Везунчик Леонард. Черный Корсар - Владимир Корн

Хуже всего было то, что процедура требует подходящих условий: укромной бухточки и небольшой глубины. Ну и где это все было взять? И потому я приказал нашему навигатору:

– Господин виконт Антуан, проложите наш курс так, чтобы мы все время держались в стороне от оживленных морских путей.

Как выяснилось, не помогло.

– Рейчел, ты вот что… Приготовься срочно покинуть корабль. Собери вещи и будь наготове. И постоянно держи Мэри рядом с собой, чтобы не разыскивать ее в тот самый момент, когда времени не будет.

– Хорошо, Лео. – И Рейчел, вместо того чтобы немедленно вскочить из постели и начать собираться, сладко потянулась. – Все так и сделаю, – добавила она, закрывая глаза.

– Ну и что там у нас? – поинтересовался я, оказавшись на мостике.

Должен признаться, все время плавания я находился на мостике практически неотлучно, прерываясь лишь на сон и еду, настолько желал овладеть хотя бы азами кораблевождения, коль скоро стал капитаном.

– Погоня, – коротко ответил шкипер.

– Почему вы в этом уверены?

Я действительно разглядел два идущих нашим курсом корабля. Но ведь это могли быть и просто попутчики.

– Три раза я менял курс, и все три раза они ложились на тот же. Совпадением это быть не может.

– А если они обычные пираты?

И в таком случае ситуация не предвещала ничего хорошего, но все же больше следовало опасаться королевского флота Виргуса. Желая отомстить, военные корабли будут преследовать нас неотступно.

– Может, и они, – кивнул Алавир. – Но определить пока невозможно.

– Когда вы заметили преследование?

– Через час после того, как заступил на вахту.

– Насколько быстро они приближаются?

– К вечеру догонят точно.

Мы с ним оба взглянули на нашу единственную мачту, на которой было выставлено все что можно. И это означало, что нам не оторваться.

– Может, снова из гибмета стрельнуть? Как тогда, в случае с «Нетопырем»? – предложил один из матросов, в котором я признал собутыльника Головешки, и все дружно посмотрели на меня. – Не сейчас, а когда они приблизятся.

И я в очередной раз смог убедиться, что все имеет обратную сторону. Сжегший «Нетопыря» чудесный выстрел поднял мой авторитет выше некуда, пусть даже все было нелепой случайностью. Обратная же сторона заключалась в том, что, если мне удалось сделать один раз, значит, могу и повторить. Если бы! Но тем не менее я напустил на себя весьма важный вид, показывая: если дело действительно дойдет до этого – сожгу все в округе, причем даже глазом не моргну! Все мы рабы своего положения, и в тот момент другого выхода у меня не было.

– Рано еще их жечь. Сейчас, когда ситуация ясна не до конца, – правильно заметил Блез. – Так, по-моему, они семафорят. Понять бы еще, что именно. Далековато.

И снова все посмотрели на капитана «Морского орла». Ну да, чудесное зрение, до которого любой зрительной трубе – как до луны, только у меня единственного. Все так, и мне прекрасно видно, как то на одном, то на другом корабле начинают махать флажками, но толку-то? Откуда в списке моих умений знание семафора?

– Не разобрать, пускай приблизятся.

Причем настолько, чтобы все эти махания мог рассмотреть тот, кто в этом понимает. Вслух я, конечно, это не сказал, а продолжил:

– Одно могу сказать – это не королевский флот. Иначе над каждым кораблем развевался бы государственный флаг Виргуса. На них же вообще никаких флагов нет.

– Корсары, что ли? Тоже мне, проблема! – Головешка держался и выглядел так, будто всю жизнь только тем и занимался, что топил превосходящие числом пиратские корабли.

– Алавир, спускайте паруса и ложитесь в дрейф, – приказал я.

На некоторое время на мостике воцарилось молчание, в течение которого все недоуменно на меня поглядывали. Первым открыл рот все тот же Головешка:

– Лео, то есть я хотел сказать – капитан, мы что, даже не попытаемся им сопротивляться? Не ожидал от тебя такого!

И столько в его голосе было возмущения, что левый из его попугаев, перестав дремать, гневно щелкнул клювом, после чего выдал:

– Презрение к опасности – первая обязанность всякой возвышенной души!

Правый попугай, о котором у меня сложилось стойкое впечатление, что он циник, презрительно фыркнув, произнес нечто вроде: «Рыбу убивает открытый рот». Что он этим хотел сказать, было понятно не до конца. То ли намекнуть Головешке, чтобы тот хотя бы изредка следил за своим языком. То ли то, что храбрость хороша в меру и лишь тогда, когда она обходится без последствий.

Все находящиеся на мостике перевели взгляд с одного попугая на другого, после чего снова воззрились на меня. И я повторил:

– Спустить паруса!

Морской семафор мне недоступен, но от этого ни зрение, ни память нисколько не стали хуже. Так вот, на обоих кораблях мне удалось разглядеть множество знакомых лиц. Их я видел и в садике возле своего дома, и у развалин храма Гарсии. И все они приходили в надежде наняться на службу к Черному Корсару.

Прошло не так много времени, и оба корабля, как выяснилось – «Фунт лиха» и «Розовая каракатица», легли в дрейф недалеко от «Морского орла». Расстояние позволяло перекинуться фразами, не очень-то и напрягая голос, но мне как капитану и знаменитому флибустьеру надрывать свой собственный не позволяли приличия. Передавать мои слова вызвался Головешка, и потому все продлилось недолго.

Когда я поспросил его крикнуть: «С какой целью вы нас разыскивали?» – тот провопил совсем другое:

– Никого на абордаж взять не успели?

– Нет, – смущенно ответили с обоих кораблей. – Мы надеялись, что займемся этим вместе!

После чего я сразу же и пригласил капитанов на «Морской орел», в их ожидании проклиная Головешку, вернее, его патологическую жадность: могли ведь подумать, что слова принадлежат именно мне.

Виконт, то и дело поглядывая на корабли, строчил так, что брызги чернил летели во все стороны. В том числе и на рубаху того, чью спину он использовал как подставку.

– Ломаный Хью, – представился капитан «Розовой каракатицы», который поднялся к нам на борт первым.

И тут же торопливо начал объяснять, что взять по пути к нам кого-нибудь на абордаж им не представилось ни малейшей возможности, поскольку все время попадались только рыбачьи баркасы.

В противовес прозвищу, ничего ломаного в нем не было, разве что отсутствовал правый глаз. Глядя на оправдания Ломаного Хью, я захотел его утешить, настолько жалобно он выглядел. Тут как нельзя кстати пригодилась повязка, которую в свое время Головешка хотел нацепить на меня. Та самая, испещренная черепами и костями.

С нею вообще происходила удивительная история. Ежедневно я обнаруживал ее в одном из своих карманов, хотя Рейчел клятвенно уверяла меня, что она здесь совершенно ни при чем. Впрочем, как и Головешка. Но последнему доверия не было совсем.