Возлюбленная тьмы - Ксения Изотова

— Что же ты сделал, что тебя изгнали? — спросила я его, пристально вглядываясь в исказившиеся от боли черты.

— Эльфы — это народ, который служит жизни, моя повелительница. Жизни и красоте. Даже тёмные эльфы, несмотря на множество отличий, в этом согласны с их светлыми сородичами. Эльф не должен идти против природы, когда она говорит своё последнее слово. Когда моя возлюбленная супруга умерла в родах, я не смирился. Я начал изучать некромантию, забираясь в самые потаённые и чудовищные её разделы. И я вернул её, вернул свою любовь, пусть и в виде создания тьмы. Она стала первым тёмным эльфом-вампиром, но она всё равно осталась собой, пусть и была вынуждена с тех пор пить кровь, чтобы продлить свою жизнь. Но она была собой, госпожа. Она любила меня, и любила своих детей, и ей горько было убивать свои жертвы, но что поделать? Такова была цена. Потом об этом узнали мои сородичи. Они выволокли мою прекрасную жену на площадь и умертвили её, оставив на солнце. Наши дети вынуждены были смотреть, как горит их мать, как её мягкие волосы вспыхивают и превращаются в пепел, как её кожа, и без того тёмная, чернеет, становясь углём и золой. — Сааладор тяжело вздохнул, но затем его лицо немного посветлело. — Они изгнали меня, с тем, чтобы я никогда не возвращался. И я ушёл, оставив своих детей в руках тех, кто был лучше меня. Но когда я уже почти пересёк границу, меня догнала моя младшая дочь. Она была ещё совсем малюткой тогда, ей нелегко было следовать за мной, тем более, что я так спешил, словно за мной гнались все демоны ада. Но она справилась. Она попросила меня взять её с собой, и я не смог отказать. Моя Эрисия стала мне единственной радостью в дни скитаний, и когда я наконец осел в Афаль, она осталась со мной. Она дитя, о моя повелительница, невинное дитя. Но её отняли у меня, её похитили средь бела дня, увели, словно преступницу. Молю тебя, госпожа, верни мне её!

Я немного помолчала, а затем кивнула.

— Я уже сказала тебе, что сделаю всё, что смогу. Кто похитил Эрисию?

— Это сделали священники, повелительница. Серый Орден, да будет проклято его имя!

— Хорошо. — Я мрачно усмехнулась. Я снова столкнулась с этими фанатиками, и я с радостью разделаюсь с ними. — Сааладор, ты позволишь мне посвятить в это дело одного человека? Он сможет помочь мне и тебе.

— Если вы ему доверяете, то и я доверюсь без сомнений, — не задумываясь ответил мужчина.

Я позвала Дани, и через несколько секунд он стоял рядом со мной. Мы быстро ввели его в курс дела, и, разумеется, мой князь не отказал мне в помощи. Первым делом нужно было узнать, куда именно увели дочь Сааладора. По его словам, всё произошло в самом конце набережной, там, где белый мол превращается в песчаную дорогу, ведущую за пределы города. Некоторое время назад там разбили свой лагерь священники Серого Ордена, но сейчас их там уже не было. Тем не менее мы все вместе решили, что это место нужно осмотреть. Я переглянулась с Данавиэлем и послала ему короткую мысль. Он тут же кивнул, соглашаясь.

— Ты с нами не идёшь, — сказала я, обернувшись к Сааладору.

— Но она моя дочь! Я должен сделать всё, что смогу!

— Ты уже сделал. Ты позвал меня, и теперь это стало моим долгом, а не твоим. Кто-то должен остаться в городе, на случай, если что-то станет известно. И, в любом случае, это приказ твоей повелительницы. Надеюсь, ты не собираешься его нарушать?

Эльф хотел что-то сказать, но взглянул в моё лицо и не осмелился. Несмотря ни на что, он был моим подданным, а, значит, в какой-то мере слугой. И он не смог бы оспаривать мой приказ, даже если бы захотел. Сааладор поклонился на прощание, и беззвучно покинул дом. Мы с Дани собрали в сумки всё, что могло понадобиться, и последовали за ним.

