Командир разведотряда. Последний бой - Дмитрий Светлов

– В машину! Конев ждёт со штабом и военным советом.

– Быстро вы собрались, – спрыгивая на землю, заметил Олег.

– Сами сбежались! Адъютанты с обеда высматривают твой самолёт, как ракеты увидели, так наперегонки бросились докладывать.

У Конева в кабинете не протолкнуться, генералы сидели даже на подоконниках. Начальник разведки фронта сделал положенные по уставу три шага и доложил:

– Товарищ генерал армии, разведчики выполнили задание! – Затем усмехнулся и добавил: – Попутно угнали личный самолёт Гитлера с бортовым номером ноль один и бригадефюрера СД[23].

– Ну-ка покажи нам фашистскую мразь, – привстав, приказал Хрущёв.

Начальник разведки открыл дверь, и шофер протолкнул пленного в кабинет. Немец неловко дёрнул правой рукой и понуро уставился в пол. Де-юре СС, СД и гестапо относятся к гражданским негосударственным объединениям, и их сотрудники не могут отдавать честь, вместо этого они вытягивают правую руку в партийном приветствии. Генералы самодовольно заулыбались: не часто попадают в плен столь высокие чины, тем более из политического ведомства Гиммлера.

– Налюбовались, и хватит, – слегка хлопнул ладонью по столу Конев, – пленного допросить и сообщить в Москву.

Тем временем Олег насчитал двадцать пять генералов. Собрались серьёзные люди, а он мог перехватить пустышку с инструкцией по составлению продотчётов или приказ о вакцинации лошадей. Заметив пустующий стул, Олег без разрешения втиснул его рядом с командующим фронтом. Затем развернул кофр таким образом, чтобы все смогли увидеть нетронутую контрольную печать из пластилина. Мысленно перекрестившись, сорвал охранное кольцо и принялся открывать никелированные замочки.

– Не тяни кота за хвост, показывай документы, – простонал начальник штаба.

Кофр оказался разделённым на секции с индивидуальными застёжками и бронзовыми табличками. Олег открыл клапан «Erich von Manstein» и достал пакет в клеёнчатом чехольчике.

– Читай по порядку, как уложены, – предупредил Конев.

– Настоящим ставлю в известность, что личному танковому резерву фюрера приказано выдвинуться на юг в район Раздельная – Берёзовка – Петровка, – начал переводить Олег. – Вам надлежит обеспечить их железнодорожными вагонами…»

– Достаточно, – прервал Конев.

– Почему железная дорога, если до Одессы всего двести километров? – глянув на оперативную карту, спросил один из генералов.

– Немецкие танки и штурмовые орудия меняют на траках пальцы через каждые пятьсот километров, – пояснил Ротмистров.

– Заранее готовятся драпать! – под всеобщий хохот констатировал генерал.

В кабинете царило приподнятое настроение, и военачальники принялись наперебой обыгрывать шутку.

Лишь Олег не принимал участия во всеобщем веселье. Папка приказов в адрес фельдмаршала слишком тонкая, что не вселяло уверенности в наличии действительно важных документов.

– Сами себе выкопали яму. Читай следующий приказ, – отсмеявшись, приказал Конев.

– «Из районов, которые мы оставляем, должны быть вывезены все запасы, хозяйственное имущество, машины и оборудование. В первую очередь должно быть вывезено то, что может использоваться для военного производства на территории Рейха. На вас лично возлагается ответственность за вывоз цветных металлов, зерна, а также лошадей и скота. Всё население в возрасте от четырнадцати до шестидесяти подлежит безоговорочной эвакуации или расстрелу. Перечень подлежащих демонтажу заводов указан в приложении…»

– Вот сволочи! – не сдержался Хрущёв. – Авиация должна разбить мосты и перепахать дороги!

– Железнодорожные узлы Ковеля, Ровно и Тарнополя уже разбиты, – заметил командующий фронтом.

– Сегодня позвоню Сталину, пусть пришлёт АДД.

Конев недовольно поморщился и приказал Олегу:

– Без нас разберутся, следующий читай.

– «Настоящим ставлю в известность, что из личного танкового резерва фюрера вам выделена дивизия «Штандарт». Остальные девять дивизий передислоцируются в район Ясс для укрепления румынской границы…»

Раздался громовой хохот с язвительными репликами:

– Чтобы отдать два противоречивых приказа, надо обладать особым талантом!

– Студент, глянь даты, – приказал Конев.

– Число сегодняшнее, здесь время три шестнадцать, а там, – он пододвинул бумаги, – час восемнадцать.

– Четырнадцать часов! – воскликнул начальник штаба. – Гитлеру доложили о нашем прорыве через четырнадцать часов!

– Студент, доставай следующий приказ, – распорядился Конев.

– «По данным воздушной разведки, наши войсковые части бегут от отдельных танков русских. Поддавшись паническим настроениям, командиры полков и дивизий отдают приказ об отступлении, а вы отводите назад всю линию фронта…»

Снова раздался хохот, а Конев жестом показал на стопку непрочитанных приказов.

– «Требую незамедлительных разъяснений причин, по которым полностью укомплектованная Четвёртая танковая армия была разгромлена противником, насчитывающим всего двести танков…»

На этот раз хохот грозил перейти в истерический, и командующий фронтом указал адъютанту на шкафчик за спиной. В мгновение ока на столе появилась «Столичная» в окружении подноса гранёных стаканов. Первый тост «За победу!» почти без перерыва сменился торжественным поминанием: «За товарищей!» Выпив, генералы понюхали хлеб, помолчали, после чего Конев снова махнул рукой.

– «Настоящим ставлю в известность, что с сегодняшнего дня Венгрия считается оккупированной Рейхом территорией. Для обеспечения порядка и безопасности личному танковому резерву фюрера приказано занять город Будапешт…»

На этот раз радостно закричал даже командующий фронтом. Манштейн не получит подкреплений, что означает окончательный разгром его северного фланга и выход Красной Армии на польскую границу.

– Давай, Студент, читай последний приказ, – распорядился Конев.

– «Первое, за упущения и ошибки в руководстве войсками фельдмаршала Манштейна отстранить от командования группой армий Юг и вывести за штат. Второе, вверенные ему войска сосредоточить у города-крепости Лемберг и переименовать в группу армий Северная Украина. Третье, командование войсками и защиту границ Рейха возложить на генерал-полковника Клейста. Подпись:. Адольф Гитлер».

Последний приказ встретили гробовым молчанием. Казалось бы, более радостного известия не может быть, Гитлер признал разгром Южной группы войск и бросил Румынию на произвол судьбы, но генералы сидели, опустив головы.

Конев помог Олегу сложить документы в кофр, затем приказал официанткам накрыть стол для празднования маленькой победы. Вопреки ожиданию застолье началось без здравиц, генералы по-деловому обсуждали насущные проблемы. Дальнейшие действия врага известны, и они спешили извлечь из этого максимальную выгоду.