Последние сумерки - Анастасия Бароссо

– Что случилось? – спросила она, и испуг, этот теперь постоянный спутник, мелькнул в ее глазах.

– Ты же знаешь… ничего плохого здесь с тобой и твоим сыном произойти не может, – ответил Антонио, нежно беря ее за руку, и добавил: – Но для того, чтобы я полностью мог защитить тебя, нам придется пожениться…

Немой вопрос отразился в ее лице, а родинка над левой бровью чуть приподнялась, как бывало всегда, когда Юлия в чем-то или в ком-то сомневалась. Антонио нахмурился и заговорил совсем уже другим тоном, горячо и напористо:

– Да! Другого выхода я не вижу.

Родинка над бровью поднялась еще выше.

– Пройдет еще несколько дней, и твоя виза закончится, а я не имею того влияния и власти, которыми обладал Дон Карлос, – ответил он с горечью на ее невысказанный вопрос. – Подумай над моими словами. К тому же…

Антонио аккуратно присел на кровать рядом с Юлией и понизил голос, чтобы не потревожить ребенка. А понизив голос, склонился ниже и над Юлией.

– К тому же… когда-то ты если и не любила меня, то… то я тебе нравился…

– Хорошо. Но дай мне сколько-нибудь времени подумать и принять верное решение, – тихо ответила Юлия, не отводя твердого взгляда от глаз цвета обжигающего кофе. – С тех пор, как мы расстались, прошло немало времени и еще больше – событий, которые изменили нас. Я обрела свою сущность. А ты… ты стал вампиром.

Она поморщилась, потерла лоб, как человек, в голове которого никак не может уложиться некая мысль или понятие.

– К тому же… – добавила Юлия, подражая его недавнему тону. – К тому же – как на это посмотрит твоя подруга?

– Стефания мне никто!!! – воскликнул вампир, уже не заботясь о сне младенца. – Волею судеб я оказался втянутым в это! И отчасти благодаря тебе… Ты не знаешь, как часто я думаю о том, что лучше бы было мне погибнуть тогда, разбившись о подножие адского храма! Я не просил и не хотел, чтобы эта чокнутая спасала меня, превращая в то, чем я сейчас являюсь… То есть – я раньше так думал, – поправился он. – А теперь… этот разговор не имеет смысла. Подумай и сделай выбор. А я собираюсь проверить окрестности, а то в городе появились слухи, что на улицах Барселоны видели волков.

При упоминании о волках Юлия сжалась в комочек и умоляющим взглядом попросила не подпустить лютичей-оборотней к ее сыну.

Антонио одним неуловимым движением вскочил на подоконник и исчез в капризной весенней ночи, просто шагнув вниз.

И никто из них не заметил, как от входа в спальню неслышной поступью отошла Стефания, сверкая в темноте гневным, полным презрения взглядом. И как через несколько мгновений ее губы искривились в жуткой улыбке человека, а точнее – вампира, знающего, что делать.

Следом за Антонио Стефания стремительной темной тенью унеслась прочь из дома, когда-то принадлежащего Дону Карлосу. И в котором она и спасенный ею Антонио жили со дня его «гибели».

Юлия зябко передернула плечами. Поправила одеяло, укрывавшее сына, вздохнув, откинулась на подушки и прикрыла глаза.

Конечно, Антонио прав, думала она, стиснув руками виски. Когда-то она с радостью, ну или с благосклонностью приняла бы предложение потомка Гауди. Страстный испанец, боготворящий ее, в прошлом очень сильно ей нравился. Но потом был Дон Карлос, а после Белояр. И Юлия отлично знала, что именно она стала причиной того, что Антонио теперь – вампир. И как сложно ему сдерживать порывы Стефании уничтожить ее, Юлию. Ведь когда-то из-за нее погиб тот, ради кого Стефания отринула бога и стала слугой дьявола.

