Галльская война Цезаря - Оливия Кулидж

Все шло хорошо. Наш флот, как ему и было положено, пристал к берегу примерно в двенадцать часов следующего дня, и все сошли на берег. Как мы вскоре узнали от крестьян, необыкновенное зрелище – восемьсот кораблей сразу – напугало тех, кто собрался на берегу, чтобы помешать нашей высадке. Они отступили в глубь страны и окопались на более высоком месте.

Цезарь тут же созвал совет старших офицеров. Квинт Цицерон, несмотря на опыт, который он приобрел, находясь рядом с Цезарем в апреле и мае, был изумлен, узнав, что тот собирался атаковать противника в этот же день. Корабли решено было поставить на якорь, так как не хватало времени вытащить их на берег. Было время новолуния, а не полнолуния, поэтому прошлогодняя катастрофа вряд ли нам угрожала. Надежная охрана оставалась на берегу, чтобы защищать флот.

Для этой спешки были причины: в случае молниеносной победы Цезарь получал весь Кент. Если он собирался завоевать юго-восток Британии в этом году, он должен был торопиться. После равноденствия вряд ли можно было бы перевозить войска и продовольствие через Ла-Манш. Кроме того, это решение совпадало с настроением армии. Наши души горели жаждой славы, мы верили в Цезаря и его гений почти как в богов. Даже морская болезнь не могла погасить пламя этих чувств.

Мы прошли одиннадцать миль и в конце дня оказались возле небольшой речки, на берегу которой стояла деревня под названием Кентербери. По другую сторону реки были видны покрытые лесом холмы, с которых навстречу нам спускались конница и колесницы британцев. Основная же часть их войск находилась в большом земляном укреплении, которое было защищено рвом. Кроме того, подходы к нему были перегорожены кучами бревен. Эти заграждения были достаточно мощными, но вера наших легионов в себя была так велика, что ничто не могло устоять. Солдаты составили укрытие из щитов и под его защитой засыпали ров, потом захватили укрепление и заставили противника бежать в леса, куда Цезарь не повел нас, поскольку время было уже позднее.

На следующий день мы получили тяжелый удар. Настоящая защита Британии – не боевое мастерство ее жителей, а Ла-Манш. Именно океан сократил наш сезон боевых действий, оставив нам меньше двух месяцев, а в час победы отнял у нас ее плоды. Цезарь готовился преследовать противника и имел все возможности разгромить войско жителей Кента. Необходимо было привести их к покорности, как бельгов после победы над нервиями. Но едва он отправился в путь, как срочное сообщение заставило его вернуться на берег.

В прошлом году нам принесла беду полная луна, а в этом – молодая. Оказалось, что в новолуние приливы почти так же опасны, как и в полнолуние, но мы об этом не знали. На тех открытых берегах, где мы высадились, у кораблей, когда усиливаются волны и ветер, была лишь одна защита – сила каната или якоря. Но этого оказалось слишком мало. Суда, снесенные волной со своих мест, сталкивались друг с другом. Некоторые из них сорвались с якорей и были вынесены волнами на берег. Прошлогодние сумятица и разрушения повторились в больших размерах, поскольку наш флот был огромен. Сорок кораблей были полностью уничтожены, а починить остальные было трудно.

Теперь Квинт Цицерон смог увидеть, каковы наша армия и ее полководец в час неудачи. Цезарь повел себя беспечно, вновь совершая свою обычную ошибку: поспешив сразиться с врагом, стоявшим впереди, он не подумал о враге, который остался сзади. Он тут же начал исправлять ее и не потратил зря ни минуты. Оставив бриттов приходить в себя после поражения, он отправил людей в Булонь к Лабиену с приказом прислать в Британию всех кораблестроителей, без которых тот мог обойтись, и, кроме того, построить еще корабли. Затем Цезарь приказал легионерам вытаскивать все, что осталось, на берег с помощью самодельных воротов и катков из пропитанных жиром бревен. После этого вокруг лагеря и кораблей была выкопана непрерывная линия траншей. Солдаты были поделены на несколько групп, сменявших одна другую, и работали как одержимые днем и ночью.

