Безумный бог - Трой Деннинг

- Что? - Рука Келемвара легла на эфес меча. - Если ты полагаешь, что я стану…

- Право, Кел, - Кайрик бросил взгляд на меч Келемвара, - даже если бы ты успел его вытянуть, то, скорее всего, зашита Тира распространяется не только на моих свидетелей, но и на меня самого.

Келемвар убрал руку с эфеса:

- Даже не представляю, с чего ты решил, будто я могу тебе помочь.

- Конечно, не представляешь. Я ведь сумасшедший, - ответил Кайрик. - Я хочу лишь знать, согласишься ли ты когда-нибудь служить… скажем, под моим началом?

- Ни за что!

- Я так и думал. В конце концов, я всегда обходился с тобой довольно плохо.- Единственный кивнул и пошел было обратно, но тут же остановился и обернулся к Келемвару. - Тогда скажи мне, когда ты думал, что у Малика в руках «Кайринишад», почему ты позволил ему зачитать его вслух?

Мистра попыталась поймать руку Повелителя Смерти и предупредить его, чтобы он молчал, но Келемвар, полагая, что сумеет избежать прямого ответа, уже открыл рот,

- Потому что Тир сказал… - Тут он замолчал и долго прокашливался. Он затряс головой, чтобы избавиться от внезапного шипения, а потом продолжил: - Потому что, когда Мистра велела Малику читать, я знал, что она заранее побеспокоилась о нашей защите.

Это заявление никого не удивило, кроме Тира.

- Но ведь я проверял, чтобы не было колдовства!

Кайрик, не обращая внимания, повернулся к Мистре:

- Келемвар прав? Ты действительно поставила защиту от «Кайринишада»? - Он помолчал, бросив взгляд в сторону Тира. - Уверен, все поймут, если ты не захочешь отвечать.

- Я все-таки отвечу. - Мистра смотрела немигающим взглядом мимо Кайрика на Тира, который уже успел достать свой сверкающий молот и приготовился его использовать. - Я соткала магическую материю, чтобы защитить нас от влияния «Кайринишада» и не позволить никому на этом суде лгать.

Как только она это произнесла, на полу появилась волшебная вуаль. Тир засунул свой боевой молот за пояс и схватил ткань.

- Это было запрещено!

- Вот именно, - сказал Кайрик. - Но так как я - пострадавшая сторона, то прошу еще несколько минут, прежде чем вы определите мне наказание.

- Пусть так и будет. - Тир скомкал в ладони ткань.

- У меня остался только один вопрос. Повелительница Магии. - Кайрик презрительно скривил губы, лучше всех прочих богов зная, что Мистра никакая не повелительница. - Ты хочешь уничтожить меня из страха передо мною или из любви к тому, что ты называешь добродетелью?

Мистра не замедлила ответить;

- Из ненависти к тебе. - Она закрыла рот и постаралась его больше не разжимать, но осталась недоговоренной еще одна правда, поэтому ее губы снова разжались. - И потому что я желаю добра жителям Фаэруна.

Это признание вызвало возмущенный шепот среди богов. В божественные обязанности Мистры входило сохранять магическую материю, не проявляя никаких предпочтений, а это ее признание свидетельствовало о нарушении священного долга.

Вперед выступил Темпос и указал на Кайрика:

- Ловкий ход. Безумец, но с Мистрой мы разберемся позже. Здесь судят тебя.

Кайрик развернулся на каблуках к Повелителю Битв и, чуть ли не танцуя, приблизился к нему.

- Я знаю, Темпос! Поэтому и не пытался увести вас в сторону! - Единственный теперь давился смехом, а Повелитель Битв отпрянул от него, как визирь от нищего. - Но если уж ты заговорил об этом, то можно ли меня одного обвинять, что в Фаэруне почти не ведутся войны?

- Почему же нельзя?

- Ты не дослушал меня. Неповоротливый Молот! Сколько очевидцев погибло в последнее время от случайных шаровых молний? Сколько городов пострадало из-за волшебных землетрясений? - Кайрик резко развернулся, направив костлявый перст на Мистру. - А сколько рек внезапно высохло, когда беженцам понадобилось скрыться от преследователей? Сколько непроходимых зарослей, выросших в один миг, отпугнуло банды мародеров от беззащитных деревень?

Мистре нечего было ответить, ведь обвинения Кайрика были справедливы, как слова «Кайринишада».

После секундного замешательства Темпос кивнул:

- Ты прав. Войны в Фаэруне в последнее время стали большой редкостью, а если все-таки сражения случаются, то магия всегда на стороне добродетельных. Наверное, Мистра тоже повинна…

- Погоди! - перебил Кайрик. - Я еще не все сказал… Ты разве не замечал, как благороднейшие воины теряют всякий страх смерти, в то время как трусы и те, кто наносит удары в спину исподтишка, становятся осторожными как никогда?

И снова Темпос кивнул, но на этот раз ничего не сказал и ждал, что Кайрик продолжит.

- Мы все знаем, чьих это рук дело. - На этот раз Единственный указал на Келемвара,- Узурпатор награждает смельчаков так щедро, что они ждут не дождутся смертного часа. Они жертвуют собой в самых смехотворных случаях… в то время как более хитрые так напуганы его наказаниями, что едва осмеливаются выйти на поле брани. Если так пойдет и дальше, то войны в Фаэруне вообще прекратятся! Все храбрецы попадут в рай, а трусы будут опасаться переступить порог собственного дома, чтобы не быть убитыми упавшим сверху цветочным горшком.

Келемвар мог сказать не больше, чем Мистра, ибо в словах Кайрика была одна правда.

Когда Единственный закончил речь, Темпос оглядел его с ног до головы.

- Твои слова не противоречат истине, но если ты рассчитываешь обменять собственную жизнь на…

- Вовсе нет! - сказал Кайрик.- Все, что я прошу, чтобы меня судили за собственные… действия.

- Просьба резонна, - комментарий Огма удивил Кайрика больше, чем Мистру или Келемвара. - Получается так, что Повелительница Магии и Повелитель Смерти более повинны в пренебрежении своим долгом, чем Кайрик.

Темпос обратил закрытое забралом лицо к Тиру:

- Могу ли я включить в число обвиняемых еще двоих?

Тир взглянул на скомканную вуаль в своей руке:

- Принято.

Мистра как фурия повернулась к Безглазому.

- Да как ты смеешь, - разбушевалась она. - Возможно, я и ослушалась тебя, но нечего меня равнять с Кайриком. И Келемвара тоже!

- А это мы решим через десять дней, - ответил Тир.- Используйте оставшееся время, чтобы подготовиться к суду над вами.

Даже темнота Моря Теней не могла схоронить меня от чар Мистры. Хотя дневник Ринды скрывало ледяное одеяло мрака и мои глаза не могли прочитать ни одной буквы, изо рта сами собой вырывались звуки и складывались в слова. Слова завязывались в предложения, а те, в свою очередь, строились в абзацы, и я произносил наиподлейшие речи, когда-либо терзавшие мой слух. Тем не менее, все это было пустяком по сравнению с тем богохульством, что лилось из моего рта в Зале Полярной звезды. Вскоре Кайрик должен был подвергнуть меня тысяче пыток, которые я уже представлял во всех подробностях. Мучения заканчивались горькой смертью, и я лежал, всеми покинутый и забытый, на равнине Фуги, и ни один бог не забирал к себе мою душу - ни один бог, кроме Повелителя Смерти, вознамерившегося приговорить меня к вечным пыткам, не менее ужасным, чем те, которым подверг меня Единственный.