Командир разведотряда. Последний бой - Дмитрий Светлов

– Так не пойдёт! – встал со стаканом в руке Хрущёв. – Танки с пушками могут подождать до завтра, а Студента надо отблагодарить сейчас.

Все выпили здравицу, после чего Конев парировал:

– Чего стоишь? Беги, открывай свой сейф и награди парня по заслугам.

Тот обернулся в минуту и протянул Олегу бумажный пакетик с медалью «За отвагу». Генералы дружно загудели, требуя дать герою орден, а Конев резко сказал:

– Ну и жмот ты, Никита!

– Ключ от сейфа с орденами куда-то задевался, – вывернулся Хрущёв.

Олег решил воспользоваться моментом и попросил разрешения улететь в Москву на трофейном самолёте.

– Лети, переночуй здесь при штабе, а утром мой шофер отвезёт на аэродром.

– Мне бы пилота в дорогу, машина слишком тяжёлая в управлении, и одному не управиться.

Конев позвал командующего Пятой воздушной армией:

– Сергей! Дай парню толкового лётчика, вдвоём перегонят трофейный самолёт в Москву.

В дорогу Олега снарядили, словно он собирался отправиться на Северный полюс, и отказываться нельзя, офицеры дарили от всего сердца. Сам виноват, за рюмкой рассказал о беременной жене, вот и получил отрез байковой ткани на пелёнки и сухое молоко с манкой для младенца. Шофер помог затащить тяжеленные вещмешки в машину, и они покатили на аэродром, где у самолёта хлопотали чумазые техники. Олег не удержался от вопроса:

– Что случилось? Вы перебирали двигатель?

– У нас нет эрзац-бензина, пришлось промывать всю топливную систему, – пояснил один из них.

– Нельзя смешивать наш бензин с немецким. Сланцевый сразу свернётся в желеобразные шарики и забьёт топливные фильтры, – добавил другой.

– Как же вы промывали? – поражённый объёмом выполненных работ, спросил Олег.

– Смешали скипидар с каустиком и прокачали по системе, а баки пришлось вскрывать и чистить вручную.

– Скипидар с каустиком? – переспросил шофер.

– Чудо-смесь, что угодно отчистит, карбюраторы отмывает в минуту, – ответил техник.

Пока они разговаривали, к самолёту подошли пилоты. Майор вышел вперёд и протянул бумажный пакетик с медалью «За отвагу»:

– Ты заслуживаешь ордена, а полномочия командира полка позволяют награждать лишь медалью.

– За что? – невольно спросил Олег.

– Бери, достоин! У меня только два пилота умеют летать вслепую, а ты сел на незнакомый самолёт и несколько часов летел в облаках.

Растроганный Олег по очереди обнял каждого. Надо бы что-то сказать, поблагодарить лётчиков за душевную доброту, но спазм перехватил горло, и он лишь просипел:

– Спасибо, друзья, обязательно встретимся в День Победы!

Давешний седовласый капитан закинул в салон вещмешок и пошёл вместе с техником осматривать самолёт.

– Он мой зам по пилотированию, высококлассный инструктор, в Москву прилетишь уже асом, – с улыбкой пояснил майор.

Капитан действительно был докой и пояснил суть каждого действия по подготовке Ю-52 к вылету. В том числе разъяснил Олегу причину, по которой здесь сначала открывают подачу топлива, а затем запускают двигатель. Моторы уже прогрелись, но дежурный офицер КП взлёт не разрешил, попросив подождать попутного пассажира до Москвы. Через несколько минут снова прикатила штабная «эмка» с начальником контрразведки и пленным генералом СД:

– Забирай своего пассажира, Студент! Москва предупреждена, встретят с конвоем!

– Вот спасибочки, а то заскучал без этого довеска! – отшутился Олег.

Полёт над СССР поразил плотным контролем постов ВНОС[24], которые взяли Ю-52 под сопровождение сразу после взлёта. К карте прилагалась специальная таблица позывных с точками докладов. Сначала Олег посмеивался над смешными названиями, но капитан сразу разъяснил суть. Пост визуального наблюдения назывался «Триммер», а оператор локационной станции имел позывной «Веточка». Далее шли две цифры, которые были последними в номере войсковой части.

«Веточки» действительно отвечали милыми девичьими голосами, при этом строго следили за эшелоном и направлением. Девушки провели трофейный самолёт мимо Москвы и дали посадку на аэродроме в Люберцах.

– В Рейхе ничего подобного нет, лети куда хочешь и как хочешь. После посадки отдал дежурному лётное задание, и все дела, – заметил Олег.

– У нас порядок навели ещё при царе. После взлёта дежурный телеграфировал на аэродром прилёта, – ответил капитан.

– Поэтому мы их и бьём.

– Русских обвиняют в безалаберности, на самом деле у нас посты ВНОС созданы в начале века, когда разбился первый самолёт.

Сесть в Люберцах оказалось не просто. Лётное поле забито самолётами, свободна лишь взлётно-посадочная полоса, которая сверху показалась узенькой тропинкой. Олег перекрестился, но сел с ненавязчивой помощью капитана. Сержант из батальона аэродромного обслуживания жестами показал направление и буквально протиснул Ю-52 в свободный закуток между штабом и столовой.

– С какой стати фрицу выделили плацкартное место? – ворчливо спросил молодой полковник. – Гоните на свалку.

К «Юнкерсу» стали подходить другие пилоты, в основном отправляющаяся на фронт необстрелянная молодёжь. Окончив необходимые для стоянки манипуляции, капитан раскрыл настежь дверь и грозно прикрикнул:

– А ну прочь от личного самолёта Гитлера!

– Шутишь? – огрызнулся полковник.

– Очки надень и посмотри на эмблему и бортовой номер.

– Небось на аэродроме застрял, а танкисты отдали вам, – насмешливо выкрикнули из толпы.

Капитан поставил трапик и помог генералу спуститься вниз. Лётчики сдавленно охнули, большинство из них впервые увидели «живого» немца, а генерала с белыми отложными лацканами впервые увидели все. Олег подтащил к двери свой багаж, включая кофр с документами, умышленно расстегнул плащ с курткой, дабы показать ожерелье крестов, и встал в проходе. Возникшую паузу прервал всё тот же неугомонный полковник:

– Он сам прилетел! Будет у Сталина просить сепаратного мира!

Добавляя к непрерывным сигналам мат, шофера двух «эмок» с трудом протолкнулись сквозь толпу. Из первой машины вышел Пётр Николаевич и громко крикнул:

– Чего встал, Студент, или боишься объятий поклонников?

Олег указал на багаж:

– Без подмоги не обойтись, здесь документов на сотню килограмм.

Легковушка подкатила к самому трапу, что действительно спасло от крепких объятий. Слово «Студент» пронеслось громовым эхом и ударило по капитану. Его насильно уволокли в штаб, где приступили к допросу под бутылочку коньяка. Лейтенантов, понятное дело, не впустили, и молодые пилоты остались глазекать на популярного среди лётчиков и таинственного Студента.