Солнце неторопливо поднималось над морскими волнами, окрашивая их во все оттенки розового. Море было тихим, лишь кое-где пробегали белые барашки, но тут же опадали, погашенные галечным берегом. Несмотря на то, что на дворе стояла поздняя осень, было довольно тепло, и только свежий ветер слегка холодил кожу, заставляя поплотнее укутаться в кожаную куртку. На набережной ещё никого не было, и мы с Данавиэлем были единственными путниками, нарушающими покой мола. Мы прошли мимо пристани, на которой дремали белоснежные чайки, мимо закрытых лавок с тёмными окнами, мимо фонтанов, брызжущих водными струями. Фонтаны в Афаль работали за счёт магии, так что даже наступающие холода были им не страшны. Наконец белые плиты набережной под нашими ногами сменились белым же песком. Идти сразу стало немного труднее, ноги утопали в песке, делая шаги медленными и неуклюжими. Данавиэль вызвал на ладони нечто вроде маленькой астролябии, вращающейся во все стороны и как бы ощупывающей пространство.

— Что это? — поинтересовалась я, ткнув пальцем в инструмент.

— Детектор, — отозвался Дани, не отрывая от астролябии взгляда. — От жрецов должны были остаться следы магии, искажающие общий фон. Найдём их — найдём и место, где они останавливались.

Вскоре мы вошли под сень высоких ясеней. Сейчас они уже облетели, но мощные ветви всё равно давали тень, загораживая солнечные лучи. Астролябия завертелась быстрее, а затем вдруг резко остановилась. Данавиэль сжал ладонь и инструмент исчез, схлопнувшись внутрь себя с тихим звуком.

— Они стояли здесь, — сказал князь. — Давай я осмотрю магический фон, может быть, здесь что-нибудь осталось, а ты поищи какие-нибудь физические доказательства их присутствия.

Я кивнула. Как маг я пока что заметно уступала своему возлюбленному, так что толку от меня немного. Мужчина уселся, скрестив ноги, и погрузился в созерцание. Тёмные глаза стали похожи на две бездны, засасывающие внутрь себя всё, что окажется рядом. Я потрясла головой и приступила к поискам. Под деревьями кое-где, там, куда не дотягивался песок, росла невысокая трава. Почти все стебельки были измяты, словно по ним топтались. На поляне я заметила глубокие отверстия в песке — видимо, здесь стояла палатка. Рассматривая окрестности, я зашла глубже в рощу. Внезапно на меня пахнуло ощущением боли и отчаяния, в ушах зазвенел протяжный крик. Я огляделась, но никого увидела. Зато, наклонившись, подобрала красивую серебряную брошку в форме бабочки. На одном из крылышек виднелась едва заметная эльфийская руна — «Э». Эрисия. Я ещё раз покрутила головой, но больше ничего интересного не заметила, так что решила вернуться к Данавиэлю. Тот как раз вышел из транса и меланхолично крутил в пальцах побуревший лист ясеня.

— Девушка здесь была, — заговорила я, протягивая возлюбленному свою находку. — Там, в роще, есть странное место. Думаю, там на неё и напали. Мы можем это проверить?

— Конечно, — Дани легко поднялся на ноги и зашагал в указанную мной сторону. — Я проверил магический фон. Судя по нему, здесь было применено несколько сильных заклинаний — два, направленных на оглушение и поимку, и одно заклятие телепортации, но несколько нетипичное. Словно маг использовал не свою силу, а… силу бога.

— Они же жрецы, — пожала я плечами. — Почему бы богу не делиться с ними своими силами?

— Да, наверное. — Дани покачал головой, словно ему что-то не нравилось, но промолчал. Я не стала настаивать. Насколько я знаю своего возлюбленного, силой из него всё равно ничего не вытащишь.