Смерть и козий сыр - Йен Мур

официальным документом. – Последнюю фразу нотариус особо подчеркнул, чтобы донести до аудитории.

Предположение Валери, озвученное ради конспирации, оказалось правдивым: Ричард не понимал часть сказанного. Он знал слова, но не их смысл в данном контексте, и потому обернулся к спутнице за разъяснениями, когда опечаленный Хьюго принялся утешать мать.

– Как и сообщил Анри, Фабрис Менар изменил завещание всего пару дней назад, прямо накануне его смерти. Кроме того, распоряжения запечатали без прочтения, поэтому никто не знает, что находится внутри конверта.

– Тогда откуда нотариусу стало известно, кого следует пригласить на оглашение последней воли? – недоуменно уточнил Ричард.

– Отличный вопрос.

Шум в помещении усилился. Все высказывали предположения о содержании завещания. Мабит вышел из тени, достал свой молоточек и застучал им по столу. Мэтр Рено снова посмотрел на непрошеного доброжелателя с удивлением и недовольством.

– Дамы и господа, пожалуйста, успокойтесь. Месье Менар сообщил мне в частном порядке, не раскрывая деталей, что желал бы видеть всех вас на оглашении завещания. Вижу, что данный факт породил некоторое непонимание, но позвольте заверить: я, как и вы, не представляю, каковы будут распоряжения. – Нотариус выдержал паузу, выпуская на волю свое раздражение. – Пожалуйста, давайте продолжим?

В приемной воцарилась уважительная тишина. Тогда мэтр Рено открыл ящик и вытащил тонкий белый конверт, который положил на стол. Затем снова пошарил в ящике, явно пытаясь что-то найти, и пришел в еще большее раздражение, когда этого не обнаружил. Конечно, в ту же секунду Ноэль Мабит тихо кашлянул и протянул нож для писем. Нотариус принял инструмент, кажется, пару мгновений поразмыслив, не использовать ли его для других целей, но в конце концов выместил свое неудовольствие на ни в чем не повинном конверте. Потом развернул лист бумаги и прочел несколько строк про себя, прежде чем перевернуть обратной стороной, убеждаясь, что там ничего нет. На лице проступило выражение очевидного недоумения.

– Ну что ж. Леди и джентльмены, – начал мэтр Рено, – тайное завещание месье Фабриса Кристофа Менара. – И в абсолютной тишине зачитал: – «В первую очередь я оставляю козий сыр каждому жителю Сен-Совера».

Толпа явно не знала, смеяться или нет.

– Он хотел, чтобы присутствовало побольше народу, – прошептал Ричард Валери.

– «Завещаю, чтобы все мое имущество, дом и бизнес, – продолжил нотариус, – поделили в равных долях между здравствующими ныне членами семьи: дорогой женой Элизабет, которая дарила мне силу и оказывала поддержку с самой юности; сыном Хьюго, который, уверен, обязательно заставит меня гордиться».

Присутствующие начали обмениваться облегченными перешептываниями, поворачиваясь друг к другу. Все, за исключением одинокой фигуры Гроссмалларда.

Ноэль Мабит снова заколотил молотком по столу.

– Мэтр Рено еще не закончил, дамы и господа!

– Да, да, спасибо, месье… э-э… ну ладно. В любом случае он прав. Есть и еще кое-что. «Завещаю, чтобы все мое имущество…» Так, это я уже зачитывал, верно? – Нотариус торопливо повторил: – «Дом и бизнес поделили в равных долях между здравствующими ныне членами семьи: дорогой женой Элизабет» и так далее, моим сыном, гордиться и тому подобное. Вот, далее: «И еще одним нашим сыном, который носит имя Антонин Гроссмаллард». – Он поднял голову, удовлетворенный выполненной работой, однако быстро утратил добродушный вид, когда увидел реакцию аудитории.

Элизабет Менар громко вскрикнула и начала всхлипывать. Хьюго Менар вскочил на ноги, яростно озираясь в поисках того, на ком можно выместить злость. Себастьен Гроссмаллард выбежал из приемной, не сказав ни слова. Остальные же переглядывались с выражением изумления на лицах. Даже комиссар Лапьер.

Ноэль Мабит принялся стучать молотком по столу, и мэтр Рено, радуясь возможности побыстрее закончить тягостную процедуру, зачитал последние строки, словно и не замечал царящей вокруг суматохи. Ричард с Валери вышли из зала. За ними тихо последовал комиссар.

Втроем они пересекли площадь и направились к машине. Лапьер отставал на несколько ярдов. Затем позвал спутников, не поднимая голоса, но ясно давая понять, что им лучше прислушаться.

– Можно вас на пару слов?

Полицейский нагнал их и пошел рядом. Валери с Ричардом обменялись взглядами.

– Здесь? – невинно уточнила у Лапьера бывшая жена.

