Хищный. Наглый. Холостой - Алина Ланская

Я не выдержала. Зажмурившись на мгновение, подняла руку и влепила Пашке пощечину. Первый раз в жизни я ударила любимого человека.

Он застыл на месте, а потом, не сказав мне ни слова, развернулся и рванул в прихожую. Через несколько секунд хлопнула входная дверь.

Я не стала его останавливать, лишь подошла к окну и увидела, как сорвалась с места наша «ауди».

Мы никогда так не ссорились. Ни-ког-да! Я даже не была уверена, что он вернется ночевать. Гипнотизировала телефон, но тот молчал. Раньше, если мы ругались, я всегда звонила Дильке, и она меня успокаивала. Я горько усмехнулась. С Олеськой тоже не поговоришь после вчерашнего, а Инга, скорее всего, занята со своим таинственным мужчиной.

Мысль, что я на самом деле мало знаю о человеке, за которого скоро выхожу замуж, не давала покоя.

В пол-одиннадцатого Кальянов так и не вернулся, я набрала его номер, но он тут же сбросил. Какого черта?!

Но буквально через минуту телефон завибрировал. Новое сообщение пришло, я была уверена, что это Пашка.

Баринов.

Закусив от напряжения губу, я провела пальцем по экрану.

«Мы с Савелием желаем тебе спокойной ночи. Скучаем».

Под текстом красовалось селфи обнаженного по пояс Викинга с лежащим на его груди рыжим котом.

Я судорожно вздохнула и увеличила пальцем фотографию. Там было на что посмотреть. Я удобно улеглась на кровати и принялась разглядывать.

На работу в понедельник мы ехали вместе. Я не знала, во сколько Пашка вернулся домой ночью. Лишь утром заметила его рядом. Кальянов спал как убитый, даже не шелохнулся, когда я вылезла из кровати и ушла в ванную приводить себя в порядок.

Все пары переживают кризис в отношениях, похоже, и нас он накрыл. Меньше всего хотелось сравнивать нашу ситуацию со спящим вулканом, который разбудили и он начал извергать лаву. И каким бы хитрым манипулятором я ни считала Баринова, Савва не заставлял Пашку врать про кота. Ни тогда, ни тем более сейчас.

Решение пожениться казалось таким естественным и правильным! Четыре года вместе, последние полгода живем фактически в гражданском браке. Поэтому, когда Пашка сделал предложение, я была счастлива, тогда мне казалось это логичным развитием наших отношений. С мамой, конечно же, был скандал, она никогда не понимала, почему я выбрала «голодранца», но Кальянов давал мне то, чего не давал никто, — комфорт, мягкость и спокойствие.

Он никогда не требовал от меня быть лучше, чем я есть. Простой и понятный парень, которому не нужно «соответствовать», он разительно отличался от тех «сыновей наших друзей», с которыми мама упорно меня знакомила лет, этак, с шестнадцати. К двадцати одному у меня выработалась непереносимость вот таких «золотых мальчиков», каким я увидела Баринова.

Паша подкупал своей непосредственностью, у него вызвало восторг все, что я делаю, он принимал меня такой, какая я есть, с ним я расслаблялась и всегда была в той самой зоне комфорта, из которой так часто меня пытался вытащить Баринов. Как же мы с ним спорили! До криков, до хрипоты, он намеренно выводил меня из себя, а я потом искала утешения у любимого. Моя тихая гавань…

Мир перевернулся, как только приехал Баринов, он все поставил с ног на голову. Вот только я больше не в университете…

— Пожелаешь мне удачи? — Кальянов легонько погладил меня по плечу, и я вздрогнула. — Мы приехали. Сегодня мой первый рабочий день.

Не дожидаясь моего ответа, Паша коснулся губами моих губ. Все как обычно, но я едва удержалась, чтобы не дернуться назад.

— Я понял. — Кальянов почувствовал мою реакцию. — Все еще злишься? Я вчера весь день наматывал бессмысленные круги по МКАДу, все думал… Может, ты не хочешь, чтобы я работал вместе с тобой?

— Нет, конечно! Паш, я устала оправдываться, вот честно! У нас раньше никогда такого не было. Я не виновата в том, что более успешна, чем ты!

Зря я это сказала, очень зря. Кальянов побледнел и чуть ли не пулей вылетел из машины.

На первом этаже нас встречала Диля. Точнее говоря, не нас, а Пашку. Я молча кивнула Юсуповой и быстро пошла вперед — видела, как толпа уже входила в раскрывшиеся двери лифта. Я поторопилась и успела. Диля с Кальяновым остались внизу.

— Привет, Кать, тебя искал Баринов. — Серега, наш старший аналитик, с любопытством косился на меня. — Как твой жених, Кать? Пришел в себя после встречи с котом Саввы?

— Павел с сегодняшнего дня работает в «Элиоте», так что спроси у него сам. А чего Баринову нужно?

— Он мне не сказал. — Серега криво улыбнулся. — Знаешь, я был удивлен, что ты пришла на вечеринку. После того, как он тебя понизил…

Я смотрела в серые нахальные глаза и удивлялась, как я могла раньше так доверять этому козлу. Да потому, что он всегда в рот тебе смотрел и восхищался каждым твоим решением. Как и Паша!

— Работа стала чуть проще, ответственность уменьшилась в разы, зарплата та же. — Я пожала плечами. — На что мне обижаться? Что я больше не обязана прикрывать чужие задницы, например твою, Сереж? Теперь каждый сам в ответе за свои косяки. А Баринов тот еще черт с рогами, поверь мне.

— Вот чего-чего, а рога мне никогда не наставляли, — раздался за спиной веселый голос Баринова. Я медленно повернулась. Савва стоял, облокотившись на косяк двери, и сверкал, как бриллиант на солнце.

— То есть с чертом ты согласен? — спросила я, мне с трудом удавалось сохранить спокойное выражение лица.

— На выход, Дымова, — уже без улыбки произнес Савва. — С вещами.

Сзади раздался довольный смешок Пермякова — Серега, похоже, решил, что меня увольняют. Дурачок тогда: такие, как Баринов, не опускаются до публичных разборок, для этого у них есть эйчар.

Когда мы оказались в коридоре, я негромко спросила Викинга:

— Что за цирк? И почему с вещами?

— Потому что мы сейчас уезжаем, Кать. На целый день.

— В смысле? Зачем? У нас по понедельникам летучка у Тимура…

— Перенесена на вторник, — зевнув, пояснил Савва. — Я перенес только что.

— У меня тонна дел, Баринов! Ты не можешь вот так распоряжаться мной.

— Могу. — Викинг ослепительно улыбнулся. — С понедельника по пятницу с десяти до семи вечера ты моя, Катянь.

— У тебя очень вольная трактовка Трудового кодекса. Засудить бы тебя разок!

Хотелось стереть выражение превосходства с этой наглой красивой морды. Всегда руки чешутся, когда он ведет себя вот так.

— Ты вызываешь во мне самые недостойные чувства, Баринов. Я тебе уже об этом говорила?

— И не раз.

— Куда едем?

Внутренне я, как обычно, протестовала против барских замашек Саввы, но не могла не признать: умотать из офиса, по которому сейчас Диля водит Пашу за руку, мне очень хотелось. Точнее говоря, мне очень хотелось не видеть этих двух.