Герцогиня-дурнушка - Элоиза Джеймс

– Из всех твоих глупых вопросов этот, должно быть, самый нелепый, – заявил герцог, щеки которого заметно побагровели. – Ты мой наследник, и этим все сказано.

– Любящие друг друга люди никогда так не поступают, – произнес Джеймс. Подойдя к двери библиотеки, он распахнул ее и добавил: – Уходите.

– Ты должен поговорить с ней, – сказал герцог, не тронувшись с места. – Возьми ситуацию под контроль. Ведь ты мужчина. Отстаивай свои права. Не позволяй ей закатить истерику. Иначе это может войти в привычку.

– Уходите, – повторил Джеймс, боясь, что все-таки не сдержится.

Герцог презрительно фыркнул, но направился к выходу. Взявшись за ручку двери, он остановился и, не оборачиваясь, тихо сказал:

– Я люблю тебя. Поверь, люблю. – С этими словами отец вышел из комнаты.

Глядя на закрытую дверь, Джеймс чувствовал, как его вновь захлестнула волна безумной тоски по матери. Тоска по тем счастливым дням, когда мама могла все исправить. Он должен пойти в утреннюю гостиную. Должен поговорить с Дейзи, сказать, как сильно он ее… что? Ведь теперь она уже не поверит, что он ее любит.

Он только что сказал своему отцу: «Любящие друг друга люди никогда так не поступают». А он, Джеймс, поступил. Свинцовая тяжесть в груди разлилась по всему его телу. Может, он вообще не способен любить? Может, он такой же, как его отец? Он должен уехать. Ей будет гораздо лучше без него.

Джеймс направился в утреннюю гостиную.

Тео долго не могла пошевелиться. Закрыв глаза, она сидела, словно оцепенев. И сначала даже не заметила пару сапог, появившуюся в поле ее зрения. А потом… Подняться и встретиться глазами с мужем – это стоило Теодоре Рейберн огромных усилий. Но она все же встала, посмотрела ему в глаза и увидела в них именно то, что и ожидала, – увидела стыд. Это был ответ на ее последний мучительный вопрос. Он не хотел на ней жениться.

– Надеюсь, ты получил удовольствие, – сказала наконец Тео. – Я уверена, ты уже понял: это был последний раз, когда твоя жена тебя… обслуживала.

– Дейзи!

– Я должна это разъяснить?

– Дейзи, не покидай меня, – сказал Джеймс, задыхаясь от подступивших к горлу рыданий.

Словно укрывшись за толстой ледяной стеной, Тео совершенно спокойно проговорила:

– Не будь дураком, Джеймс. Я не покидаю тебя, а выгоняю вон. И буду восстанавливать поместье с тем немногим, что осталось от моего расхищенного приданого. Думаю, мы можем оба согласиться после твоего поведения на вчерашнем совещании, что ты в этом деле совершенно бесполезен.

Он судорожно сглотнул, а она продолжала:

– А раз так обстоят дела, то нечего тебе задерживаться здесь. Ты со своим отцом явно не в лучших отношениях. Он просто-напросто преступник, а ты – трусливый дурак, сознательно разрушивший мою жизнь, чтобы скрыть преступления отца.

Глаза Джеймса пылали гневом, но он по-прежнему молчал.

– Ты покинешь этот дом, а затем и Англию. Можешь забрать тот корабль, на котором побывал вчера, – уведи его куда-нибудь. Я больше никогда не хочу видеть твое лицо.

Джеймс переминался с ноги на ногу – точь-в-точь как провинившийся ребенок.

– Хуже всего то, что мы осуществили наш брак, – продолжала Тео. – Увы, теперь его невозможно расторгнуть.

– Я не хочу его расторгать, – пробормотал Джеймс.

– Я ожидала, что не захочешь. Ведь это я стояла на коленях у твоих ног, выпрашивая милости, которые ты соблаговолишь мне оказать. Как любезно сообщил твой отец, любой мужчина был бы счастлив. Насколько я понимаю, подобная готовность обычно щедро оплачивается. Видимо, ты повторял требования, которые предъявлял любовнице, когда приказывал мне не носить панталоны. И оставлять волосы распущенными…

– Нет!

– Не ори на меня, Джеймс. Тебе не запугать меня. А если, как твой отец, швырнешь в меня фарфоровую статуэтку, то я подниму стол и запущу его тебе в голову.

– Но я никогда ничем не бросался…

– Пока нет. Но я уверена: когда ты достигнешь возраста своего отца, то станешь таким же кичливым мерзавцем. А впрочем… Думаю, ты уже стал таким.

– Прости меня, – пробормотал Джеймс прерывающимся голосом. – Мне очень жаль, Дейзи.

Лицо его сморщилось, словно он пытался сдержать рыдания, но Тео не испытывала к нему ни капли жалости. Окруженная ледяной стеной, она совершенно ничего не чувствовала.

– Ты прекрасен, а я – нет. Но знаешь что, Джеймс?… Быть такой, как я, в сто раз лучше. Ведь когда я полюбила тебя, я сделала это честно. Но я была дурой, теперь я поняла это. И я любила тебя ночью, искренне любила. Надеюсь, ты получил удовольствие.

Джеймс вздохнул, а его жена вновь заговорила:

– Когда же кто-нибудь полюбит меня, а это обязательно случится, потому что жизнь длинна, а наш с тобой брак закончился… Так вот, он полюбит меня вовсе не за внешность. Он сумеет разглядеть мою душу и захочет меня не из-за моего приданого и не из-за того, что мной можно помыкать и превратить в шлюху, не осознающую даже своего унижения.

– Я ничего подобного не делал!

Сделав над собой усилие, Тео ровным голосом проговорила:

– Ты отвратителен. Просто омерзителен. Но самое печальное – в другом: я делала все это с тобой, потому что думала, ты тоже любишь меня. Я делала это не ради денег, как ты. Что ж, похоже, это я провела две исключительно дорогостоящие ночи с любовником.

– Не делай этого, – произнес Джеймс хриплым шепотом. – Пожалуйста, Дейзи, не надо, не делай этого.

– Не делать чего? Не говорить тебе правду?

– Не разлучай нас.

Она помолчала, но у него больше не было слов.

– Нет никаких «нас», – заявила Тео, внезапно почувствовав, что ужасно устала. – Я ожидаю, что ты покинешь дом в течение дня. – К своему ужасу, она вдруг поняла, что все еще испытывает теплые чувства к мужу. – Джеймс, я бы никогда не поступила так с тобой. – В первый раз ее голос дрогнул. – Я любила тебя, Джеймс. Действительно любила. Странно, но я даже не осознавала этого, пока мы не поженились. Но даже если бы я не любила тебя, то все равно бы не предала тебя, потому что ты был моим самым близким другом. Моим братом. Ты мог бы просто попросить меня, знаешь ли…

Лицо его покрылось смертельной бледностью.

– Попросить… о чем?

– Попросить у меня денег. Ведь люди, которые уважают друг друга… они делятся. Отдают. Я бы дала тебе эти деньги. И тебе не нужно было бы обхаживать меня, чтобы заполучить их. – Резко развернувшись, Тео вышла из гостиной, захлопнув за собой дверь.

Поднимаясь на второй этаж, она чувствовала себя столетней старухой, высохшей и опустошенной. Уже наверху, в коридоре, Тео увидела герцога, выходившего из своей комнаты. Она встретилась с ним взглядом, не чувствуя ни капли стыда. Не ей следовало стыдиться в этой ситуации.