– Ничем не хуже других мест, – в его голосе прозвучали зловещие нотки. – Насколько я понял, – начал комиссар, – недавно из-за сыра разразился скандал, в котором участвовали известный шеф-повар и его сын. В ту же ночь поставщика вышеупомянутого сыра кто-то убил. В завещании покойный объявил сына известного шеф-повара своим собственным и оставил ему часть своего бизнеса. – Он замолчал.

– Да, все правильно, – стараясь говорить ободряюще, кивнул Ричард.

– У меня создалось впечатление, месье, что вы знаете намного больше, чем говорите. А насчет вас, мадам, я просто уверен!

– Ну же, Анри…

– Сейчас не время для фамильярностей. Я расследую серьезное преступление. Ты должна прекратить свое притворство.

«Поехали», – про себя вздохнул Ричард. Дело обстояло именно так, как он ожидал: полицейский оказался неподкупным служакой, который не даст послаблений лишь на том основании, что Валери была его женой. Лапьер не только положит этому конец, но и вытянет все, что им известно. Пора сознаваться. Ричард пришел к этому выводу и уже открыл рот, чтобы заговорить, когда комиссар продолжил:

– Подождите минуту, месье Эйнсворт, я еще не закончил. Мне пока не совсем ясно, что именно происходит, как с делом, так и с вами обоими. Не ясно, вместе вы или нет. – Заметив, что и Валери, и Ричард собираются перебить, Лапьер вскинул руку, призывая их к молчанию, медленно произнеся: – Позвольте сказать предельно откровенно: меня это в любом случае не волнует. Я получил назначение сюда по собственной просьбе, в качестве одолжения, потому что в долине Фолле никогда ничего не происходит. Идеальное место для того, кому до пенсии осталось совсем чуть-чуть. Знаете, что я думал? Что буду проводить целые дни на рыбалке. Но как только приехал сюда, то начали появляться трупы, счастливые когда-то семьи стали распадаться, а старые секреты выползать наружу. И еще, куда бы я ни направился, везде натыкаюсь на бывшую жену, охотницу за головами и, не исключаю, убийцу. В компании ручного песика.

– И меня! – добавил Ричард, сомневаясь, выступает он сейчас в защиту дамы или же просто раздражен тем, что его не упомянули, но в любом случае не в состоянии удержаться от комментария.

– Да, месье. И вас, ее ручного песика.

– А-а, – протянул Ричард, выругавшись про себя: «Проклятый наглец!»

– Теперь вы оба послушайте меня очень внимательно. – Лапьер повернулся лицом к собеседникам и отчитывал их, точно директор выстроившихся в ряд школьников. – Все, чего я хотел, – это спокойной жизни, поняли? Тихой жизни без проблем. Подозреваю, что вы оба знаете больше, чем говорите, насчет текущего расследования, и пытаюсь не принимать это близко к сердцу, зато вижу в ситуации возможность. Возможность наконец отправиться на рыбалку, если мы сумеем работать вместе. Я ясно выражаюсь? Мы. Работаем. Вместе.

– Bonjour, Ричард! Bonjour, Валери! – Как оказалось, не только они появлялись везде. Та же привычка была и у Мартина с Джинни. Они обошли вокруг машины и явно намеревались остановиться поболтать, в очередной раз выбрав для этого самое неудачное время, но тут как следует разглядели напряженную позу комиссара. – О, и вам bonjour, месье Крепыш.

Лапьер покраснел и резко ответил:

– Мадам, – давая понять, что находится при исполнении.

Томпсоны поспешили удалиться.

Комиссар знал, что потерпел поражение, и сдулся, как паруса в полное безветрие. Он попытался принять уверенный вид, что казалось довольно простой задачей для по жизни уверенного в себе человека, но вместо этого выглядел так, словно его тошнит.

Ричард торжествующе посмотрел на Валери и заметил, что она скрестила пальцы и убрала руки за спину.

– Ты прав, Анри. Мы кое-что вынюхивали. В основном я, конечно, а вовсе не Ричард, который, кстати, не мой ручной пес. Думаю, тебе следует извиниться за подобные инсинуации. – В ответ Лапьер пробормотал что-то неразборчивое, и Валери продолжила: – Наши источники информации утверждали, что Элизабет Менар и Антонин Гроссмаллард – любовники, а вовсе не мать с сыном. Поэтому сегодня мы были так же удивлены, как и ты. И, значит, все это время шли по ложному следу. – Она выглядела слегка извиняющейся, чему Ричард ни на секунду не поверил и со злорадством отметил, что комиссар заглотил наживку.

Похоже, именно так он и стал бывшим мужем. Валери утратила уважение к его суждениям.

– Я не удивлен, – последовал надменный ответ от пытавшегося вновь вернуть контроль над ситуацией комиссара.

– Не смей