И труд совершил чудо: через десять дней все было готово. Цезарь немедленно снова повел войска в направлении Кентербери, но обнаружил на своем пути гораздо большие силы противника. Оказалось, что у британцев был король по имени Кассивеллаун, владевший большими землями к северу от Темзы. Менее значительные вожди из Кента не хотели принимать его помощь, потому что не доверяли этому честолюбивому королю. Однако после поражения им пришлось смириться. Кассивеллаун взял на себя защиту жителей Кента от римлян и собрал большое войско на колесницах, которое стало для нас очень грозным противником. Наши солдаты еще не умели успешно действовать против колесниц. Ряды нашей пехоты практически невозможно было прорвать, если не застать их врасплох. Но колесницы налетали быстро, и те, кто был на них, хорошо знали местность, поэтому им время от времени удавалось напасть в неудобный для нас момент. Если мы отбивали их атаку, они разворачивались и уносились прочь, а наши конники гнались за ними. Заманив таким образом конников подальше от нашей пехоты, они спрыгивали на землю и легко отбивали их удары. Цезарю была нужна конница другого рода. Было похоже, что окончательная победа, которая две недели назад казалась близкой, ускользала от него.

К счастью, варвары нетерпеливы. В заранее подготовленном сражении на определенном участке они, конечно, сильно уступали легионерам, но численное превосходство и наши трудности придавали бриттам уверенность. Но Кассивеллауну, как это бывает обычно, стало трудно удерживать своих солдат всех вместе. Как бы то ни было, бритты большими силами атаковали наш лагерь, но потерпели поражение и разбежались. Кассивеллаун не смог снова собрать свою пехоту и после этого полагался лишь на свои, действовавшие не по правилам, колесницы. Может быть, он поступал так потому, что это было благоразумно, а может быть – потому, что не мог иначе. Но похоже, что Кассивеллаун понимал искусство ведения войны лучше всех варварских вождей, если не считать Верцингеторикса. Мы, римляне, никогда не встречались с ним лицом к лицу иначе как в боях, но он был великим королем своего времени в Британии, а его сын правит там и теперь.

Тем временем у Кассивеллауна начались неприятности. В прошлом году он покорил один из народов, который назывался тринобанты, их земли граничили с его собственными. Наследник правителя этого народа бежал в Булонь и обратился за помощью к Цезарю. Коммий, конечно, подружился с этим человеком и теперь считал, что они вдвоем, появившись вместе в стране тринобантов, смогут убедить их перейти под власть Цезаря. Итак, Коммий, нисколько не напуганный прошлогодней неудачей, отправился в путь. Вскоре он добился успеха. А Цезарь тем временем вел легионы прямо к Темзе – к владениям Кассивеллауна.

Мы шли туда неделю. Ландшафт южной части Британии – высокие меловые холмы без леса и очень плодородные долины, зеленые из-за слишком частых дождей. Там много болот из-за влажного климата, но реки тихие и, кроме Темзы, небольшие. Жизнь местных людей очень похожа на жизнь галлов, с той разницей, что культура британцев заметно примитивнее. В той части Британии, которую мы видели, везде было много вспаханных земель, хотя дальше, в глубине острова, люди, как говорят, живут охотой и тем, что угоняют друг у друга скот.

Чтобы затруднить нам переправу через Темзу, Кассивеллаун расставил заостренные колья на дне реки и ряды таких же кольев на дальнем берегу. Но у него не было ни катапульт, ни пращников, и наша конница прошла через это препятствие без больших потерь. За ней отважно последовали легионы, хотя в некоторых местах головы пехотинцев едва поднимались над водой. Кассивеллаун снова освободил нам путь, но его войска неотступно шли рядом с нами, угрожая нашим флангам, пока мы продвигались через его земли. Из-за большого количества вражеских колесниц мы не решались посылать наших конников преследовать противника, поэтому все разрушения причинили британцам сами легионы. Ущерб был невелик, поскольку дома бедноты у британцев – просто хижины из переплетенных прутьев и глины, а все люди успевали убраться подальше со своим скотом и вещами. Пшеница еще не была сжата, и нам довелось, где можно, собрать этот урожай.