Щепотка перца в манной каше - Аркадий Шугаев

Я предвкушал, что сейчас вот сниму с одного из них кожуру, отломлю несколько долек, положу их в рот и раздавлю языком о небо. Потечет кисло-сладкий прохладный сок…

Так живо я себе это представил, что мозг мой уже подал сигнал слюнным железам, они интенсивно заработали. Я сглотнул и обратился к продавцу с просьбой:

— Взвесьте, пожалуйста, килограмм.

Я люблю, чтобы мандаринов было ровно килограмм, не знаю почему, но так они кажутся вкуснее.

— Может быть, побольше возьмете? — предложил любезный хозяин сочной радости.

— Нет, не стоит. Килограмм, — повторил я.

Мужчина за прилавком взял пакет и начал укладывать в него цитрусы.

— Возьмите полтора, прекрасные мандарины. Не пожалеете.

Продавец начал уже выводить меня из терпения.

— Я, кажется, ясно вас попросил — ровно килограмм, — строго приказал я.

Лавочник пожал плечами, добавил в пакет еще несколько плодов и взвесил.

— Кило двести, — объявил он.

— Засунь их себе в задницу, — я развернулся и вышел из рынка.

Таких продавцов надо расстреливать прямо на рабочем месте, без суда и следствия. Мне хотелось сожрать килограмм мандаринов. Именно килограмм, не больше и не меньше. Сейчас я уже не хотел ничего, я просто кипел от ярости. Подонок-продавец испортил мне такое чудесное настроение. Мне хотелось вернуться и убить негодяя. Я остановился, вытащил трясущимися руками сигареты, закурил. А что собственно меня так взбесило? Обычная, рядовая для рынка ситуация. Продавцу нужно как можно быстрее реализовать товар, вот он и хотел втюхать мне побольше. Но ведь я три раза повторил, что мне нужен один килограмм!

Тут видимо попавший в кровь никотин оказал благотворное, успокаивающее действие на мою нервную систему, и я подумал: «Прав Македон, проще надо жить. А меня даже такая вот глупость вывела из равновесия. Так нельзя».

Я окончательно успокоился, когда купил бутылку пива и мумифицированную соленую рыбку. Мандаринов мне уже не хотелось.

На «Петроградской» шла бойкая торговля. Народ толпился у нашей точки, живо интересуясь предлагаемым ассортиментом. Я отпустил продавца пообедать и отдохнуть, а сам занял его место. Мне нравится торговать, увлекательное это занятие. Я усматриваю здесь аналогию с рыбалкой. Оперируя различными наживками, можно поймать рыбу различных видов. Роль наживки в данном случае играют книги.

Я уже научился по внешнему виду человека угадывать, какой именно литературой он интересуется. Хорошо одетые, крупные женщины после сорока хорошо клюют на книги по астрологии, черной и белой магии. Эти особы в основном одинокие. Замужние тетки ведутся на любовные романы. Энергичная молодежь хватает все, что связано с компьютерами, иностранными языками. Поклевки у них резкие, уверенные, только подсекай вовремя. Пролетариат мало интересуется книгами, некогда им читать. Очкастой интеллигенции подавай модных писателей. Всю душу вымотают они, прежде чем что-либо возьмут.

— Да, читал, в курсе, не отстаю от жизни, — потом будут говорить они в своей компании.

Нередко подходят пугливые, потеющие мужчины с бегающими глазами и тихонько спрашивают порнографию. Смущаясь, объясняют, что другу хотят подарить, прячут при этом мозолистые ладони в карманах. Чего стесняться-то? Онанизм — вполне физиологическое занятие.

Весной опрятные старушки в панамках расхватают всю литературу по садоводству. Самый лучший клев наблюдается перед праздниками. Самое плохое время для ловли обывателя на книги — летние месяцы. Жарко, горожане ходят разморенные, ленивые. Тут надо менять наживку. Лучше всего они в это время идут на пиво и мороженое, да и то после подкормки рекламой.

Появившийся в подземном переходе Македон отвлек меня от психологических опытов. Урмац был не один, его сопровождала крупная девица в модном пальто. У нее была огромная грудь и блядская физиономия. Девица эта вызывала половое влечение.

— Марина, — представил Македон свою спутницу.

Мы дождались отобедавшего продавца и пошли в магазин за алкоголем и закуской. Ревизию, ради которой я сюда приехал, перенесли на другой день.

В супермаркете Македон небрежно кидал в тележку дорогие деликатесы, он уже привык быть богатым. Марина выглядела довольной, ей нравилась щедрость Македонского. На кассе возникла небольшая заминка, девушка-контролер не могла определить цену одной из консервных банок, код почему-то не считывался.

— Можно это как-то побыстрее пролонгировать? — недовольно спросил Македон.

Глагол «пролонгировать» Урмац недавно ввел в свой лексикон, и, видимо, еще путался с его употреблением. Кассирша недоуменно смотрела на Македона, вылупив глаза. Но с ценой после его слов определилась удивительно быстро. Петрович величественно расплатился, и мы, поймав такси, покатили в общагу.

Вольготно развалившись в продавленных креслах, мы вели беседу, неспешно попивая водку, разбавленную тоником. Это у нас такие аристократические манеры появились — водку разбавлять. Вова Завгородний возненавидел нас, когда узнал об этом кощунстве.

— Жируете, нувориши, чистая водка вам уже не годится, — как-то высказал он нам.

За распитием алкоголя выяснилось, что с Мариной Македон познакомился в кафе на Петроградской стороне. Девушка приехала из Молдовы искать в Питере работу. Македон представился ей крупнейшим книжным магнатом СПб и сообщил, между прочим, что у него есть вакансия секретарши. Марина мгновенно согласилась на это предложение, и вот теперь Македон уже на правах босса поглаживал молдаванку по громадному, крепкому заду, самодовольно улыбался и подмигивал мне. Давай, мол, не стесняйся. Марина развратно улыбалась.

Секс втроем Урмац любил и называл это — вертолет. Позиция действительно напоминала геликоптер. Я в половом отношении старомоден и предпочитаю трахаться только вдвоем. Я собственник и свою партнершу не могу делить ни с кем, пусть это даже какая-нибудь шлюха, о существовании которой я забуду через пять минут.

Телефонный аппарат вдруг затрещал, сообщая, что кто-то хочет поговорить с руководством ТОО «Дебют». Македон одной рукой снял трубку, вторая продолжала изучать рельефное тело новоявленной секретарши.

— Это вас, Аркадий Анатольевич, — обратился ко мне воротила книжного бизнеса и передал телефонную трубку.

Звонила Наташка, подружка моя. Познакомились мы в корпусе Бенуа Русского музея, где проходила выставка послереволюционных авангардистов. Привлек меня сюда потрясающий Бурлюк. В метро висела репродукция одной из его картин, приглашая на выставку.

Русский авангард 20-30-х годов — это мое любимое направление: Филонов, Малевич, Шагал, Бурлюк. Один раз я посещал экспозицию вместе с Колей Ничко. Картины интересовали его мало, Коля больше внимания уделял табличкам с именами и отчествами авторов.

— Русский авангард! — возмущался Ничко. — Тут одни жиды выставлены!