Юлия пришла к мысли, что решение этого непростого вопроса придет к ней в том самом месте, где человек делает выбор. Так говорил Карлос. В Саграде Фамилии. Там, где она впервые узнала, что является ангелом, где в первый раз расправила крылья.

Юлия решила дождаться Антонио и попросить его приглядеть за сыном, пока она в месте ВЫБОРА решит все окончательно и бесповоротно.

…Гром и Ставр, перекинувшись волками, рыскали в окрестностях Барселоны, постепенно сужая круг поиска. И постепенно приближались, сами того не зная, к месту, где Юлия прятала сына Белояра. Кровь лютичей, текшая в жилах ребенка, звала их. И они неуклонно шли к цели, время от времени вжимаясь в землю или прячась в небольших рощицах и кустарниках, когда зоркими волчьими глазами замечали черную тень, несущуюся по небу.

Вдруг волки резко остановились и замерли, неотрывно глядя на темный силуэт здания на вершине холма. Не звериные, а людские эмоции проявились на их мордах. Радостный, ликующий блеск в смотрящих на необычное строение желтых глазах. Подобие улыбки на оскаленных волчьих мордах. Даже пар, исходящий от их дыхания, как будто изменился. Мощные тела хищников словно окаменели – только блеск глаз и клыков да вибрации дыхания выдавали их. Волки будто чего-то ждали от особняка на холме, не обращая внимания ни на что вокруг.

Их долгое наблюдение увенчалось успехом.

Стремительная темная тень пронеслась по небу и исчезла в окнах верхнего этажа. В то же мгновение оба оборотня стряхнули с себя оцепенение. И гигантскими прыжками помчались в сторону океана, ни на дюйм не сворачивая с прямой, как стрела, линии, которая соединила их с той пещерой в прибрежных скалах, где они нашли себе убежище. И невдомек было братьям, что за их резвым долгим бегом и за тем, как выскочив на побережье в небольшой проем между скал, волки обернулись двумя статными красавцами-близнецами – за всем этим, ни на секунду не выпуская сперва волков, а потом мужчин из виду, следила пара внимательных женских глаз.

Толкаясь и смеясь, Гром и Ставр ринулись в холодную еще воду. И долго плавали и плескались, затевая шумные баталии, норовя окунуть друг друга с головой. Потом, выйдя из воды, они по очереди протиснулись в узкую расщелину между скал и скрылись в темной пасти пещеры, вход в которую был незаметен до тех пор, пока не уткнешься в него носом.

…Юлия услышала приближающиеся шаги Антонио и поднялась ему навстречу. Когда тот вошел в комнату, она быстро, не дав ему ни мгновения, сказала:

– Я еду в Саграду Фамилию. После этого ты получишь мой ответ. Вызови мне такси, пожалуйста…

– Зачем так рисковать?!

Антонио впился взглядом в глаза-хамелеоны.

– Сегодня я не заметил поблизости тварей, преследующих тебя, но чем черт не шутит? Я могу сам отвезти тебя… Или дождемся сумерек, и я отнесу тебя в этот проклятый дом, губящий жизни и души людей!

Глаза Юлии блеснули голубым льдом, и она резко, даже сама не ожидая такого от себя, ответила:

– Будь то волки или люди – они не тронут меня. Им нужен мой сын. И в первую очередь ему нужна защита, а я как-нибудь обойдусь сама. Так что я еду туда одна. Если ты не вызовешь мне такси, я пойду пешком.

Антонио вздохнул, отвернулся и, выходя из комнаты, сказал:

– Хорошо. Машина скоро будет.

Юлия села на край кровати. Кровати, на которой когда-то они с Карлосом любили друг друга. Именно об этом тот рассказывал Антонио тогда, на вершине башни Рождества… Она нежно погладила сына по светлым мелким кудряшкам, которые задорно топорщились на его голове. И в который раз поразилась тому, что такие страсти кипят вокруг этого маленького комочка плоти, а он спокойно себе посапывает.