Жуткий король - Уилльям Риттер

Я сжала зубы.

– Чарли сам выбрал это! Чарли сам выбрал меня. Если ты на самом деле любишь своего брата, то, может, перестанешь ненавидеть мир, который он выбрал и частью которого хочет стать? Что ты вообще имеешь против людей? Ты же сама наполовину человек!

Алина в негодовании тряхнула головой.

– Ты не имеешь права так говорить со мной! Я Ом-Кайни. Ты ничего не знаешь про историю и обычаи нашего народа.

– В ваши обычаи входит придираться к людям при каждом удобном случае? Потому что у меня начинает складываться именно такое впечатление.

– Да как ты смеешь?! Мой народ выбрал мир и покой. Люди же нарушили этот договор. Ваших детей не учат этому в ваших человеческих школах? Скорее всего, их пичкают сказками о героях, сражавшихся с расой мерзких собак, правильно?

– М-м-м… ни то, ни другое. – Я пожала плечами. – За всю жизнь я впервые услышала о существовании Ом-Кайни от Чарли. Вряд ли кто-то еще знает о вас. Ну, кроме Джекаби. Но он вообще знает обо всем. Большинство обитателей Нью-Фидлема считает, что твой брат – вервольф. О них они слышали.

Алина поморщила нос.

– Конечно, слышали. Идиоты. И все же лучше вервольфы, чем люди. По крайней мере, вервольфы видят мир таким, какой он есть.

– Тогда помоги и мне увидеть его, – попросила я настолько мягко, насколько могла. – Я правда хочу знать. Как люди нарушили договор?

Она с сомнением окинула меня взглядом.

– Как много ты знаешь о времени до завесы?

– Несколько месяцев назад я вообще не подозревала о существовании завесы, не говоря уже о том, что было какое-то время до нее, – призналась я. – Расскажи.

Алина покачала головой. В ее взгляде до сих пор ощущалось сомнение, но уже не смешанное с презрением от моего невежества.

– Это азы нашей истории, – начала она. – Щенки моего племени узнают их еще до того, как учатся читать. Несколько тысячелетий назад, когда завеса только опустилась, все благородные расы разделились. Тем, кто жил магией, был дарован Аннуин. Тем, кто жил честным трудом, досталась земля. Тем же, кто ходил по границе, предоставили выбор. Так мир раскололся надвое.

– Значит, Аннуин каким-то образом физически примыкал к земле? – спросила я. – Ну, например, как другой континент?

Алина закатила глаза.

– Не просто примыкал. Они, как бы сказать… Это для тебя сложно, ты не поймешь. Я попробую объяснить, как рассказывают самым маленьким щенкам. Сведи глаза к переносице. Вот так. Видишь, как я раздвоилась? Видишь? Два дерева. По два всего другого. Тебе кажется, что мир разделился на два мира. Вот так и Аннуин отделился от земли.

– О, кажется, понимаю, – протянула я. – На самом деле они в одном физическом пространстве, только на одной стороне осталось больше всего магического, а на другой – смертного.

– Да… но в то же время не совсем так. Не забывай, мы объясняем так совсем маленьким. Подробности… ты не поймешь, – повторила она.

Я дипломатично прикусила язык.

– После разделения мой народ остался на земле. Мы доверяли людям, господствовали над землей вместе с ними, были верными союзниками. Люди всегда спорили и враждовали с магами и с волшебным народом, а не с теми, кто ходил бок о бок с ними по земле, так что наши королевства на некоторое время даже объединились. Мы торговали друг с другом, обменивались послами, устраивали совместные праздники. Но люди всегда стремятся подчинить себе других, стать выше всех остальных.

Ее взгляд снова похолодел.

– Мои предки видели, как наш народ истребляли во время первой из Войн за Чистоту Крови, и сбежали из своих родных домов, из королевств, но им некуда было податься. В каждом новом месте их встречали с еще большей враждебностью. Теперь мы кочевники. Ом-Кайни сильны. Мы сумели приспособиться к новой жизни, но не забыли своего прошлого. Мы научились осторожности, узнали истинную цену человеческим обещаниям.

– Да, род человеческий бывает ужасным, – признала я, – чудовищным. Но встречаются и хорошие люди, если присмотреться, такие, кто делает мир лучше. В этом городе много… дверей открывается. Замечать их научил меня Чарли. Я не могу исправить то, что сделали с вашим народом, но постарайся посмотреть на этот мир глазами Чарли. Он везде видит надежду, верит в этот город. Он видел его в самые худшие времена, но все же не утратил веру. Он видит наше общее будущее.

Пока я произносила эту речь, даже в моей собственной душе что-то шевельнулось.

– Ты так и не поняла, – вздохнула Алина, поднимаясь с корней ивы. – Это не будущее Чарли! И это не глупая человеческая сказка про разлученных влюбленных! Казимир не может здесь оставаться. Пусть у него нет замка с троном, который был бы его домом и куда он мог бы вернуться, но от этого Чарли не стал меньше королем. Ты даже не представляешь, сколько горя приносит мне лицезрение моего родного брата, Суверена нашего народа, прислуживающего, как мальчик на побегушках, у высокомерного дурака из племени людей и его ничтожной помощницы. У вас, эгоистичных людишек, будет ходить в слугах благородный король? Как вы дали ему опуститься до такого? Вы от этого ощущаете себя более могущественными? Гордитесь собой? Нашему народу нужен мой брат. Почему вы не отпускаете его домой?

И с этими словами объятая гневом Алина направилась к дому.

– Чарли сам выбрал это! – крикнула я ей вслед. – Никто его не принуждал.

– Потому что это даже представить невозможно, – донесся приглушенный голос Морвен из подвала.

– Ой, да заткнись ты!

Я тоже вышла из-под ветвей.

– Дай ей время, – сказала Дженни, плавно подлетая ко мне. – Она молода, упряма, своевольна, да еще оказалась в непривычном для себя мире. Ничего не напоминает?

– Я не была такой упрямой, когда сошла с корабля, – возразила я. – Я была милой.

– Мне кажется, девушку всю жизнь учили не терять бдительности и опасаться любого подвоха. И потребуется что-то большее, чем один неловкий полуденный разговор в саду, чтобы изменить ситуацию. Прояви терпение. Чарли ведь любит ее?

– Любит, – признала я. – Даже не понимаю почему. Она настоящий кошмар!

– Почему бы тебе не воспользоваться своим же советом, Эбигейл? Постарайся посмотреть на мир глазами Чарли. Он совсем не плохо разбирается в людях, как ты сама знаешь. – Дженни ободряюще подмигнула мне. – В конце концов, он же выбрал тебя, правда?

Из уважения к своему работодателю я пропускаю главу тринадцатую. Отчет о том, что произошло за эти часы, можно найти в отделе опасных документов, но только если по-настоящему знать, где искать.

На протяжении дня экспонаты мифологической кунсткамеры, в которую превратился наш дом, постепенно обживались на своих новых местах, каждый следуя своему привычному распорядку. Делившие со мной спальню пернатые дамы после обеда собрались у утиного пруда, чтобы провести водные процедуры. Сатиры то подглядывали за ними из кустов, то прокрадывались в библиотеку, чтобы попугать нимф. Несколько стаек спригганов, пикси и другого мелкого волшебного народца каким-то образом умудрилось пробраться внутрь стен, отчего, с одной стороны, в доме появилось чуть больше свободного пространства, но с другой – из стен вечно доносились какие-то постукивания и шорохи, а временами падали куски штукатурки. Ранним вечером вернулся вождь Надд с некоторыми из своих подчиненных, которые присоединились к продолжавшим играть в кости гномам в прихожей.