Внезапная страсть - Элизабет Оглви

— Мне больно, — пожаловалась она. — И холодно.

Он, прищурившись, посмотрел на нее, перевел взгляд на груду одеял и пуховиков и с приглушенным ругательством отбросил их в сторону.

— Не дотрагивайся до меня! — закричала она, действительно испугавшись. Она не смогла бы этого вынести. Даже находясь в таком смятении, она предпочла бы не иметь ничего, нежели случайную подачку, которую он собирался ей предложить.

Он скривил рот.

— Ты что ж, считаешь, я способен воспользоваться слабостью больной женщины? — с горечью спросил он, и потом его голос неожиданно стал нежным. — А свитер, дорогая, все-таки придется снять.

Она отметила, что прежде чем уложить ее снова на подушки, он с ловкостью прилежной сиделки снял с нее свитер и лыжные брюки.

Потом все поплыло как в тумане: Стефано что-то быстро говорит по-итальянски по телефону, Стефано кричит на нее, заставляя что-то выпить, и, казалось, прошла целая вечность, прежде чем она закрыла больные веки и уснула на чем-то одновременно мягком и упругом, сильно напоминающем грудь Стефано…

Проснувшись, Крессида услышала непрекращающийся гул и поняла, что чувствует себя отвратительно. Прошло несколько минут, прежде чем она открыла глаза и недоуменно огляделась. Она находилась в самолете — это был частный самолет, которым иногда пользовался Стефано. Что, черт возьми, происходит? Она с трудом повернула голову и увидела, что Стефано сидит рядом.

Он посмотрел в ее огромные глаза.

— Ну, наконец-то ты проснулась, — заметил он.

В голове у нее творилась странная неразбериха.

— В чем дело? Куда ты меня везешь? — требовательно спросила она.

Стефано нажал на кнопку звонка сбоку от сиденья, и, когда появилась стюардесса с глазами как у лани, заказал кофе и минеральной воды.

— Сначала выпей немного воды, — приказал он. — Ты была очень больна.

— Больна? — Неуверенными руками держа чашку, она сделала глоток и почувствовала, как к ней возвращаются силы.

— Куда ты меня везешь? — повторила она вопрос.

— В Италию. На мою виллу.

Она уставилась на него в изумлении.

— Тебе надо отдохнуть, чтобы поправиться, а это невозможно в твоей квартире, — спокойно продолжал он. — Там некому за тобой ухаживать. — Он мгновение помолчал. — Нравится тебе это или нет, но я несу за тебя ответственность.

Несу ответственность… Каким холодом повеяло от этих слов. И какая унизительная причина ее путешествия. А Эбони, что с ней? Реальная возможность того, что Эбони уже живет на вилле, заставила Крессиду содрогнуться. Нет, она уверена, что Стефано не может быть столь непорядочен.

По всей вероятности, он заметил ее смятение. Стефано наклонился к ней и заговорил, четко произнося слова.

— Послушай меня. У тебя нет работы. Ты была очень больна. Ты истощена и в последнее время плохо питалась. Когда я вернулся из поездки и нашел тебя в твоей квартире, ты была в ужасном состоянии. — Он покачал головой. — Ты понимаешь? Ты выглядела полумертвой.

— Почему это должно тебя волновать? — со злостью спросила она.

— Меня это волнует, — медленно произнес он, и, несмотря ни на что, ее сердце дрогнуло. — Потому что ты можешь быть беременна моим ребенком.

Ошеломленная, она подняла на него испуганные зеленые глаза.

— Нет, — прошептала она. — Не может быть… Я думала, что ты…

Он посмотрел на нее с едва скрываемым нетерпением.

— Боже!.. — воскликнул он. — Ты — замужняя женщина, а не младенец. Да, я обычно бываю осторожен, но не в тот раз. Тогда я потерял голову. Ты была слишком… — Он нарочно остановился, — Неистова, любовь моя.

Она закрыла лицо руками. Его слова ударили ее подобно чугунному молоту.

— О, Господи, — сдавленно прошептала она и посмотрела ему в глаза. — А что, если это правда?

Его лицо было совершенно невозмутимым.

— Мы перейдем через этот мост, когда подойдем к нему. Этого может не произойти. Допивай кофе, дорогая, мы действовали сообща и должны разделить ответственность. Я собираюсь заботиться о тебе до тех пор, пока ситуация не прояснится.

Она облегченно вздохнула, поскольку теперь не сомневалась в том, что Эбони на вилле нет. Даже если она покладистая любовница, вряд ли Стефано станет с ней обсуждать вопрос о том, сделал он своей жене ребенка или нет. Крессида попыталась сесть повыше и не смогла. — Как я сюда попала?

— Когда приехал доктор, ты была практически без сознания, — сказал он сухо. — Тебя перевезли ко мне в гостиницу и диагностировали серьезную вирусную инфекцию. Мой врач рекомендовал полный покой, и как раз это я намерен тебе создать. Он дал тебе легкое успокоительное.

— Ты меня усыпил! — перебила она, и в ее голосе зазвучали истерические нотки. Он проигнорировал ее слова.

— Получить твой паспорт было легко, — продолжал он. — И я решил, что мы должны без промедления вылететь в Италию. Ты выглядишь ужасно, — закончил он с характерной для него прямотой.

Но его слова остались незамеченными; она лихорадочно пыталась сопоставить даты, соображая, может ли оказаться беременной. Как сказал Стефано? «Мы перейдем через этот мост, когда подойдем к нему. Этого может не произойти».

А вдруг его ребенок сейчас зреет в ее чреве — эта мысль приводила ее в отчаяние. Не замечая своего жеста, она протянула вниз свою бледную руку и машинально положила на живот. Что, если она беременна? Она украдкой бросила взгляд на Стефано, который погрузился в свои бумаги, решительными движениями золотой ручки с черными чернилами обводил слова и вычеркивал целые предложения.

Что, черт возьми, она будет делать? Ведь даже если она и беременна, Стефано она все равно не нужна. У него теперь есть Эбони.

Самолет приземлился, и их быстро провели через таможню и паспортный контроль к стоящему прямо у входа в аэровокзал лимузину, двойнику автомобилей, которые были у Стефано в Лондоне, Париже, Нью-Йорке. Она села рядом со Стефано на заднее сиденье, бросив на него тревожный взгляд.

— Это безумие, — сказала она. — Чистое и совершенное безумие.

Он пожал плечами.

— Ну и что? Время от времени полезно совершать безрассудные поступки. Успокойся. Наслаждайся природой.

Сельские виды проносились мимо, она смотрела на них невидящими глазами, гул мощного мотора действовал на нее странно успокаивающе, так что вскоре она уснула.

— Крессида… — Нежный низкий голос донесся до нее как бы издалека, и Крессида медленно пришла в себя, проснувшись, обнаружила, что лежит, прижавшись к Стефано, а голова ее покоится у него на груди. И первое, что она почувствовала, проснувшись, был его мужской запах и шелковистая поверхность его рубашки, о которую терлась ее щека.

— Мы приехали.