Амнезия - Федерико Аксат

Найти Реджину не составило труда: тележка горничной стояла у двадцать седьмого номера. Сквозь приоткрытую дверь я увидел Реджину, которая меняла простыни на двуспальной кровати, стоя ко мне спиной. Я осторожно постучал, и она обернулась с дежурно вежливым видом, ожидая, что я попрошу шампунь, запасное полотенце или немного льда. Потом Реджина узнала меня, и ее взгляд изменился.

— Ты. — Вот и все, что она сказала. Отвернулась и опять взялась за простыни.

— Миссис Бертон, мы не могли бы немного поговорить?

— О чем это?

Реджина стремительно обошла кровать и подоткнула край простыни под матрас. Теперь она стояла лицом ко мне.

— О Лиле, — ответил я. — Мне нужно ее увидеть.

— А я не знаю, где она.

Реджина стянула с подушки грязную наволочку, искоса поглядывая на меня.

Я не сомневался, что она врет. Миссис Бертон была не из тех, кто позволил бы родной дочери увезти внука неизвестно куда.

— Давайте поговорим, — попросил я.

— Мы уже говорим. А этот бардак сам себя не уберет.

— Хорошо. — Я уселся на стул у двери. — Я понимаю, Лила на меня злится, но мне очень нужно с ней встретиться.

— Лила уехала. Не знаю куда и почему. Готова поспорить, что дело в этом подонке Кевине. Если так, я ее не виню. А на тебя-то ей с чего злиться?

— Не знаю. Вообще-то мы расстались.

Реджина впилась в меня глазами:

— Ты обидел мою дочь?

— Нет, не думаю.

— Не думает он… — фыркнула миссис Бертон, доставая из тележки чистые полотенца. — Убедительно, ничего не скажешь.

С охапкой полотенец в руках она скрылась в ванной.

— Я бы не стал ее беспокоить, миссис Бертон, — произнес я в пустоту, — но дело действительно серьезное. Мне очень нужно поговорить с вашей дочерью о… о наших отношениях.

— О каких еще отношениях? — Реджина появилась на пороге ванной. Впервые с начала нашей беседы она остановилась и посмотрела на меня.

— Это касается только нас, — сказал я твердо. Миссис Бертон прекрасно знала, где ее дочь, а мне во что бы то ни стало нужно было ее разговорить.

Я ждал ответа.

— Я не знаю, где Лила, — наконец сказала Реджина. — Правда.

Комната была уже почти прибрана. Миссис Бертон уселась на стул под висевшим на стене допотопным телевизором.

— Как же мне с ней связаться? — спросил я.

— Она сказала, что им с Донни надо на время уехать, но куда — мне лучше пока не знать. Сказала, что сама мне позвонит. Так и не позвонила. — Реджина разглядывала узор на ковре. — Я уверена, этот Кевин опять донимает мою девочку, а она его боится, хоть никогда в этом и не признается. Ублюдок строит из себя крутого наркодилера. А сам просто ничтожество, шестерка. Такие хуже всего.

Миссис Бертон подняла на меня жутковатый холодный взгляд:

— Хотела бы я, чтобы вместо тебя явился Кевин. Уж с ним-то я бы любезничать, как с тобой, не стала.

Я не нашелся с ответом.

Реджина встала:

— Уж извини, Джон, но мне работать надо.

Она дождалась, пока я выйду из номера, заперла дверь служебным ключом и пошла по коридору, толкая перед собой тяжелую тележку.

Через двадцать минут, когда я добрался до дома и уже стоял на веранде, зазвонил телефон. Номер был незнакомый, но, ответив, я услышал голос Лилы.

— Привет, Джон.

— Привет, Лила. Как я рад, что ты позвонила.

— Мама сказала, что ты к ней приходил.

— Верно. Но она не знала…

— Моя мать — кремень. Если я запретила ей говорить, она ни за что не скажет.

Зажав телефон между ухом и плечом, я отпер входную дверь. Войдя в дом, первым делом отправился на кухню. Страшно хотелось пить.

— Мне нужно знать, почему ты уехала, — выпалил я без предисловий.

— Не из-за нас. Вернее, не только из-за нас. Я не чувствую себя в безопасности, пока Кевин в городе. Ты же знаешь, этот сукин сын никогда не уймется. И ладно бы он хотел меня вернуть. Так нет, он же меня ненавидит. Хочет, чтобы я мучилась всю жизнь.

— Мне казалось, он от тебя отстал.

— Ненадолго. Я тебе не все рассказывала. С тех пор как появился ты, он стал осторожнее, но от этого все сделалось только хуже. Стоило мне немного расслабиться, как он снова объявлялся и портил мне жизнь. Я же говорю, он не уймется.

Лила по привычке начала изливать мне душу.

— Ты нормально устроилась? Нужно чем-нибудь помочь?

— У меня все хорошо, Джон. Что мне было нужно, так это оказаться подальше от всех вас. Должна сказать, это мое лучшее решение за очень долгое время.

Вот это, признаться, было обидно.

— Если что-нибудь понадобится, ты знаешь, где меня искать.

— Спасибо.

У меня складывалось впечатление, что Лила не знает о мертвой девушке. Окажись мы лицом к лицу, мне было бы легче добиться правды, но по телефону говорить о таких вещах нелегко.

— Лила, в тот день, когда мы расстались…

Я запнулся.

— Да?

— Ты приезжала ко мне вечером?

Тишина.

— Лила?

— Я не понимаю, о чем ты.

— Утром в субботу, когда мы расстались, я отвез тебя в кафе. Вечером ты вернулась ко мне.

Это был не вопрос, а утверждение.

— Я не приезжала к тебе, — отчеканила Лила.

Мне стало горько. Я же знал, что она врет.

— Я хотела приехать, — призналась Лила после долгого молчания, — но передумала.

— Почему?

— Я разозлилась на тебя, Джон. Ты провел со мной ночь как ни в чем не бывало и дождался утра, чтобы меня бросить. Я хотела посмотреть тебе в глаза, потребовать объяснений. А потом впервые в жизни подумала головой, остановилась на заправке между Парадайз-Роуд и Сикомор-стрит и повернула назад. Ты поступил как последний говнюк, что было, то было. Но какая разница? У нас не было будущего, и что печальнее всего, мы оба всегда это знали. Тогда я приняла решение, Джон. Это было как озарение… Я не заходила к тебе в тот вечер… Не знаю, кто тебе это наплел, но он врет. Я вернулась с полдороги. И не жалею.

Я поймал себя на том, что киваю в такт ее словам.

— Прости, что у нас ничего не вышло, Лила, и прости за такое расставание. Получилось скверно, но я старался.

— Я знаю.

Прощаясь, мы понимали, что это был наш последний разговор.

Вечером в кампусе царила невообразимая суета. Мы решили, что разыскать Алекса Лэнга будет непросто, однако тут же приметили его среди студентов, выходивших с лекции о поведении животных. Увидев нас, Алекс ускорил шаг, но толпа преградила ему дорогу.