Корректировщик. Где мы – там победа! - Георгий Крол

Тем не менее мы ушли. Задание выполнили лишь частично, но выход был пробным, а половина группы была не ранена, но пострадала. Вышли тихо, участие отделения поддержки не понадобилось. В штабе мою оценку выхода посчитали заниженной. По их мнению, мы узнали довольно много: в известных местах расположения немцев может и не быть – раз; подходы охраняются охотниками на диверсионные и разведгруппы – два. Для первого раза не так уж и мало.

Следующий раз ребята вышли через пару дней. На этот раз они сами обнаружили и уничтожили антидиверсионную команду – 12 человек. Вот когда пригодились глушители на пистолетах. Группа была то ли Вермахта, то ли Ваффен-СС, форма у них была без знаков различия, так что окончательно не ясно. Мои подозрения подтвердились – немцы сменили места дислокации. В попытках найти новые группа нарвалась на очередную команду охотников, на этот раз с собаками. Уходили с боем, но никого не потеряли, пригодилась именно их выучка. Минер по ходу минировал все подряд. Сначала подорвались собаки с проводниками, потом еще пара охотничков. Тем не менее на выходе к переднему краю их «сопровождало» не меньше роты фрицев. Первых преследователей отсекло отделение прикрытия, дав возможность оторваться. А потом вступили минометчики и расчеты станковых автоматических гранатометов.

Третьей группе удалось больше всех. Они тихо прошли до Кумпаны, двое суток вели наблюдение, а кроме того, захватили и приволокли с собой румынского унтер-офицера. Тот показал, что немцы перебрасывают большую часть румынских подразделений к линии фронта с русскими. Оставшиеся румынские части используют на строительстве оборонительных сооружений. Вообще немцы ведут себя по отношению к союзникам оскорбительно. Многие в Бухаресте, и не только, начинают задумываться о выходе из войны.

Через сутки началось наступление на нашем участке фронта. Точнее, не совсем наступление. Скорее мы сокращали, насколько это возможно, расстояние между нами и немцами. Ну, действительно, разве дело, что от наших окопов до немецких – верных десять километров. Вот наши части и двинулись вперед, подминая так старательно охраняемые ложные позиции. В результате вышли на линию Лазу – Кумпана и тут остановились. Теперь нужно было разведать новую линию обороны немцев. А заодно уточнить состав группировки, уровень готовности инженерного оборудования местности и системы заграждений, проходимость местности для техники и вообще все что можно.

20 сентября моя группа, усиленная снайпером и еще одним переводчиком, вышла в рейд. Подводная лодка типа «Щ» высадила нас недалеко от курортного городка Кармен-Сильва. Во время войны курорты стали не очень популярны, хотя немецкий генералитет грязелечебницей пользовался с превеликим удовольствием. Но сейчас и им было не до того. Очень быстро мы убедились, что работать будет очень сложно. Местность слишком открытая. Зато, обходя озеро Текиргел, нашли точку, где в него упиралась линия обороны.

На это ушла почти вся первая ночь. Единственное, что еще выяснилось, так это то, что румынская армия окончательно немцами сброшена со счетов как боевая единица. У большинства румынских солдат не было не то что винтовок, но даже штыков, одни ломы, кирки и лопаты. Работали они соответственно отношению, и оборонительные сооружения были в зачаточном состоянии. Но это здесь, у озера. А предположительная линия обороны тянется до Дуная – километров семьдесят.

Отлеживаясь в течение дня в мелкой рощице, я обратил внимание на странное сооружение. По первому впечатлению – это концлагерь, причем свеженький. Об этом говорили блеск колючей проволоки и свежеокрашенные вышки по углам. Но внутри не было привычных по фотографиям бараков, только два здания: одно в два этажа, второе в один. С некоторой даже претензией на архитектуру. И вот что интересно: в этот странный лагерь, который не лагерь, постоянно приезжали легковые машины с офицерами.

Фрицы принадлежали к разным родам войск, были в разных званиях и проводили внутри от получаса до нескольких часов. К концу светового дня я выделил одну машину, приезжавшую трижды. За рулем был гауптман. В первый раз он привез майора и двух оберстлейтенантов. Во второй – одного оберста. В третий – гауптштурмфюрера СС в сопровождении дамочки в форме оберштурмфюрера СС. С этими он задержался почти на три часа.

После дня наблюдений вчерне сложился план. В километре от нас было еще одно лесонасаждение. Чуть побольше, гораздо гуще и, главное, близко к дороге. Плюс перед рощей дорога делала крутой поворот, и водители вынужденно сбрасывали скорость. А еще там была рытвина в тридцати-сорока метрах от поворота. Она давала возможность определить, нагружена идущая машина или порожняк. Ночь мы провели, обживая новое место. Короткие вылазки к укреплениям показали, что ничего нового мы не увидим – те же унылые румыны и наглые немцы. Вторую половину ночи группа опять отдыхала, надеясь на правильное понимание обстановки командиром. В целом и не зря, я в конце концов понял, что располагалось в этом странном месте. Читал про такое. Это ведь лагерь-бордель. И «работают» там девушки-заключенные. Вообще-то про офицерские бордели я не слышал, но тут многое не так, как в той истории.

Знакомый гауптман проехал мимо нас уже в 9 утра. Ишь ты, какая ранняя пташка. На этот раз с ним была компания пехотных офицеров. Через час они укатили в обратную сторону. Снова он появился уже в 15 часов, на этот раз в сопровождении майора Люфтваффе. Майор выглядел очень молодо и, на мой взгляд, чересчур утонченно. Ждать их пришлось до вечера. В 18 часов 27 минут «Опель» со знакомыми номерами выехал из ворот. Через пару минут он затормозил и, едва миновав поворот, остановился.

Поперек дороги лежал столб. На нем болтались обрывки проводов, но будь сейчас чуть светлее, а немцы чуть наблюдательнее, они бы заметили, что остальные столбы стоят как ни в чем не бывало и провода на них не оборваны. Собственно раздумывать им особо не дали, повязали мгновенно. Столб убрали. В спешно снятую с фрицевских офицеров форму нарядились старшина и один из переводчиков, им она подошла по размеру. Сейчас оба сидели в машине, стоящей у обочины, и ждали сигнала.

Первые три грузовика были груженые. И бог его знает, что там внутри – ящики или солдаты, полог тента опущен. А поскольку грузовые машины тут ездили редко, начала вырисовываться проблема. Но повезло, около восьми вечера на дороге оказался пустой грузовик. Как узнали? Так на той самой рытвине кузов сильно подбросило, гораздо сильнее, чем у груженого. Не зря весь день наблюдали. На дорогу вышел переводчик в форме гауптмана и требовательно поднял руку. Старшина в это время, сидя в машине, вальяжно курил, изображая начальство.

Разумеется, водитель подчинился офицеру. Старший, может, и собирался протестовать, но не успел. Как и намылить шею подчиненному за грубое нарушение инструкций. Потому как в качестве «языков» они нам были без надобности, а вот впечатлить приходящих в себя гауптмана и майора нужно. Обоих за секунду выдернули из машины и свернули шеи, чтобы форму не испачкать. Заодно и пленные офицеры получили массу впечатлений. Кстати, шмотки рядового и обер-ефрейтора оказались моим ребятам не слишком по размеру. Эти истинные арийцы просто гномы какие-то. Но с другой стороны, ребятам из кабины выходить не придется, а через окна выглядит нормально.