Собачья радость - Наталья Александрова

Песик просто приревновал Лолу к незнакомому мужчине, недаромс первых минут знакомства он смотрел на него весьма неодобрительно.

– Простите, простите нас. – Лола чуть не плакала.

– Ничего, – Олег Петрович слабо улыбнулся, –я сам виноват.

В чем он виноват, Лола не уточнила.

– Мне жаль, что так получилось, – Лола помедлила.

– Я надеюсь, что мы продолжим знакомство в болееспокойной обстановке? – тут же нашелся Олег Петрович и протянул Лолевизитку с номерами своих телефонов: – Позвоните мне, когда захотите поболтать отеатре.

– Обязательно позвоню, – пообещала Лола и добавилапро себя: «Только уж тебя, маленький паршивец, ни за что не возьму с собой насвидание!»

«Не больно-то и хотелось», – тут же ответил Пу Излобным взглядом.

Олег Петрович не пытался добиться от Лолы ее координат идаже не предложил проводить ее, что несомненно говорило в его пользу – не хочетнавязываться.

Дома Лола бросила поводок и тут же напустилась на Пу И:

– Как ты мне надоел свой ревностью! И вообще, ты впоследнее время совершенно распустился!

Пу И встал посреди прихожей и возмущенно залаял. Лолапредпочла не разбирать, что он там хочет сказать ей своим лаем, обозвала егоневоспитанной собакой и удалилась в ванную. Там она немного привела себя впорядок, потом заварила кофе и уселась на кухне поразмыслить.

Маркиз в это время в глубокой задумчивости шел по улице. Ондумал о том, как ему получить милицейские протоколы, касающиеся автомобильнойаварии более чем месячной давности, и дадут ли ему что-нибудь эти протоколы,если даже удастся их заполучить. Ведь, судя по всему, осмотр на местепроисшествия был проведен очень небрежно – не выяснили даже, что Птичкин был вмашине не один, что к нему подсел пассажир…

Неожиданно Леню выдернули из задумчивости. Перед нимостановились два высоких молодых человека в строгих черных костюмах, напоминающихсвоим внешним видом то ли служащих похоронного бюро, то ли героев культовогофильма «Люди в черном».

– Патриарх Смит, – представился с заметныманглийским акцентом тот, что слева.

– Патриарх Джонс, – как не трудно догадаться,подхватил правый.

«Точно, в том фильме играли Вилл Смит и Томми ЛиДжонс, – вспомнил Маркиз, – только один из них негр, а эти обабелые».

Заявление молодых людей не было голословным: в подтверждениеих слов на лацканах черных пиджаков висели аккуратные пластиковые бейджи: «ПатриархСмит» у левого и «Патриарх Джонс» у правого.

«Молоды они как-то для патриархов», – подумал Леня, нооставил свое мнение при себе.

– Наверное, вы слышали когда-нибудь о религиимормонов, – начал патриарх Смит.

– Проживающих, в основном, в штате Юта, в СоединенныхШтатах Америки, но распространивших свою религию далеко за пределы штата истраны, – подхватил эстафету патриарх Джонс.

– Не хотите ли вы подробнее узнать об этихзамечательных людях и их вере? – снова вступил патриарх Смит.

«Так они и будут говорить по очереди? – подумалЛеня. – Однако удобно: голос не сорвешь, не устанешь…»

Вслух он сказал совсем другое: он вежливо извинился,сослался на занятость и горячо поблагодарил молодых патриархов. Они нискольконе расстроились, одарили Леню своим патриаршим благословением и отправилисьдальше по своему трудному миссионерскому пути.

Леня же действительно очень заторопился. Он не зряпоблагодарил молодых мормонов: они подали ему замечательную идею.

Витя Сельдереев тяжело вздохнул. На пороге палаты появиласьего законная жена Марьяна.

Ничего хорошего от ее посещения ждать не приходилось.Наверняка не принесла, зараза, ничего из того, что Витя просил, а пришлаисключительно за тем, чтобы попортить и без того никудышные нервы мужа,истощенные многолетним употреблением некачественного алкоголя, тяжелымироссийскими дорогами и чертовой аварией на тридцать третьем километре… Правда,в этой аварии Витя был сам виноват, но он предпочитал об этом не думать в целяхсохранения жалкого остатка своей нервной системы.

Ну вот, конечно, его личная домашняя кобра уже вынулаогромный мужской носовой платок и промакивает им свои выцветшие глазки. Такая унее всегда увертюра к обычному концерту.

– Валяешься, ирод! – всхлипнула Марьяна. –Всю жизнь так и будешь теперь валяться на моей шее! – Как-то у нееполучилось немного невпопад, и Марьяна на секунду сбилась, но тут же снованабрала привычные обороты. – Ох, говорила же мне мамочка! Говорила, невыходи за этого оболтуса! Какие люди ко мне сватались, какие люди!

– Ох, завела опять, пила ржавая! – не выдержалВитя. – Да кто к тебе сватался? Соседский хряк да бабкин козел! Чегопритащилась-то? Хоть папирос принесла, каких просил?

– Папирос ему! – взвыла Марьяна. – Может, ятебе еще и выпивку сюда носить буду?

– Неплохо бы! – вставил Витя, но жена не заметилаего реплики и продолжила с того же места:

– А где мне, интересно, денег-то взять тебе на жратву ипапиросы? Где мне на твоих родных детей денег взять, на житье-бытье? Ты, ирод,об семье-то хоть подумал?

– Ну вы это, потише бы, – подал голос замотанный вбинты до самых глаз старик с угловой кровати, – болеть людям спокойно недают!

– А ты, дед, не выступай, – отреагировалкрасномордый тракторист со сломанными ногами, квартировавший возле самойдвери, – не видишь – люди разговаривают, соскучились! Понимать нужно –семейная жизнь! К тебе никто не ходит, вот тебе и завидно! А будешь сильногорячиться, я тебе последнюю конечность обломаю!

– Ты прежде встань, козлище, ты встань! –захихикал старик. – Обломал один такой!

– Встану в свое время! – рявкнултракторист. – И ты у меня, дед, довыступаешься!

Марьяна Сельдереева, которой посторонние люди не давали какследует сосредоточиться, плюнула и ушла, оставив мужу кулек с безвкуснымиимпортными яблоками.

К потертому, давно не ремонтированному зданию областнойбольницы подкатил небольшой оранжевый полугрузовой пикапчик. Из машинывыскочили двое крепких мужичков в аккуратных комбинезонах и занесли в помещениенесколько ярких картонных коробок. Унылая бабка-вахтерша приоткрыла глаза и поинерции спросила:

– Чегой-то?

– Подарки, бабка! – солидно ответил один изгрузчиков.

– От дружественного американского народа! –добавил второй, со следами высшего образования на лице.

– Ну-ну, – успокоилась бабка и снова прикрылаглаза: она смотрела увлекательный многосерийный сон, наподобиелатиноамериканского сериала, и боялась пропустить свадьбу главных героев.

Вслед за грузчиками в холл вошел среднего роста мужчина леттридцати пяти с симпатичным, но незапоминающимся лицом, одетый в хороший черныйкостюм с пластиковым бейджем на лацкане. На бейдже было написано: «ПатриархСкунс». Леня не мог отказать себе в маленьком развлечении.