Возрождённая Светом - Лонели Шадоус

подчинил себе свой ветер, он часто доносил до меня крики исходящие из вашего корпуса. Каждый день дети звали своих родителей, я слышал их мольбы Аликорнам, слышал о надеждах на эту жизнь и слышал, как их жизни обрывались на испытаниях. Тяжелее всего тем, кто переставал верить в себя и погибал ещё до начала состязаний закапывая свои силы и не сражаясь — они просто сдавались и ждали, пока от них не оставят ничего.

— До твоего отца в королевстве всё было по-другому?

Хакон задумался, проявляя осторожность, он подбирал слова. Я могу его понять, было бы слишком глупо необдуманно рассказать мне информацию, о которой не говорят даже на наших уроках. Это не безопасно в большей степени именно для меня.

— В прошлом семьи, подобные твоей, не истреблялись. Существовало поверье, когда ещё Слэйвери правила королева, что после выздоровления ребенка необходимо сжечь дом, чтобы избавить дерево от чумы. Несмотря на то, что это полная ерунда, поскольку магия не передается через заразу, люди все-таки следовали этому обычаю и затем возводили свои дома в другом месте. В основном это традиция присуща была деревенским поселениям, а города не испытывали такого интереса к ней. Среди высшего класса быть магом — честь, как и служение королю. Вот почему люди в деревнях не знают об убийствах, они всё ещё думают, что другие ищут себе новый дом после болезни ребёнка, а если они и догадываются о чём-то, то не рискуют высказать подобное вслух. Мне кажется, что именно по этой причине количество детей в приютах начало увеличиваться, — принц сжал в пальцах свои волосы, выдохнул и встав заходил в разные стороны, лишь бы подвигаться, будто это его немного отвлекало.

— Это ужасно… — прошептала я.

— Отцу моему особенно нравятся дети, подобные Рейнис. Они несгибаемые и бесстрашные, ощутившие на себе предательство и жестокость жизни. Они наполнены злобой и обижены на судьбу. Эти дети отвергают слабых и тех, кто даже слегка считается неудачником. Более того, лучшим ученикам предназначена жизнь из роскошных покоев, в праздничной обстановке, с множеством плотских утех. Они получают щедрые денежные вознаграждения за свои достижения на поле битвы.

Подруга упоминала подобное. Такая жизнь после приюта покажется сказкой и её можно в этом понять. Пока я живу в страхе и ужасе — у неё появилась надежда никогда больше не быть запертой среди холода и одиночества. Она сделает всё ради выживания, в то же время, я буду сворачиваться клубочком на кровати вспоминая тёплые объятия родителей. Я всё ещё живу прошлым, забыв, что если не отстранюсь от него, то могу потерять своё будущее.

— Я не знаю, как пройдёт твоя завтрашняя беседа с отцом и уж тем более не знаю о чём она будет, но я желаю тебе удачи. В конце концов от твоего будущего престолонаследия зависит дальнейшая жизнь многих, — я встала и отряхнулась, — постарайся сделать так, чтобы в этом мире стало чуть меньше боли.

— Буду стараться из всех сил, — Хаконис подошёл и поцеловал мою руку на прощание. Его губы были мягкими и очень тёплыми.

Я направилась закончить уборку коридора и пойти наконец спать. В моей голове всё ещё звучали слова Аликорна о том, что мне нужно выйти в сад, но я не слушала их. Слишком страшно идти куда-либо по велению древнего существа, наславшего на всех магическую чуму. Я просто сделаю вид, что никогда его не слышала… Думаю, что так безопаснее и спокойнее.

Когда идёшь в полном одиночестве по учебному корпусу дворца — становится боязно. Из комнат доносится шум: кто-то тренируется, кто-то плачет, а кто-то, возможно, даже раздумывает о лишении себя жизни, чтобы избавиться от вечного страха. Говорят, что некоторые из тех, кто приехал из деревень, сразу же теряют смысл жизни еще до испытаний. Некоторые считают, что они слабые и не проходят отбор, но для меня они на самом деле сильные, потому что я не могу представить, как можно выбрать вечную тьму вместо жизни. Они бросают не только себя, но и близкого человека. Мне повезло, я уверена, что Сифне ничего не будет, если я вдруг попытаюсь сбежать или ещё чего. Она нужна им больше, чем я. Пока они верят и ждут её магию — сестра в полной безопасности. Уверена, что уже сейчас они растят её под себя и превращают в ту, кто никогда не вспомнит откуда она родом и, кто её родители. Возможно, я больше никогда её не увижу, либо после испытаний мне наконец дадут на неё взглянуть. Думаю, что как только встречусь с ней — моё сердце разобьётся вновь. Девочка так сильно похожа на маму, что с возрастом станет её копией и бесконечным напоминанием о нашей прошлой жизни.

Закончив всю работу и вернувшись в комнату, я ощущала изнеможение до самых костей, но сон так и не наступал. Я постоянно пропадала в своих тревожных и неприятных мыслях. Мне хотелось встать с кровати и выбежать на утренний лесной пейзаж, пропитанный мистическим туманом. Бежать всё дальше и дальше, пока ноги не сотрутся в кровь или усталость не свалит меня на бок.

Сон пришёл ко мне спустя время, но мне показалось, что я лишь успела моргнуть и вот уже пришлось вставать.

Я снова подтягиваю корсет и быстро завязываю шнурки на ботинках. Медленно прокрадываюсь по коридору, в то время как вокруг меня проходят сотни людей, направляющихся на свои занятия. Я не спешу открыть дверь в тренировочный зал, предпочитая прижаться к стене и медленно протирать ее спиной, только бы задержать время. Мной овладел страх встретиться с Кейтлин. Не уверена, что сегодня она оставит меня в живых. Да, существуют некие правила, и я должна ощущать безопасность, но нельзя же полагаться на благоразумие этой девушки.

Со мной здоровались те, с кем я пересекалась пару раз, когда Рейнис заставляла знакомиться со всеми подряд. Было неловко, но я старалась улыбаться и подавать голос в ответ, иногда это выходило почти шёпотом.

— И чего ты тут застыла? — подруга хлопнула меня по плечу.

— Если бы у меня был выбор, я бы и вовсе не пришла, — устало выдохнув я наконец отлипла от стены.

Девушка толкнула меня в проход и по моему телу побежали мурашки от одного лишь вида моей противницы. Кейтлин