Щепотка перца в манной каше - Аркадий Шугаев

В конце мальчишника мы с Македоном поставили девушек раком друг напротив друга и, воспользовавшись презервативами, все-таки трахнули их. Без всякого удовольствия. Так, чтобы деньги зря не пропадали.

* * *

Утром торжественного дня мы с Ингой поехали во Дворец бракосочетания, в машине вместе с нами сидели свидетели — Македон и приехавшая из Баку Рена. Рена оказалась небольшого роста, изящной брюнеткой. Урмацу она явно понравилась. Да, сексапильная. Нас отвели в комнату жениха и невесты ожидать назначенного часа. Македон отправился куда-то хлопотать насчет фотографий и видеосъемки и увлек за собой Рену. Кроме нас в комнате осталась еще одна пара — мужичок в сером костюме и его невеста, пышная дама в белом платье, с букетом роз в руках. Жених что-то страстно шептал на ухо своей избраннице, та в ответ громко смеялась и постоянно повторяла одно и то же слово.

— ВАУ! — реагировала она на каждую фразу.

Жених, опять прильнув к уху пышнотелой, что-то шептал.

— ВАУ! — стандартно отвечала невеста.

Господи, откуда это идиотское слово? Америка с этим «вау» распрощалась уже лет двадцать назад, почему вдруг оно появилось у нас, на берегах Невы? Мне непонятно. Ладно бы дети только его произносили, а то ведь стоит сорокалетняя бабища и орет, как дура: «Вау, вау!»

Видимо, эти мысли отражались у меня на лице, потому как Инга дернула меня за рукав и прошептала:

— Успокойся! Ты не забыл, зачем сюда пришел? — Вернула она меня на место.

К нам подошла распорядительница — приятная женщина средних лет, элегантно одетая, с хорошо поставленным голосом.

— Вы пойдете за этой парой, — сообщила она нам и объяснила, что когда делать.

— Не забудьте невесте стул пододвинуть, когда вас пригласят расписаться, — указала мне распорядительница, видимо я совсем уже гаврилой сельским выглядел.

— Ладно, — тупо пробурчал я.

И вот, наконец, мы входим в зал брачующихся. Приглашенные стоят по обеим сторонам ковровой дорожки. Взгляд мой выхватил из толпы двух человек — моих родителей. Папа улыбается, мама уже держит платок — будет плакать, она очень впечатлительная.

В конце ковровой дорожки стоит эсесовского вида блондинка, в руке у нее папка с гербом Российской Федерации на обложке. Я, держа невесту за локоток, вывожу ее в центр зала, и мы останавливаемся. «Эсесовка» начинает привычно разводить свою бодягу, произносит какие-то избитые глупые фразы. Мы с Ингой еле сдерживаем подступающий смех, у нас это не всегда получается. Тогда официальная фрау делает многозначительную паузу и укоризненно смотрит на нас. Мы успокаиваемся, и она продолжает. Ну все, наконец. Торжественная речь закончена. Мы надели друг другу кольца, расписались в книге, поцеловались. Ведущая церемонию дает команду нашим родственникам и друзьям:

— Поздравьте новобрачных!

Первыми подошли мои родители, мы поцеловались. Мама не преминула сделать замечание по поводу нашей несерьезности в момент регистрации. Ее поразило наше легкомыслие в таком ответственном деле. Подошли остальные гости, поздравили.

— Все. Все. Господа! Прошу всех на улицу, там вас ждет автобус! — орал Македон, ревностно выполняя обязанности свидетеля.

— Аркаша, сегодня очень важный для нас обоих день, поэтому я прошу тебя — постарайся не напиться, — говорила мне Инга по дороге к моим родителям.

— Мы еще не успели пожениться, а ты уже начинаешь меня пилить. Я сам знаю, что мне нужно делать и сколько пить! Я прекрасно чувствую свою норму! — возмутился я.

— И все-таки, я прошу тебя — будь сегодня поосторожней с алкоголем.

— А я вот возьму, и назло тебе вообще пить не буду, — ляпнул я и тут же пожалел об этом.

«Теперь придется всю свадьбу провести всухую. Не могу же я собственное слово нарушить», — горестно подумал я.

Уже за столом Ничко, нажравшись каких-то разноцветных таблеток и запив их коньяком, потребовал дать ему слово и принялся читать лекцию о вреде брака. Все гости зашипели на него: мол, нашел время. Македон, прирожденный организатор, нейтрализовал Колю, подсадив к нему какую-то девицу баскетбольного роста. У Коли потекли слюни. Он потерял нить своей речи и замешкался. Македон, воспользовавшись замешательством Ничко, заорал «горько». Свадьба понеслась дальше. Среди гостей преобладала молодежь, поэтому за столом долго не сидели. Начались танцы. В перерывах гости подходили к столу, быстро выпивали, на ходу закусывали и уносились опять танцевать.

Я, трезвый как дурак, ходил среди гостей и не знал, чем себя занять. Мне было скучно. Через несколько часов мы с молодой женой отправились в общагу. Предстояла «первая брачная ночь». Это после пяти-то лет совместного проживания.

— Завтра не забудьте нам простынь окровавленную предъявить! — орал нам вслед говнистый Ничко.

Гости продолжили гулять самостоятельно. Выпито было достаточно, жених с невестой уже не требовались. Свадьба, слава Богу, обошлась без драки и разборок.

Был только один пострадавший в тот день. Под утро, уезжая домой, пьяненький Володя Завгородний обоссал у метро круглосуточный ларек, из которого, по его рассказу, вышли двое усталых парней и лениво, даже как-то нехотя отмудохали будущее светило медицины.

В общаге нас с Ингой поймал по телефону тесть — Яков Моисеевич. Он уже несколько часов осаждал вахтера междугородними звонками. Полипыч, сочувственно поглядывая на меня, передал телефонную трубку. Тесть завел тягомотную беседу о том, что теперь вот у меня семья, я должен заботиться о жене и т.д. и т.п. Я вежливо поддакивал. А что делать? Не посылать же было его, он теперь мой законный родственник. Утешали меня только тысячи километров, разделяющие нас.

Ночью в Ингину комнату вломился избитый ларечниками Володя Завгородний, он нуждался в скорой медицинской помощи. Я налил ему водки в качестве успокаивающего и обезболивающего средства. Инга вытащила из шкафа чистую простынь и обтерла ею Вовины кровоточащие раны. Белая тряпка покрылась красными пятнами. Мы намазали Завгороднего зеленкой и отправили восвояси. Некогда нам было с ним возиться — у нас «первая брачная ночь».

Только мы собрались приступить к узаконенному и завизированному штампами в паспортах коитусу, как в дверь опять постучали.

— Кто там?! — недовольно выкрикнул я.

— Николай, — ответил из-за двери Ничко.

Матерясь, я встал и потопал открывать.

— Коля, ты, наверное, хочешь получить доказательство непорочности Инги? — спросил я у Ничко.

— Да, — с издевательским и гадким смешком ответил он.

— Ну что же, получай! — я открыл дверь и сунул в руки обалдевшему Ничко окровавленную простынь, которой Инга вытирала избитого Володю.

Несколько секунд я наслаждался лицезрением растерянного, сбитого с толку приятеля, а потом со злорадной улыбкой захлопнул дверь перед его носом.

* * *