Королева соблазна - Оливия Гейтс

Иван насмешливо фыркнул:

— Я. Потому что волновался о тебе. Я думал, за неделю, пока готовится свадьба и я общаюсь с твоей семьей и своими друзьями, мне удастся отвлечься. Их присутствие не способствует нашей страсти. Я также думал, что воздержание пойдет мне на пользу и я подарю тебе такую брачную ночь, какую ты запомнишь до конца жизни.

— Я буду помнить каждую ночь с тобой.

Услышав ее пылкое заявление, Иван снова припал к ее губам.

Он целовал ее, пока не начал терять голову. Но внезапно в комнату вошли родители Анастейши. Простонав, Анастейша и Иван отпрянули друг от друга, несмотря на то что смущенные родители сразу собрались уходить.

Но Анастейше следовало примерить десяток свадебных платьев, присланных по требованию Ивана, и выбрать то, которое подойдет ей больше всего. Поэтому она решила уйти вместе с родителями.

Находясь рядом с ними, она ощущала их беспокойство и подавленность.

Как и она, ее родители до сих пор не смирились со смертью Алекса. И хотя Анастейша заверила их, будто знает, что делает, выходя замуж за человека, которого соперники называют Иваном Грозным, было очевидно, что ее родителей это все равно беспокоит. Она также подозревала, что, хотя она рассказала им о трагедии, произошедшей с ней и Алексом, они не до конца понимают роль Ивана в этих событиях.

Но Анастейша не собиралась развеивать их подозрения. Ни сейчас, ни потом. Истина только сильнее им навредит.

Пару часов спустя после того, как Анастейша наконец выбрала свадебное платье, все собрались за столом на изысканный ужин, организованный Иваном.

Позже, когда молодое поколение и дети улеглись спать, в комнате остались только Анастейша, Иван и их родители.

Иван отправился играть со своим отцом и тестем в бильярд, а Анастейша осталась со своей и с его матерью.

Женщины пили травяной чай. Мать Ивана, наблюдая за игрой мужчин, повернулась к Анастейше:

— Знаешь, Ана, с тех пор как я впервые увидела Ивана, я испытываю странные ощущения всякий раз, когда смотрю на него. И не потому, что он самый властный и богатый человек, которого я когда-либо знала. Здесь что-то другое.

Анастейша стиснула зубы.

— Это называется харизмой, — сказала она. — Все, кто его знает, испытывают те же чувства.

Тетя Гленда пересела к ней ближе, ее взгляд посерьезнел.

— По-моему, он очень многое скрывает.

— Да-да, именно так, — с любопытством и волнением произнесла мать Анастейши. — Словно под его внешним обликом скрывается другой человек. Ты знаешь, какой он на самом деле?

— Дело не в том, что я волнуюсь, любит ли он тебя так же сильно, как ты любишь его. — Гленда умолкла. Казалось, чем сильнее она хочет объясниться, тем больше расстраивается. — Просто мне интересно, что он скрывает. Знаю, это безумие, но то, что я чувствую… — Она посмотрела на Ивана и замолчала.

Значит, материнская интуиция не обманула Гленду, несмотря на то как сильно изменился Иван, пройдя через все испытания.

Гленда выглядела растерянной и взволнованной. Она поставила чашку на стол.

— Жаль, что я не могу этого объяснить. Если бы я понимала, что чувствую…

Каждое ее слово было ударом по напряженным нервам Анастейши.

Вскочив, она закричала:

— Ты просто его узнала, тетя Гленда! Ты узнала собственного сына, которого продала работорговцам в обмен на выезд из России и новую жизнь в Штатах. Эти работорговцы пытали его, издевались над ним и эксплуатировали его самыми невообразимыми способами!

У Ивана возникло ощущение, что вот-вот произойдет что-то неприятное. Он извинился перед своими напарниками по игре в бильярд и бросился к Анастейше еще до того, как понял, что происходит.

Но он не успел ее остановить. Анастейша резко вскочила из-за стола.

Он бежал к ней. На его лбу выступил холодный пот.

Анастейша не говорила, она кричала:

— Как ты смеешь притворяться нормальным человеком? Разве ты женщина? Разве ты мать? Ты вообще умеешь чувствовать? Ты продала своего сына! Своего первенца! Одаренного мальчика, который беззаветно любил вас и безоговорочно вам доверял!

Иван встал между Анастейшей и Глендой и взял невесту за плечи, стараясь ее успокоить.

— Перестань, Анастейша. Пойдем со мной, пожалуйста.

Но она оттолкнула Ивана. Ее глаза лихорадочно сверкали, она в упор смотрела на его родителей. Иван снова осознал, что знание о его прошлом причиняет Анастейше гораздо больше страданий, чем ему.

— Вы когда-нибудь думали, как он себя чувствовал, когда понял, что его предали и продали? Вы хоть раз за эти годы пожалели, что отправили собственного сына в ад, чтобы купить себе легкую жизнь? Вы хоть представляете себе те ужасы, с которыми он столкнулся, его агонию и отчаяние? — Она в ярости вырвалась из рук Ивана. — После того, что вы сделали с ним, после того, как он преодолел все испытания и стал лучшим человеком на земле, он не хотел мести. Он просто не желал никогда с вами встречаться. Вот поэтому он потерял еще семь лет своей жизни, которые мог бы провести со мной. Он вернулся только из-за трагедии, которая произошла со мной и Алексом. Ради меня он не только встретился с вами, а совершил невозможное. Он добр к вам! Он простил вас. А вы монстры! Монстры, которые не заслуживают того, чтобы жить!

Иван обнял Анастейшу, но не смог остановить ее тираду. Ему удалось подавить все ее попытки вырваться, и он прижал ее голову к своей груди, шепотом умоляя замолчать. Он должен был остановить волну гнева и страданий, которая причиняла ей столько боли.

Но Анастейша уже выдохлась. Она обессиленно прильнула к нему.

Он отнес ее на ближайший диван и присел рядом, успокаивая. Через некоторое время он вспомнил, что они не одни в комнате.

Подняв глаза, Иван увидел, что все стоят в тех же позах, словно примерзнув к полу. Его родители выглядели так, будто у них вырвали сердца. Они были шокированы.

— К-Константин? Костя? — с трудом выдохнула его мать.

Поцеловав Анастейшу, Иван еще раз попросил ее сохранять спокойствие и поднялся с дивана.

Наступило мгновение, которого он боялся почти тридцать лет.

Встав перед своими родителями, он кивнул:

— Это я.

Они протянули к нему руки, словно желая убедиться в его реальности.

— Мы думали, что потеряли тебя много лет назад…

Отец Ивана скривился, а потом отшатнулся, словно от сокрушительного удара. Он упал бы, если бы Иван не поймал его и не усадил в кресло.

Как только Иван выпрямился, его мать вцепилась в него и громко разрыдалась. Он привык иметь дело со смертью, опасностью и насилием в самых экстремальных масштабах. Но против слез, особенно Анастейши, а теперь и своей матери, он оказался совершенно бессилен.