Волшебный дар - Аманда Квик

Тобиас слегка приподнял занавеску на окне кареты и оглядел окутанную ночной мглой улицу. Было еще не так поздно: всего начало десятого. Судя по резкому смраду дохлой рыбы и речного ила, они почти достигли цели.

— Ты узнал, по какому делу он явился в Лондон?

— Поговорил с одним из конюхов в гостинице.

Тобиас слегка нахмурился:

— Надеюсь, ты не выдал себя? Не хочу, чтобы Пеллинг знал о слежке.

— Разумеется, я был очень осторожен, — буркнул Энтони с оскорбленным видом. — Поболтал о лошадях, о времени отбытия почтовых экипажей и достоинствах провинциальных дворянчиков, поселившихся в этом заведении. Все в таком роде.

— И что? Что ты узнал?

— Ничего серьезного. Как и предполагала миссис Лейк, у Пеллинга были совершенно обычные причины посетить столицу. У человека богатого и влиятельного всегда найдутся здесь дела. Потолковать с банкирами. Навестить портного и сапожника. Обычные хлопоты состоятельного джентльмена, редко бывающего в Лондоне.

— Н-да… — протянул Тобиас. — Конюх, естественно, не знает подробностей его деловых встреч?

— Конечно, нет! Откуда конюху такое знать? — Энтони чуть замялся, прежде чем выпалить:

— Правда, он не преминул сообщить, что Пеллинг каждый вечер забавляется с проституткой, которая торгует своими прелестями неподалеку от гостиницы.

— Найди женщину, — приказал Тобиас.

Энтони съежился и залился краской.

— Э-э…

— Что-то не так?

— Нет, вовсе нет, — поспешно заверил Энтони. — Я… я немедленно этим займусь.

Он поперхнулся и долго кашлял, прежде чем попросить:

— Я… э… хотелось бы, чтобы ты… не упоминал миссис Лейк или мисс Эмелин об этой части расследования… если не возражаешь, конечно.

До Тобиаса только сейчас дошло, что Энтони сгорит от стыда, если Эмелин обнаружит, что он допрашивал женщин легкого поведения.

— Об этом не волнуйся, — заверил он. — Я вообще не ставил их в известность, что мы занялись Пеллингом. Не хочу их зря тревожить.

— Вряд ли миссис Лейк поблагодарит тебя за то, что ты все от нее скрыл.

— Если мои подозрения окажутся беспочвенными, ей ни к чему знать о слежке. Но в любом случае, как только отыщешь потаскушку, немедленно приходи ко мне. Дальше я сам поведу следствие.

— Ты уверен? — выдохнул Энтони, облегченно улыбаясь.

— Совершенно.

Тобиас взглянул в окно.

— Кажется, мы приехали.

Он постучал тростью по крыше кеба, приказывая кучеру остановиться. Колеса со скрипом замерли. Тобиас открыл дверь и, хватаясь за край сиденья, осторожно спустился на тротуар. Дождь прекратился, и нога уже не так сильно болела, как вчера, но даже в хорошие дни он уже не мог, как раньше, легко соскочить на землю или сесть в карету. Он твердил себе, будто именно полученная в Италии рана, а отнюдь не тот печальный факт, что он вот-вот приблизится к сорокалетнему рубежу, заставляют его выходить из карет с куда большим достоинством, чем в молодые годы.

— Не забудь сказать кучеру, чтобы подождал нас, — напомнил Энтони. — Не хватало еще остаться без экипажа в эти трущобах, да еще ночью!

Он лихо спрыгнул вниз, с ловкостью, заставившей Тобиаса тихо вздохнуть.

— Мы пробудем здесь всего несколько минут, — объявил он, кинув кучеру несколько монет. — Будьте так добры подождать нас.

— Как угодно, сэр, — кивнул тот, проделав обычный фокус с исчезающими деньгами и потянувшись за бутылкой джина. — Когда покончите с вашим дельцем, возвращайтесь, я буду здесь.

Тобиас направился к ярко освещенным окнам кабачка, остро ощущая нетерпение молодого человека.

— Не смей раскрывать рот, пока не окажемся в конторе Улыбчивого Джека, — велел он. — Твой выговор немедленно выдаст нас. Ясно?

Энтони недовольно поморщился.

— Поверь, твои наставления в тонком искусстве маскировки мог бы усвоить даже ребенок, поскольку ты повторяешь их уже в десятый раз за вечер.

— Вряд ли я повторял бы одно и то же без веских причин. Не хватало нам еще драки с завсегдатаями.

— Обещаю быть нем как рыба.

Тобиас полюбовался зловеще-янтарными отблесками, падавшими на землю из окон кабачка, и покачал головой.

— Не поверишь, но Лавиния действительно просила привести ее сюда и познакомить с Улыбчивым Джеком. Собиралась переодеться трактирной подавальщицей.

— Не может быть! — растерянно ахнул Энтони. — Надеюсь, ты отказался?

Тобиас невесело усмехнулся.

— Даму в такого рода заведение не приводят. Но она, похоже, рассердилась. Считает, что я пытаюсь утаить от нее своих информаторов.

— И при этом совершенно права, не так ли?

— Да. Но это для ее же пользы. Представляешь, что может случиться, если она начнет бродить в таких местах, как это?! Ей и без того сам черт не брат! Я не собираюсь поощрять ее выходки.

Тобиас остановился перед дверью «Грифона»и в последний раз осмотрел спутника. Энтони облачился в грубую потрепанную одежду докера. В своих тяжелых сапогах и мешковатых штанах и куртке он выглядел так, словно целый день разгружал трюмы одного из кораблей, пришвартованных в ближайшей пристани. Бесформенная, низко надвинутая на лоб шляпа скрывала от любопытных глаз модную прическу и тонкие черты холеного лица.

На сегодняшний вечер Тобиас раздобыл такой же костюм. Легкая хромота добавляла правдоподобности облику полупьяного простолюдина. Посетители «Грифона» зарабатывали на жизнь разнообразными, хотя малопочтенными и зачастую незаконными способами, и поэтому деревянные ноги, недостающие пальцы, глазные повязки и шрамы были здесь не редкостью.

— Сойдешь, — решил наконец Тобиас, открывая дверь в задымленный зал. — Никому не смотри в глаза — это примут за жестокое оскорбление.

— И об этом ты уже упоминал, — ухмыльнулся Энтони, хотя улыбка была почти не видна под полями шляпы. — Успокойся. Волноваться нет причин. Я тебя не подведу.

— Мне сейчас не по себе именно потому, что это я могу тебя подвести, — тихо пояснил Тобиас.

Энтони резко повернул голову.

— Ты не должен так думать! Я сам сделал выбор.

— Довольно болтовни, — бросил Тобиас. — Пора и за дело.

Он переступил порог людной комнаты, преувеличенно сильно хромая. Энтони последовал за ним.

Ревущий огонь в огромном очаге наполнял зал адским светом, удивительно подходившим обстановке. На деревянных скамьях теснились мужчины, пришедшие сюда пить, играть в карты и лапать дюжих подавальщиц.

Тобиас протиснулся сквозь толпу, оглянулся, желая убедиться, что Энтони не отстал, и увидел, что глаза шурина прикованы к одной из пышнотелых девиц, чьи огромные пухлые груди, казалось, вот-вот вывалятся из лифа. Но она, не обращая внимания на такие мелочи, к тому же низко нагнулась над столом, чтобы обслужить клиентов.