Королева соблазна - Оливия Гейтс

Если она не остановит Ивана, они поженятся в течение часа.

Анастейша покачала головой:

— Свадьбу нужно отложить. Надеюсь, никто не расстроится слишком сильно.

Иван внимательно посмотрел на нее:

— Все могут подождать, пока тебе не станет лучше. Ни о чем не беспокойся. Думай только о своем здоровье, душа моя. Ради тебя я готов на все.

Сейчас Анастейше казалось, что она чувствовала себя лучше, если бы навсегда рассталась с Иваном. Кивнув, она отвернулась от него, не в силах сдерживать слезы, и притворилась спящей.

С момента обморока Анастейши прошло три дня.

После того как Антонио и Изабелла снова ее осмотрели и успокоили Ивана, он собрал всех на следующее утро — в Рождество, когда должна была состояться их свадьба, и объявил, что торжество откладывается.

Анастейша провела первую половину того дня в постели, а вторую половину — сидя в кресле, почти ни с кем не разговаривая. На следующий день все разъехались по домам.

Анастейша захотела вернуться в родительский дом. Иван выполнил ее просьбу. Он пытался успокоить себя тем, что она нервничает из-за беременности. Но с каждым мгновением он отчетливее понимал, что больше не может обманывать самого себя.

Иван заметил, что ей неприятно его видеть, но он не осмеливался спросить ее, в чем дело. Он боялся, вдруг Анастейша заявит ему, что передумала выходить за него замуж.

Это казалось невозможным, но ему на ум приходила единственная причина такого ее поведения. Вероятно, Анастейша полностью осознала, что связывает с ним свою жизнь, и эта реальность ее шокировала.

Она наконец-то поняла, во что ввязывается.

Проведя три дня в тисках страха и неуверенности, Иван потерял терпение. Хотя он знал, что ее откровение, возможно, доконает его, он не мог позволить Анастейше таиться от него.

Он приехал в дом ее родителей в их отсутствие. Горничная открыла ему дверь, сказав, что Анастейша в своей комнате.

Через считаные секунды он уже стучал в ее дверь. Он слышал, как она идет к двери, а потом останавливается. Затянувшаяся тишина красноречиво свидетельствовала о том, что Анастейша не желает с ним встречаться.

Если это так, он навсегда оставит ее в покое.

В конце концов она открыла дверь, и последние надежды Ивана рухнули, когда он увидел, в каком Анастейша состоянии. От желания обнять ее его сердце чуть не выскочило из груди. Он посмотрел в ее покрасневшие, опухшие от слез глаза.

— Почему? — простонал он, но она не ответила, а только прерывисто задышала. Он умоляюще произнес: — Как я могу снова завоевать твою любовь?

Она отшатнулась от него, словно он ее ударил.

Иван схватил ее за руку, но Анастейша отступила назад и отдернула руку, будто от электрического разряда.

Он безвольно застыл на месте, чувствуя себя беспомощным.

— Мне кажется, я всегда ждал того момента, когда ты образумишься и поймешь, что я такой, — сказал он.

Дрожа, Анастейша разрыдалась и упала на кровать. Обхватив голову руками, она покачивалась из стороны в сторону, словно ее душа истекала кровью.

Иван встал перед ней на колени, по его лицу текли слезы.

— Не надо, Анастейша. Не терзайся. Не жалей меня потому, что ты подарила мне надежду и согласилась стать моей женой. Умоляю тебя. Не закрывайся от мира только потому, что в нем есть я. Однажды я оставил тебя, когда думал, что принесу тебе угрозу, тревогу и страдания. Я снова оставлю тебя, потому что я хочу, чтобы ты была счастлива. Я пришел, чтобы сказать тебе об этом. Если ты позволишь, я всегда поддержу тебя и нашего ребенка. Но если тебе неприятно видеться со мной, ты не обязана снова со мной встречаться.

Не в силах слушать ее рыдания, он встал и, спотыкаясь, пошел к двери.

Его рука коснулась дверной ручки, когда он услышал слова Анастейши, и они показались ему пулей, пущенной ему между лопаток.

— Я все тебе объясню, — сказала она. — Я должна это сделать. Но после этого ты не захочешь меня знать.

Анастейша смотрела, как Иван оборачивается, ненавидя себя за то, что обрекла его на очередные муки.

Она рассказала ему все.

Он стоял, прислонившись к стене, будто его к ней приковали, и выглядел так, словно не понимал ни единого слова.

Дойдя до самой тяжелой части своего повествования, Анастейша снова расплакалась:

— Я л-любила свою мать, пока не узнала о чудовищном преступлении, которое она совершила против тебя. Теперь я н-ненавижу ее. Я хочу, чтобы она понесла наказание. Мне надо, чтобы ты пообещал мне, что ты ее накажешь. Мне нужно, чтобы ты наказал меня. Я не смогу жить, зная, что моя жизнь была оплачена твоим благополучием.

Иван просто смотрел на нее и молчал.

Потом он оттолкнулся от стены и подошел к Анастейше так осторожно, словно она держала нож у собственного горла, а Иван боялся, как бы она не убила себя от его резкого движения.

Он едва слышно прохрипел:

— То есть ты по-прежнему меня любишь?

— Боже, Иван, это единственное, что тебя волнует после того, что я тебе сказала?

— Это единственное, что имеет значение, — ответил он.

— Нет, не делай этого. Не отмахивайся от правды. Не отказывайся от шанса отомстить за себя.

— Ты знаешь, я никогда не хотел мстить. Я простил своих родителей еще до того, как я узнал, что они не имели никакого отношения к случившемуся со мной.

— Они твои родители, — заметила Анастейша. — Ты имеешь право их прощать. Но она моя мать, и ты не должен ее прощать. Я ее не простила. Ты меня слышишь? Я никогда ее не прощу. Завтра я уеду из этого дома и никогда не вернусь сюда.

Иван стоял перед Анастейшей на коленях, в его глазах уже не было слез отчаяния, при виде которых ей хотелось покончить с собой. Он чувственно улыбался, и по ее телу пробежал приятный трепет.

— Конечно, ты уедешь из этого дома, — произнес он. — Ты будешь жить в нашем доме, а сюда станешь приезжать в гости.

— Нет, Иван, не улыбайся!

Он шире растянул губы в улыбке:

— На самом деле я хочу громко смеяться и кувыркаться через голову. Я сдерживаюсь только из уважения к твоему гневу.

Иван беспечно отмахнулся от катастрофической новости, которая разрушила основы существования Анастейши.

Ее страдания сменились раздражением, и она прошипела:

— Все очень серьезно, Иван.

— И я абсолютно серьезно заявляю тебе, что я ни разу в жизни не испытывал такого облегчения. Я думал, что я потерял тебя, и мой мир рухнул. А потом ты рассказала мне о какой-то ерунде. Меня чуть не хватил сердечный приступ.

Анастейша огорченно простонала, и Иван взял ее за руки и поцеловал их, а потом прижал ее к груди. Его взгляд был уверенным и решительным.