Дуэль Пушкина. Реконструкция трагедии - Руслан Григорьевич Скрынников

ответа было самым болезненным чувством жизни моей; …угрызение совести, сон перед поединком – всё это в сравнении с ним ничего не значит. Дело в том, что я боялся не одного отказа»296.

Главным поводом для беспокойства жениха было прохладное отношение юной девушки. «Трепещу, – писал он будущей тёще, – что Вы найдёте их (опасения жениха. – Р.С.) слишком справедливыми»297.

Сомнения Пушкина не произвели впечатления на Гончарову, и 6 апреля она дала согласие на брак дочери. По некоторым предположениям, события того времени получили отражение в отрывке «Участь моя решена…», который считают автобиографической прозой: «Бросаюсь в карету, скачу – вот их дом – вхожу… Отец и мать сидели в гостиной. Первый встретил меня с отверстыми объятиями. Он вынул из кармана платок, он хотел заплакать, но не мог и решил высморкаться. У матери глаза были красны. Позвали Надиньку – она вошла бледная, неловкая. Отец вышел и вынес образа Николая Чудотворца и Казанской Богоматери. Нас благословили. Надинька подала мне холодную, безответную руку. Мать заговорила о приданом, отец – о саратовской деревеньке – и я жених». Отрывок был написан 12–13 мая 1830 г., т. е. почти сразу после помолвки298.

16 апреля 1830 г. Пушкин получил благословение от своих родителей. 23 апреля он закончил работу над стихотворением «К вельможе», в котором воспел «блеск Алябьевой и прелесть Гончаровой». Звезда Алябьевой едва взошла на московском небосклоне. П.А. Вяземский считал красоту Алябьевой классической, а красоту Гончаровой – романтической. Он советовал Пушкину в письме от 26 апреля 1830 г.: «Тебе, первому нашему романтическому поэту, и следовало жениться на первой романтической красавице нынешнего поколения»299.

Какими бы ни были советы друзей, Пушкин всё ещё не вполне верил в благополучный исход дела. В письме к Н.И. Гончаровой поэт писал: «Есть у меня ещё одна тревога, которую я не могу решиться доверить бумаге…»300 Речь шла о благонадёжности и надзоре.

В Петербурге Анна Оленина была прекрасно осведомлена о том, что Пушкин пользуется милостью государя. Вдали от столицы семья Гончаровых жила старыми страхами. Слава крамольного поэта повергала эту семью в смятение.

Тёща ясно и недвусмысленно потребовала от Пушкина доказательств того, что он пользуется расположением императора или во всяком случае не находится под подозрением у властей. У Александра Сергеевича не было иного способа получить свидетельство о благонадёжности, кроме обращения к государю. В его сочувствии поэт не сомневался.

Пушкин не избегал обсуждения с Гончаровыми щекотливых вопросов. Как человек гордый и независимый, он менее всего стремился выставить себя царским любимцем. Сообщая Бенкендорфу о согласии невесты и её матери на брак, он писал 16 апреля: «Два возражения были мне высказаны при этом (при его сговоре с Натальей. – Р.С.): моё имущественное состояние и моё положение относительно правительства. …я не мог скрыть, что оно ложно и сомнительно. …Г-жа Гончарова боится отдать дочь за человека, который имел бы несчастье быть на дурном счету у государя»301. Откровения зятя укрепили подозрения тёщи. Прошение властям поэт заканчивал словами, что его счастье зависит от одного благосклонного слова царя.

28 апреля последовало высочайшее разрешение на брак Пушкина. Шеф жандармов передал поэту следующее царское напутствие: «Его императорское величество… изволил выразить надежду, что Вы хорошо испытали себя перед тем, как предпринять такой шаг, и в своём сердце и в характере нашли качества, необходимые для того, чтобы составить счастье… женщины, столь достойной и привлекательной, как м-ль Гончарова»302.

Приданое

Вопрос об имущественной стороне брака был не менее важен, чем высочайшее благословение. Мать невесты потребовала от жениха доказательств его материальной состоятельности. В письме Бенкендорфу Пушкин писал, что государь дал ему возможность «достойно жить своими трудами». Очевидно, в беседе с Гончаровой поэт прибегнул к тому же аргументу.

Милость самодержца была немаловажным, но не главным условием успеха литератора. Обеспечить средства к существованию могла лишь профессиональная литература, но в России такая литература только нарождалась. Усилия Пушкина сыграли в этом направлении весьма существенную роль. Первые издания поэта не принесли ему значительных средств. Гнедич заработал на издании «Кавказского пленника» 5 000 рублей, Пушкину же заплатил 500 рублей. Значительно лучше поэт распорядился с поэмой «Евгений Онегин». Публикация глав (по мере их написания) принесла ему 25 000 рублей. За первое отдельное издание поэмы Смирдин заплатил Пушкину 12 000 рублей, а за «Бориса Годунова» – 10 000 рублей303. Успех окрылил Пушкина. Материальное обеспечение любой молодой семьи зависело прежде всего от приданого. Пушкин мог рассчитывать на богатое приданое. Но жизнь не оправдала его расчётов. Будучи деликатным человеком, Александр Сергеевич заботился прежде всего о том, чтобы доказать Гончаровым свой альтруизм: «…о денежных средствах: я придаю этому мало значения»304. Избранный путь был не самым лучшим. Вопрос о приданом не был разрешён до помолвки, как того требовал обычай. Его обсуждение растянулось на много месяцев.

26 августа 1830 г. в доме Гончаровых был бал. На другой день мать невесты устроила поэту скандал. Н.И. Гончарова, писал поэт Вере Вяземской, «мне наговорила вещей, которых я по чести не мог стерпеть. Не знаю ещё, расстроилась ли моя женитьба, но повод для этого налицо, и я оставил дверь открытой настежь»305.

Оскорблённый жених действовал решительно. В кратком письме он официально известил невесту, что она совершенно свободна от обязательств, налагаемых помолвкой: «Если Ваша матушка решила расторгнуть нашу помолвку, а Вы повиноваться, – я подпишусь под всеми предлогами, какие ей угодно будет выставить…»306

В письме к Плетнёву от 31 августа 1830 г. Пушкин откровенно писал, что подумывает о разрыве помолвки: «Дела будущей тёщи моей расстроены. Свадьба моя отлагается день ото дня далее. Между тем я хладею, думаю …о прелести холостой жизни»; «…если я и не несчастен, по крайней мере не счастлив»307.

По-видимому, причиной ссоры Пушкина с тёщей была прежде всего неясность с устройством материальной стороны брака. Во второй половине мая 1830 г. Пушкин гостил у А.Н. Гончарова в Полотняном заводе. Богатый каменный дворец и парки Гончаровых произвели на него яркое впечатление. В июле 1830 г. Н.О. Пушкина писала дочери о беседе с сыном: «Он мне рассказал о великолепном имении старого Гончарова, он даёт за Наташей 300 крестьян в Нижнем, мать даёт 200 в Яропольцах»308. Со своей стороны, отец поэта согласился выделить сыну 200 душ в деревне Кистенёвка под Болдиным. 700 душ вполне могли обеспечить молодой семье приличную жизнь. Поэт мог творить, не заботясь о куске хлеба.

Барский дом усадьбы Гончаровых в Полотняном Заводе

Очень скоро выяснилось,