободил.

Секунду или две растянувшийся на полу Макрей лежал там, где упал. Потом он начал приходить в себя и, наконец, поднялся и встал, подняв руки к голове и оглядываясь вокруг с выражением страха и растерянности. Тихий стон, вырвавшийся у него, мгновенно привел ему на помощь профессора Раджа. Стэнли уже понял, что повел себя слишком бурно, не подумав перед тем, как действовать. Он пожалел о своей грубости, сказав себе, что достаточно было бы просто схватить головной убор.

КОГДА РАДЖ ПОДОШЕЛ к Алану, тот уже окончательно проснулся.

– Как я сюда попал? – пробормотал молодой человек. – Что все это значит?

Профессор заметил, что он начинает нервничать, и решил сказать ему как можно меньше о своем вмешательстве в это дело.

– Вы ходили во сне, мой мальчик, – сказал он успокаивающе, – и падение на пол внезапно разбудило вас. Вы были здесь, когда я вас нашел. Надеюсь, никто не пострадал. Вы когда-нибудь раньше ходили во сне?

– Никогда, сэр!

– Как вы себя сейчас чувствуете?

– Моя голова, кажется, совершенно ошеломлена. Я вернусь в постель. Может быть, утром я почувствую себя лучше. Я с радостью покину этот ужасный остров, – вздохнул Алан, а затем добавил: – Почему я вообще хотел приехать сюда – загадка!

Профессор снова заметил легкое, но быстро нарастающее волнение молодого человека, поэтому он взял Макрея за руку и повел оператора в его комнату.

– Лунатизм – не такое уж редкое явление, – сказал Стэнли. Это шок от внезапного пробуждения так вас расстроил. А теперь лежите спокойно и засыпайте.

Радж просидел рядом с Аланом еще некоторое время, по-прежнему испытывая угрызения совести. «Я ведь мог убить его, – думал он, – и в конце концов это была бы моя вина. После этого я уже никогда не смог бы доверять себе».

Дожидаясь, пока Макрей уснет, Стэнли думал о том, какое сильное влияние он оказал на молодого человека второй раз за эту ночь, и о том, как Алан взял ключ оттуда, где он видел его, когда бодрствовал. Наконец, ученый встал, собираясь выйти из комнаты, и вздрогнул, заметив, что на улице уже забрезжил рассвет.

Он решил немедленно вернуться в сигнальную комнату, чтобы выполнить свое обещание и, если возможно, передать дело в более компетентные руки, чем его собственные. Надевая головной убор, Радж снова почувствовал неприятную дрожь. Кто ответит на его зов? Предположим, ему не ответят! Отказываясь думать в этом направлении и собрав все свое мужество, он взял трубку.

– Вы здесь? – спросил он.

ОЖИДАНИЕ ДЛИЛОСЬ НЕ дольше обычного, но никогда еще оно не казалось Раджу таким долгим. Затем раздался хорошо знакомый, приветливый голос:

– Я здесь. Что случилось?

Профессор подробно рассказал о событиях этой ночи, и этот рассказ вызвал у него новое, более сильное чувство, чем все остальное – он ощутил вину за свою беспечность. Радж вспомнил, что его специально дважды просили пообещать, что он немедленно сообщит обо всем, указывающем на то, что Макрей находится под чужим влиянием, но он из-за своего дурацкого чувства безопасности не сделал этого, когда спящий оператор в первый раз попытался войти в сигнальную комнату. Сообщая о событиях, которые доказывали, что он, должно быть, заснул, Стэнли чувствовал себя совершенно недостойным возложенной на него ответственности. Он был рад, когда история закончилась, включая рассказ о его ненужном насилии над спящим Макреем. Он ожидал упреков. Он был готов смиренно принять все, что ему могли сказать, и стал ждать ответа. На этот раз промежуток после его слов был больше, чем когда-либо прежде. Прошло шесть минут. Десять… Наконец, пришел ответ. Упреков не последовало.

– Напишите записку дежурному офицеру с просьбой не беспокоить вас в сигнальной комнате в течение двух часов, – сказал ему венерианец. – Поместите ее снаружи на дверь, а затем оставайтесь в комнате, заперев дверь изнутри. Оставайтесь с головным убором на голове, пока я вас не позову.

Радж сделал, как ему было приказано, и стал терпеливо ждать дальнейших указаний. Через четверть часа в наушниках снова раздался голос:

– Вы здесь, профессор?

Он ответил и покраснел, обнаружив, что и в этот раз никаких замечаний не последовало. Каждые четверть часа этот вопрос повторялся, и каждый раз профессор отвечал тоном, не выражавшим ни малейшей обиды: