Книги онлайн и без регистрации » Классика » Пардес - Дэвид Хоупен

Пардес - Дэвид Хоупен

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 123
Перейти на страницу:
выделены цветом. Даже от почерка Софии у меня теплело на сердце.

– Если честно, я вообще не понимаю, зачем ты поехал с ними.

– Я тоже.

– Ты мог поехать со мной. Я отличная попутчица.

– Сам жалею.

– Но ты послушал его, да?

– Кого?

В класс влетела доктор Флауэрс, захлопнула дверь и разразилась избыточно свирепой тирадой о триглицеридах и жирных кислотах. Я даже не притворялся, будто слушаю, последнее замечание Софии ввергло меня в непонятное уныние, и я мучительно размышлял, не накажут ли меня. (“Я очень надеюсь, что все, кто участвовал в сегодняшнем диспуте, – сказала на своем уроке миссис Хартман, – приготовятся к гневу грознее того, «который ахеянам тысячи бедствий соделал»[109]”.) Когда до конца урока оставалось всего двадцать минут и от голоса доктора Флауэрс уже раскалывалась голова, миссис Дженис, растягивая слова на южный манер, произнесла по громкой связи мое имя.

Стараясь не встречаться глазами с Софией, чье неодобрение прожигало в моем виске дыру, я встал и отправился в администрацию.

– Не ко мне, – миссис Дженис махнула рукой, – на этот раз к главному.

Я направился в кабинет рабби Блума, от волнения кружилась голова. Я видел сквозь стеклянную дверь, что он ждет меня. Я постучал.

– Входите, мистер Иден.

Я вошел и замялся на пороге.

– Садитесь, пожалуйста. – Директор указал на длинный стол в центре кабинета. – Чаю, кофе, воды?

– Только воды, спасибо, – ответил я и тут же принялся гадать, не полагалось ли мне вежливо отказаться.

Рабби Блум подал мне бутылку воды из холодильничка, спрятанного под его столом, сел напротив меня, крутнулся в кресле.

– Вам нравится у нас, мистер Иден?

Меня не оставляло напряжение – впервые все внимание директора было обращено на меня.

– Да.

– В некотором смысле здесь лучше, чем в вашей прежней школе?

– Да.

– Хотя, разумеется, новеньким всегда быть непросто. Здесь… свои трудности.

Я неуверенно кивнул.

– По-моему, вы нервничаете из-за того, что я вызвал вас.

– Немного, сэр.

– Что ж, прошу прощения. Вам совершенно не о чем беспокоиться. Я всего лишь хотел познакомиться с вами. Мне рассказывали о вас интересные вещи. Та же миссис Хартман о вас очень высокого мнения.

– Правда?

– Ваши литературные познания произвели на нее глубокое впечатление, особенно учитывая то, где вы учились раньше. Признаться, я не удивлен. Вы прислали нам блестящее сочинение. Пожалуй, лучшее из всех, что мне доводилось читать, – для юноши ваших лет.

– Вау, я… спасибо, – сказал я. – Даже не верится, что вы помните его.

Рабби Блум улыбнулся, вернулся за стол, порылся в ящике, достал папку, открыл и протянул мне лист бумаги. Последний абзац был выделен маркером.

Мудрецы прибегают к оригинальным вычислениям, чтобы определить, как мы стоим во время молитвы. Те, кто на востоке, поворачиваются лицом на запад, те, кто на западе, – на восток. Те, кто на севере, поворачиваются к югу, те, кто на юге, – на север. Слепые, не различающие сторон света, обращаются сердцем к Богу. Изгнанники представляют Эрец Исраэль, израильтяне – Иерусалим, иерусалимцы – Храм, коэны – Святая святых. Таким образом, в Гемаре закреплено то, что нам известно от Платона: зуд желания нельзя утолить. “По-вашему, даже не мечтать о счастье! – говорит Тузенбах. – Но если я счастлив!”[110] Примечателен ответ Гемары: мечтать о счастье крайне важно, даже если вы несчастны. Счастье бежит от нас, а мы все равно за ним гонимся. Мы никогда не достигнем вечного счастья, однако упрямо преследуем его тень – и телесно, и духовно. Мы ближе и ближе подбираемся к Богу, каждый раз сокращая расстояние вполовину, но то, перед чем мы оказываемся, лишь приблизительное представление. Мы переезжаем в новые места, предвкушаем новые достижения, но томление не проходит, поскольку жить, не зная желаний, по мнению Талмуда, недостойно человека.

Не зная, куда деваться от смущения, я вернул ему текст.

– Возможно, вы не в курсе, но обычно мы не берем в одиннадцатый и двенадцатый классы учеников из других школ. Наша учебная программа предусматривает определенный период проб и ошибок, новички не успевают к ней приспособиться и в итоге отстают. Если мне не изменяет память, за последние пятнадцать лет, а то и больше, мы не приняли ни одного старшеклассника. Вы знали об этом, мистер Иден?

– Нет.

– И вас не удивляет, что мы сделали исключение для ученика школы, которая называется “Тора Тмима”?

Я уклончиво дернул шеей – не поймешь, то ли кивнул, то ли покачал головой.

Рабби Блум закрыл папку, подошел ко мне, сел напротив.

– Это сочинение демонстрирует глубину мысли и не по годам серьезное стремление разобраться с неоднозначными вопросами. Вы так нас заинтересовали, что мы просто не устояли. И пока что, должен сказать, мы в вас не ошиблись. – Он положил ногу на ногу. – Я давно работаю директором, мистер Иден. Если честно, дольше, чем мне того хотелось бы. И вот сижу я у себя в кабинете, вижу в коридоре вас с мистером Старком, мистером Харрисом, мистером Самсоном и даже с мистером Беллоу… – Он подался вперед, оперся ладонями на стол. – Скажу без утайки: я восхищен.

Повисло неловкое молчание. Я осознал, что он договорил и ждет ответа.

– Я… я не вполне понимаю, что вы вообще имеете в виду.

– Я имею в виду, что у вас, на мой взгляд, выдающийся, еще не раскрытый потенциал.

– Вряд ли все с вами согласятся. – А именно доктор Флауэрс и доктор Портер, подумал я. – Но спасибо.

– Многие люди до ужаса близоруки, мистер Иден. Вырастете – поймете.

Я перевел взгляд на словно забытый диплом, висевший в дальнем углу.

ПРИНСТОНСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

настоящим присуждает

ЛОРЕНСУ ИСААКУ БЛУМУ

степень ДОКТОРА ФИЛОСОФИИ

вкупе со всеми надлежащими правами,

почестями и привилегиями

за успешное завершение курса

в соответствии с требованиями

КАФЕДРЫ ПОЛИТОЛОГИИ

Под дипломом висел плакат в рамке:

Мой вождь и я на этот путь незримый

Ступили, чтоб вернуться в ясный свет,

И двигались всё вверх, неутомимы,

Он – впереди, а я ему вослед,

Пока моих очей не озарила

Краса небес в зияющий просвет;

И здесь мы вышли вновь узреть светила[111].

– Все ученики удивляются, когда видят это, – произнес Блум, заметив мое удивление. – Подростки воображают себя умнее дряхлого старика, сидящего за стеклянной стеной.

– Извините, – выпалил я, – я не хотел вас обидеть. Просто почти ни у кого из моих бывших раввинов… не было докторской степени.

Рабби Блум улыбнулся.

– Может, вы здесь не единственная аномалия.

– Вы раньше преподавали? В

1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 123
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?