Барышня-певица, или наследство польской бабушки - Мари Князева

А разбудил меня настойчивый трезвон мобильника. Я глянул на часы - двенадцать. Прокашлялся.

- Да.

- Птичка в клетке, - бесстрастно проговорил незнакомый мужской бас. - Адрес в сообщении, - и сбросил звонок.

Ну просто шпионские игры какие-то!

Про еду забыл. Бегом метнулся в душ на пять минут. Зубы почистил, бриться не стал. И так пойдёт. Вряд ли мы станем целоваться в доме Марьям...

Гормоны мгновенно вернулись на место, сердце зашлось в бешеном темпе. Вызвал такси - благо, деньги на него у меня теперь были. Заскочил в машину буквально на ходу, крикнул водителю адрес, присланный в сообщении. Глубоко вздохнул - показалось, что до этого и не дышал толком - и замер, уставившись в окно.

Вот сейчас я её увижу. Всю целиком, как есть. Нужно успокоиться, нужно держать себя в руках. Не бросаться на неё, не пугать. Эта история растрепала мне все нервы, но я легче соглашусь лишиться конечности, чем откажусь от этой встречи. Она нужна мне, как воздух!

Азиз встретил меня у ворот и провёл внутрь. На двор, затем в дом. Очень богатый, почти такой же, как дом моих родителей.

Мы шли по коридору и по мере продвижения я всё отчётливее различал до боли знакомый и дорогой моему сердцу звук - голос моей птички. Пение. Прекрасное, как небесные гимны ангелов. Как волшебство. Как воплощённое счастье. Я не задумался над тем, почему она поёт здесь и сейчас - на инстинктах рванулся туда, откуда шёл звук, и Азиз не успел меня остановить. Я дёрнул дверную ручку и замер на пороге.

Она стояла посреди небольшой, но богато обставленной комнаты, вполоборота ко мне. Без никаба - с открытым лицом, и даже платок на голове едва прикрывал роскошные тёмные волосы. Наверное, в комнате были и другие люди - иначе для кого она пела? - но я не замечал их. Только её - мою Лазизу. Дыхание перехватывало, а сердце обрывалось, стуча бешено и неритмично.

Я видел силуэт щеки, висок, тонкую шею, гибкий стан - и это было уже намного больше, чем мне позволялось видеть раньше. От этого всё тело дрожало мелкой дрожью восторга и предвкушения.

Моя птичка наконец заметила, что дверь открылась, и повернулась ко мне. И замерла, словно изваяние. Вся, вместе со звуками, исходившими из её маленького изящного ротика.

А меня накрыла мощная, дикая волна дежавю. Я уже где-то видел это лицо... Глаза - мои, то есть, её. Глаза моей Лазизы я узнал бы из тысячи пар. Но тут было что-то ещё. Это лицо целиком - оно мне смутно знакомо. Но откуда?! Кажется, мы стояли молча и без движения, уставившись друг на друга, целую вечность. Только мертвенная бледность, затем сменившаяся ярким румянцем, говорила о том, что моя возлюбленная жива и в сознании. Что она видит меня.

- Лайла, ну скажи что-нибудь, - неожиданно, подобно грому среди ясного неба, разрезал тишину звонкий голос Марьям. И моё сознание пронзила молния. Огненная стрела, ударившая меня прямо в сердце. Ошеломившая, пробравшая до мозга костей.

- Лайла... - повторил я одними губами.

А девушка, стоявшая посреди комнаты закатила глазки и рухнула без чувств.

Я бросился к ней, хотя у самого ноги подгибались, но тут неожиданно меня оттеснил незнакомый мужчина средних лет в типичной одежде охранника.

- Не приближайтесь, господин! - потребовал он строго и сам подхватил девушку.

Мне хотелось поотрывать ему руки... да и ноги не помешало бы. Как он смеет прикасаться к ней, да ещё запрещать мне?! Я попытался нарушить данное мне указание, но вдруг кто-то крепко схватил меня за плечи и зашептал на ухо:

- Тише, тише, приятель! Только хуже сделаешь... Остынь!

- Отпусти меня! - крикнул я в ярости, отталкивая Азиза, но тот оказался спортивным не только с виду - вцепился в меня, как бультерьер и не давал сдвинуться с места, пока охранник выносил из комнаты мою бесчувственную невесту.

- Говорю же, только испортишь всё! - шипел Азиз, прилагая явные усилия, чтобы удержать меня и в то же время не сделать больно.

- Мне надо поговорить с ней! - взвыл я.

- Сейчас тебе это всё равно не удастся! У её телохранителя даже пистолет есть! Не хватало только тебе в больницу загреметь с огнестрельным...

Я с усилием сжал зубы, чтобы не завыть. Мне. Надо. С ней. Поговорить! Я так больше не могу! Наплевать, будь она хоть английской королевой... Но все мои дёрганья были тщетны. Когда Азиз наконец выпустил меня, Лайлы и след простыл со двора.

Я вернулся обратно вместе с Азизом, который выбежал вслед за мной на двор, потому что мне необходимо было узнать, что, чёрт возьми, всё это значит.

- Как так получилось? - спросил я у Марьям, едва ступив на порог комнаты.

- Нелепое стечение обстоятельств, - пожала она плечами. - Поверь, она очень мучилась и боялась тебе сказать... Ты... наверное, уже немного изучил её характер?

Я вздохнул:

- Но ведь не боялась она всё это время ходить в клуб Хасана..!

- Ещё как боялась, особенно первое время... Но ты же знаешь: то, что сделано единожды и не принесло беды, со временем начинает казаться безопасным... Намного большей проблемой, чем пение в клубе, для неё стало знакомство с тобой, - Марьям хитро улыбнулась. - Пока ты не появился там, всё шло гладко.

Я нахмурился:

- Так это я - источник проблем Лайлы?

- Я бы сказала, ваше взаимное чувство - источник ваших общих проблем, - она закусила губу и опустила глаза. - Но, как, должно быть, тебе очевидно, я сама в жизни руководствуюсь отнюдь не желанием избежать проблем. Скорее наоборот, - она невесело усмехнулась и посмотрела на своего жениха. - И предпочитаю превратить жизнь в одну сплошную проблему, чем отречься от себя и своих чувств. Так что - дерзай, Гаяр. Борись за свою любовь, всеми средствами. И если тебе понадобится помощь - я готова сделать всё, что в моих силах. И Азиз со мной.

Я перевёл взгляд на мужчину, недвижимой скалой возвышавшегося в углу комнаты. От него исходило такое спокойствие и уверенность... Он внушительно кивнул мне - из его взгляда исчезла малейшая враждебность. Кажется, он наконец уверился, что я ему не соперник. В принципе, я его понимаю: когда ты влюблён, то тебе кажется, что все вокруг замечают, как хороша твоя избранница - не могут не замечать - и оттого невольно априори испытываешь агрессию по отношению к ним всем.

- Спасибо, - пробормотал я. - Теперь я знаю, что мне делать. По крайней мере, куда идти.

- Ты собираешься к Насгуллам? - легко угадала мои намерения Марьям.

- Разумеется.

- Ээ... Не то чтобы я тебя отговаривала, но возможно, там не будут рады твоему сватовству.

Я обречённо кивнул:

- Это уж как пить дать, после того, как бесславно закончилось предыдущее. Но какие у меня варианты?

- Ты прав, надо начать с этого. Попросить очной ставки с невестой - может быть, вдвоём вы сможете убедить Зойру...