Сага о шпионской любви - Игорь Атаманенко

Казаченко хотел было что-то возразить, но затем, выпрямившись по стойке смирно, отчеканил:

— Будет сделано, шеф!

— Флаг тебе в руки, Олег!

* * *

Париж, полковнику Куприянову

Шифротелеграмма №-3000—1949 от 17.07.199_ года

Совершенно секретно, весьма срочно

Центром разыскивается агент «КОНСТАНТИНОВ» — Иоакимиди Аристотель Константинович, не вернувшийся на Родину после выполнения задания.

ПРИМЕТЫ: Лицо греко-кавказского типа, волосы густые, черные с проседью на висках, глаза зеленые, нос прямой. На вид 45–50 лет, нормального телосложения, рост 185–187 см. Походка стремительная, спортивная. Внешне привлекателен, раскован, улыбчив, легко идет на контакт. Одевается просто, но со вкусом.

Свободно владеет французским, английским, русским, греческим и турецким языками.

В общественных местах «КОНСТАНТИНОВ» может появляться с эффектной молодой женщиной, выдающей себя за гречанку или латиноамериканку.

Приказываю ориентировать на розыск указанной пары ваши источники из числа гостиничного персонала, а также ресторанов, кафе и увеселительных заведений.

Об обнаружении указанных лиц докладывать незамедлительно.

Начальник Службы ФСБ генерал-майор Казаченко

Спустя несколько дней супружеская чета из Турции — Ширин Фаттах-кызы и Аскер Ахмед-паша — прибыла в парижский аэропорт Орли.

Согласно суннитской традиции, пояснила Ширин, после смерти своего супруга турчанка должна выйти замуж за младшего брата усопшего.

— Ари, поверь, такой тактический ход снимет массу проблем у меня при встрече с моими знакомыми, а возможно, поможет и тебе. Тем более что внешне ты вполне можешь сойти за турка. А для того, чтобы ты быстрее вжился в образ брата моего покойного мужа и усовершенствовал турецкий, мы прямо сегодня начнем говорить только по-турецки. Я познакомлю тебя с обычаями и традициями нашей среды, а ты будешь штудировать турецких классиков. Согласен?

«КОНСТАНТИНОВУ», авантюристу по жизни, предложение возлюбленной пришлось по вкусу.

Но в самолете его осенило: традиции — традициями, но ведь официальные документы о бракосочетании отсутствуют! Он тут же поинтересовался мнением Ширин.

— Не беспокойся, об этом мы позаботимся в ближайшую субботу. И о заключении брака, и о составлении брачного контракта…

— А это еще зачем? — удивился Аристотель.

— Так принято на Западе. Мало ли что может, сохрани нас Аллах, случиться с каждым из нас. Кроме того, дорогой, неизвестно, как долго мы будем исполнять мелодию нашей совместной жизни на два голоса. Вдруг ты влюбишься в парижскую нимфетку и сбежишь с нею от меня? Все ведь может случиться, не так ли, дорогой?

— Отпадает! — резко отреагировал Аристотель на провокационный посыл турчанки. — Тебя одной мне хватит до конца дней моих. Я тебе уже говорил: в моем возрасте мужчины более ценят женщин, не с которыми хотелось бы переспать, а с которыми хотелось бы просыпаться!

— Да-да, помню, ты уже это говорил…

— Ничего! Молитва от повторения не портится…

— Успокойся, дорогой. Успокойся и прости меня, дурочку. Даже не знаю, что на меня нашло…

— А свадьба у нас будет? — В голосе Аристотеля прозвучала ирония.

— Посмотрим, — приняв слова возлюбленного всерьез, неопределенно ответила Ширин. — Все зависит от того, сколько денег успел перевести Ахмед-паша на мой счет в «Credit Lyon», потому что на моей кредитной карточке осталось не более пяти тысяч долларов. Кстати, ты хотел бы устроить ее на мусульманский манер или по-европейски?

— Ты знаешь, Ширин, по моему глубокому убеждению, все эти помолвки, свадьбы — условности и показуха, рассчитанные на друзей и родственников жениха и невесты. Главное — это то, что у тебя в сердце.

— А что у тебя в сердце? — лукаво спросила турчанка.

— А вот это надо спрашивать у тебя, что у меня в сердце, — шутливо погрозив пальцем собеседнице, ответил Аристотель. — Ведь мое сердце лежит у тебя на ладони!

…Когда они проходили мимо балюстрады, делящей зал прилета и отлета, турчанка не заметила, как за колонну поспешно нырнул Майкл Селлерс, который, как ему казалось, сделал все, чтобы стать неузнаваемым, — черные очки впол-лица, на голове шляпа, из-под которой развевались длинные волосы «а-ля хиппи».

Второй человек, наблюдавший за прибывшей парой, наоборот, никак не пытался скрыть своего присутствия, будучи уверен, что ни «КОНСТАНТИНОВ», ни его спутница его не знают. Это был резидент российской разведки в Париже Гелий Куприянов, выполнявший задание Центра. Ему надо было лишь отфиксировать прибытие объектов в Париж, и узнать, где они остановятся. Предполагалось, что в дальнейшем «сладкой парочкой» займутся другие. Но конкретного плана на этот счет у генерала Казаченко пока не было.

* * *

Москва, генерал-майору Казаченко

Совершенно секретно, весьма срочно

Шифротелеграмма №-1947/18 от 20.07.199_ года

20.07 с.г. в аэропорту Орли мною зафиксировано появление объекта вашей заинтересованности — агента «КОНСТАНТИНОВ», который в обществе эффектной женщины характерной восточной внешности прибыл рейсом № 680 из Стамбула.

Таможенный контроль они не проходили, так как предъявили дипломатические паспорта. В здании аэропорта объекты ни с кем не контактировали.

Взяв такси, пара сделала несколько кругов в центральной части города, затем прибыла на виллу, расположенную на улице Алезия, 19. Пробыв в доме около двух часов, «КОНСТАНТИНОВ» со спутницей отправился в ресторан «Акрополь».

После этого наружное наблюдение за объектами было снято.

Начальник резидентуры ФСБ в Париже

полковник Куприянов

Как только Ширин и Аристотель устроились на заднем сиденье такси, турчанка тоном, не терпящим возражений, заявила:

— Ари, с этой минуты у нас начался медовый месяц, но не обольщайся: кроме постели, нас ждет обширная культурная программа. Последний раз в Париже я была два года назад, поэтому многое надо освежить в памяти, а заодно и тебя приобщить к мировым культурным ценностям. Думаю, ты кроме чужих секретов, ничего не знаешь!

— Я не против… Кстати, а куда мы едем? В гостиницу?

— Ай, шайтан! Совсем забыла назвать адрес водителю…

Направлялись они на виллу в южном предместье Парижа, которую в свое время снимал Селлерс для встреч со своей особо ценной агентурой. После смерти хозяйки виллы Ширин, будучи уже замужем, настояла, чтобы Ахмед-паша выкупил виллу и приусадебный участок у наследников. Уступая натиску жены, военный атташе так и сделал, но здоровье и занятость по работе так и не позволили ему ни разу побывать в своем парижском доме.