Не проси ее петь о любви - Екатерина Радион

Раульфан рассмеялся.

– Знаешь, если эту фразу вырвать из контекста, то звучит как бредни сумасшедшей.

Илавин насупилась, резко отвернулась от него, достала из поясной сумки гребешок и принялась расчесывать волосы. “Почему каждое твое слово заставляет меня ликовать или хотеть тебя убить? Почему я так болезненно реагирую? Так не должно быть, но так выходит. Вот правду говорят, что мы не властны над нашими чувствами. И остается нам только прятаться за масками”.

– Ну вот, она опять обиделась, Арки. Ей, понимаешь ли, отпуск устроили, в город развлекаться везут, а она недовольна…

– Я довольна. Просто ты постоянно пытаешься задеть… как будто я мандолина, а мои чувства струны… Это больно, Рауль. Не надо так делать. Ты уже бил этой мандолиной по столпам моего сознания, она расстроена и не звучит, – многозначительно сказала Илви, заглядывая мужу прямо в глаза.

Без страха или стеснения, сейчас ей было все равно, что он увидит в ее взгляде. Важно было то, что она сможет прочитать в черноте его зрачков. Не выдержав пристального взгляда жены, Раульфан отвернулся, и что-то больно кольнуло Илавин в сердце.

“Точно что-то скрывает. Недоговаривает, прячет. Как будто я могу узнать нечто такое, что не должна знать… И от этого разгадать тайну хочется еще больше! Но он не даст, он всегда умел уходить от неудобных разговоров”.

– Ладно, я попробую. Привычки, знаешь ли, не меняются так быстро. Ну что, полетели? – он галантно подал руку Илви и помог усесться на спину гиппогрифа. – Арки, просыпайся, пора.

Недовольно ворча что-то на своем клекочущем птичьем языке, Аркольд дождался, когда второй всадник заберется ему на спину, и тут же сорвался с места на бодрую рысь. Гиппогриф уверенно бежал вперед, периодически поглядывая на редкие просветы неба между еловыми лапками, а потом вдруг резко расправил крылья и взмыл вверх в небольшую дыру между кронами деревьев.

Сейчас ветер не мешал дышать, потоки воздуха натыкались на невидимую преграду, обтекая Илавин со всех сторон. Она кинула полный благодарности взгляд на мужа и принялась осматриваться. Академия виднелась странным темным пятном где-то вдали, внизу простирался древний лес, заканчивающийся резким обрывом в каньон, по которому до Кризиса Сизого протекала полноводная река Райдо. Ее жалкое подобие, предсмертный писк, как говорили друиды, до сих пор едва заметной голубой струйкой блестел на дне, пересыхая в жаркие летние месяцы.

По легендам, Сизый Бог лично питал реку, хотя Илавин предпочитала думать, что под бурными водами он прятал от людей несметные богатства. Взять хотя бы карьер самоцветов маны, который дал начало их академии.

Воды Райдо скрывали и не-волшебные драгоценные камни, жилы металлов и, как поговаривали, руины древней неизвестной цивилизации. Но докопаться до правды было невозможно, прошло несколько сотен лет, русло Райдо ископали вдоль и поперек, вытащив богатства и пустив на пользу человечества. Шли годы, по левую сторону вырос лес, а по правую на несколько километров протянулись гибельные земли, где не было житья никому.

– О чем задумалась, Лави?

– Да так… думаю, насколько правдивы древние легенды… И если Сизый бог действительно вырвал свой глаз и утопил в озере, прошло ли его око через портал? Или так и лежит на дне?

– Кто знает, – усмехнулся Раульфан. – Лично я проверять не намерен, слишком уж это рисково. Кстати, обрати внимание, видишь просеку метрах в двадцати от обрыва? Это та самая дорога, по которой ездят мимо академии.

– А почему у самой академии ее не видно тогда? – задумчиво спросила Илавин, пытаясь проследить за жутковатой светлой полосой, уходящей к горизонту.

– Потому что друидам не нравится, они там какую-то свою магию сделали, чтобы сверху красиво было. Они ж у нас те еще эстеты, – хмыкнул Рауль, прижимая ладонью Илавин к себе.

– Боишься, что выпрыгну? – ехидно спросила волшебница.

– Есть такое. Не хочу потом твоему батюшке объяснять, как так произошло, что его любимая дочурка превратилась в мокрое место. Но ты лучше не отвлекайся, смотри, впереди уже видны серебряные шпили башен Валандрии.

Илавин вытянула шею, словно это могло помочь лучше увидеть ближайший к академии город. Она давно уже привыкла к высоким тонким башням, которые при помощи магии защищали Валандрию от непогоды. И к белокаменной стене тоже привыкла, и к маленьким аккуратным домикам, словно сошедшим со страниц сказок вместе с изящными вечноцветущими садами. Привыкла, но восхищаться не перестала.

– Как будто первый раз в Город Шпилей летишь, – улыбнулся Рауль.

– Лечу так точно первый. По крайней мере, не на платформе.

– Ну уж лучше, чем по низу на вагонетках, не так ли?

– Ой, не напоминай. Я вообще не понимаю, кому могла прийти в голову идея проложить железную дорогу по высохшему руслу! – возмутилась Илавин. – Это же экономически не выгодно! Надо было прокладывать рядом с трактом настоящую железную…

– Знаешь, сумасшедшим изобретателям часто плевать на выгоду, – снова улыбнулся Раульфан и положил подбородок на плечо жены, шепча ей на ухо: – Платформы для перелета в Валандрию были изобретены профессорским составом и поддерживаются за счет сил фонтана маны. Но так как это не единственное применение фонтана, в день делаю всего две-три, не больше. Сама понимаешь, что всех желающих вместить не получится. И тогда один из студентов Башни магии техники решил найти свой способ. Говорят, карьер тогда еще не возобновил работу, и адепт из подручных материалов смастерил големов, которые проложили дорогу по дну карьера. А проложили они ее не просто напрямую, ты же видела, как она иногда виляет… Проложили через маленькие, едва заметные выходы маны. Поэтому вагонетки и катятся сами. Вот такая вот сказочка.

– Красивая легенда. Интересно, сколько в ней правды?

– Да кто ж тебе скажет. Но поговаривают, что в академии вагонетки появились после головокружительного успеха вагонеточной дороги. Их запитали от фонтана, и с тех пор они постоянно ездят по висящим в воздухе рельсам. Вроде раз в полгода их снимают на профилактику, но это не точно.

– М-да, а мы-то на пороховой бочке живем, тебе не кажется, Рауль? – задумчиво спросила Илавин, поглаживая гиппогрифа по загривку.

– В каком это смысле?

– У нас вся академия держится на фонтане маны. Не будет его – рухнет академия. Вряд ли у какого-то мага хватит сил пением удерживать ее дольше суток…

– Да как будто что с фонтаном станется, – беззаботно отозвался Раульфан.

– Знаешь… никогда нельзя быть уверенным наверняка. Особенно с такими плохо изученными явлениями, как фонтаны маны. Вот откуда он черпает свою силу? Почему они иногда начинают медленно перемещаться по поверхности? Почему это именно фонтаны, а не множество гейзеров, не озера, не реки? Конечно, прибыли он дает колоссальные, в нашей академии самое быстрое обучение получается, но… неужели тебе не страшно?

– Волков бояться – в лес не ходить, – оборвал ее муж. – Я предпочитаю верить в лучшее. Что смогу принести добро в этот мир, изобрести что-то, что послужит потомкам. Ты ведь тоже мечтаешь об этом, Лави?