Танцующая под дождем - Оливия Гейтс

Амджад аль-Шалаан с трудом поднял глаза.

— Ты простишь меня, Амджад?

Стараясь держаться хладнокровно, перед ним стоял его отец и король государства Зохейд. Однако во взгляде правителя читались сожаление и гнев, страдание и возмущение.

Взгляд Амджада скользнул по братьям, стоящим рядом с отцом, а затем по предводителям племен, которые заполнили огромный зал Дар-аль-Ади в суде Зохейда. Их лица показались ему словно размытыми.

Простит ли он?..

Однажды он уже простил. Он поступил так, как не поступил бы никто на его месте.

Он простил свою невесту за то, что она вышла за него замуж не девственницей. Амджад успокаивал ее и уверял — он не станет наказывать ее за обман. Самое главное — она стала его женой.

Затем он простил ее во второй раз, когда обнаружил — она ждет ребенка от предыдущего любовника. Тогда Амджад сказал ей: все совершают ошибки. Нет смысла уничтожать зародившуюся жизнь, а тем более разрушать отношения из-за прежних связей.

Он не считал себя обманутым, так как не сам выбирал себе жену. Она стала его женой по настоятельной рекомендации, ради сохранения спокойствия в стране.

И Амджад не только женился на ней, он был намерен подарить ей счастье.

А она в ответ на его милосердие и сострадание обманула его и предала.

— Амджад? — резким шепотом произнес его отец, ожидая ответа.

Сначала Амджад не обращал внимания на снижение аппетита, покалывание в ладонях и судороги в икрах. Он объяснял свое состояние переутомлением и стрессом. Потом у него появилось жжение в животе и странный привкус во рту. Но и тогда он не уделил своему состоянию должного внимания. И только когда он полностью потерял аппетит, у него началось обезвоживание и стали мучить невыносимые головные боли, Амджад тайком ото всех вызвал королевских докторов.

Доктора были сбиты с толку. Симптомы его заболевания не соответствовали результатам анализов, прописанные лекарства не приносили ему облегчения.

Но затем, когда у Амджада началось головокружение и его не покидала сонливость, доктора с уверенностью заговорили о злокачественной опухоли.

Амджад не верил никому, кроме своей жены.

Как он мог в ней сомневаться, когда она осыпала его признаниями в любви и словами благодарности?

Он посмотрел на свои руки, безвольно лежащие на коленях. На руках он видел доказательства ее предательства — на ногтях Амджада виднелись белые отметины, а на коже — темные пятна.

Он вздрогнул, вспомнив о том, как она его травила.

Она делала ему подарки, пропитанные ядом: одежда, полотенца, деликатесы, соли для ванны, ароматические масла и многое другое. Все подарки имели изумрудно-зеленый оттенок, под цвет его глаз, как она обожала говорить.

Жена травила Амджада мышьяком. Медленно и почти незаметно.

Она едва его не убила. Амджад все-таки успел озвучить свое подозрение, прежде чем впасть в кому. Доктора наконец узнали причину его болезни и смогли вытащить его с того света.

И вот теперь отец просит у Амджада простить его жену.

Амджад посмотрел на Салму. Рядом с ней стоял ее любовник и сообщник. Может, в глазах обоих читались страх, стыд и надежда? Нет, в их глазах Амджад увидел уверенность: он их обязательно простит. Он уже много раз прощал своей жене то, что прощать нельзя…

Он пристально взглянул на Салму. Она считала его слабым дураком, которым можно манипулировать, а затем отправить в мир иной. Она сожалела только об одном: ей так и не удалось его убить…

Амджад закрыл глаза, чувствуя пустоту в душе.

— Амджад?

Встревоженный голос отца заставил его поднять веки.

Амджад думал: что испытывает его отец, глядя на него? Он был настолько слаб, что братья помогли ему одеться, а затем привезли в зал суда в инвалидной коляске. После шести месяцев целенаправленного отравления Амджад был крайне истощен и ослаблен.

Однако его отец должен был принимать миролюбивые решения даже тогда, когда очень хотел отомстить за своего старшего сына. Братья Амджада тоже жаждали мести, но были вынуждены ждать его окончательного приговора.

Амджад собрался с силами и поднялся на ноги. Он слабо махнул рукой, отказываясь принимать чью-либо помощь. Король и братья Амджада — Харрис, Шахин, Хайдар и Джалал — смотрели на него так, будто уже его потеряли.

Они все еще могут его потерять…

Но если он выживет, то больше никогда не позволит состраданию влиять на его решения.

Выпрямив слабые ноги, Амджад оглядел присутствующих в зале людей и произнес:

— Я не прощу.

Его резкий шепот был встречен ошеломленным молчанием. Все ожидали, что принц поведет себя снисходительно и благородно.

Салма залилась слезами. Ее мать упала в обморок. Ее отец начал умолять Амджада о пощаде.

Губы Амджада подрагивали в язвительной усмешке, пока он наблюдал за театрально-преувеличенной реакцией этих людей.

Он сделал рукой в воздухе широкую дугу, указывая на тех, кто был повинен в его нынешнем состоянии, затем ткнул в их сторону указательным пальцем:

— Я никогда не прощу никого из вас! Я никогда не забуду того, что вы сделали. Молитесь о том, чтобы я не выжил. Если выживу, вы поплатитесь. И не пытайтесь от меня избавиться. У вас был шанс, но вы его упустили. Другого шанса убить меня у вас не будет.

Восемь лет спустя

Марам аль-Ваакед наконец представилась возможность заполучить Чокнутого Принца — так все называли за глаза Амджада аль-Шалаана.

Амджад был для нее самым желанным объектом — конечно, после шоколадного фаджа. Он будоражил ее фантазии в течение четырех лет, и на этот раз она решила: ей удастся загнать его в угол.

Да, верно. Она загонит его в угол, как десятки других любвеобильных королевских отпрысков. Но Амджад казался ей поистине неуловимым.

Однажды, во время закрытых переговоров, где она представляла свой эмират, когда другие начали разглагольствовать, Амджад, язвительно ухмыльнувшись, заявил, что ему скучно, и просто исчез куда-то.

Друзья называли Марам сумасшедшей только за мечты о нем. Конечно, они говорили ей: он феноменальный мужчина, при виде которого у женщин текут слюнки. Но помимо остального у принца отвратительный характер. К тому же он способен подчинить своей власти любую женщину.

Друзья говорили ей, Амджад по-прежнему вспоминает преступление своей бывшей жены. А Марам считала — никто не сможет излечиться от ужасных воспоминаний, если не познает счастья, тем более принц Амджад. По крайней мере, пока он не встретит того, кто смирится с его жестокостью, останется равнодушным к его богатству и сумеет разглядеть благородство и героизм в его израненной душе.