Искра Божья, или Как воспитать гения - Кристин Барнетт

Уже засыпая, я поняла, что Элисон права. То, что делает Джейка особенным, никуда нас не приведет. Он сделает выбор в свое время, это ясно, но в данный момент нужно, чтобы он чувствовал себя спокойным и счастливым дома, с нами. Ему обязательно нужно будет пойти в школу, завести друзей, следовать обычаям и традициям семьи — печь блины на свежем воздухе на заднем дворе. Мы будем есть мармеладных мишек и смотреть передачи про умные продукты. С этого момента Джейк будет обычным нормальным ребенком.

После стольких мучительных поисков я наконец могла перевести дыхание. Я нашла своего сына.

При всем этом вечер в планетарии что-то изменил во мне. И Майкл, и я поняли, что Джейк не просто умный мальчик, он поразил меня, лектора и всех до единого в аудитории своим уровнем знаний в области Солнечной системы, а это было крайне странно.

Внезапно я смогла увидеть и выдающийся ум, и некоторые странности, которые иногда вытворял Джейк, такими, какими они были на самом деле: экстраординарными.

Никогда раньше я не испытывала такого благоговения и трепета, какое исходило от толпы в том лекционном зале. В некотором смысле это потрясло меня гораздо больше, чем ответ Джейка или то, что он рассказывал мне о радиусе Бетельгейзе по пути домой. Те люди в планетарии почувствовали вдохновение, они как бы перенеслись в другое, лучшее, место, и сделал это для них Джейк. В тот вечер у меня появилось чувство, которое с тех пор никогда не покидало: Джейк однажды сможет использовать свои исключительные способности для того, чтобы внести значительный вклад в науку, который послужит на благо человечества.

А пока я должна отправить его в детский сад.

Как бы хорошо Джейк ни разбирался в спутниках Сатурна, подготовительные занятия для поступления в детский сад, которые проводились в «Литтл лайт», не были для него такими уж простыми. В частности, всегда было трудно заставить его работать вместе с группой. Во время выполнения любого упражнения, направленного на развитие навыков социального общения, Джейк старался сделать все по-своему. Даже для того, чтобы просто научить его сидеть рядом с кем-нибудь, потребовалось ужасно много времени — примерно год.

Но я сделала уже слишком много, чтобы отступать, поэтому продолжала идти вперед. Мы с Джейком готовились к детскому саду каждый вечер, это была кропотливая работа, требующая большого терпения (и немного воображения). Так, к примеру, я купила набор мягких разноцветных сидений для туалета и использовала их в качестве визуального пособия, чтобы дети знали, где им сидеть, когда мы садились в кружок. Такие упражнения, направленные на развитие навыков социального общения, стали немного легче для Джейка и для детей, посеща ющих «Литтл лайт». Благодаря многочисленным повторениям он с легкостью стал выполнять их. Они отличались от жестких монотонных тренировок, применяемых в традиционной терапии, потому что у него было много времени заниматься тем, что ему нравилось.

Однажды вечером я увидела, что Майкл стоит в дверях гаража на руках. Он сказал:

— Мне казалось, нужно придерживаться мнения экспертов, поскольку они знают, что принесет больше пользы. Но я был не прав, Крис. У тебя все получилось.

В его голосе звучала гордость.

Я повернулась и посмотрела в комнату: впервые я увидела, чего мы добились. Майкл лишь озвучил то, о чем я все время думала:

— Это — самый настоящий детский сад.

Джейк и я стали завсегдатаями Холкомбской обсерватории. К концу лета я уже поименно знала многих, кто там работал. Чем больше Джейк занимался астрономией, тем менее одиноким он становился. У нас появилась общая тема для обсуждения.

Возможность поговорить с кем-нибудь еще о своей любимой астрономии помогла ему установить связи между говорением и реальным общением, и не только со мной, ной с другими людьми.

Мне было очень приятно, например, что вместо того, чтобы не замечать мою беременность, как он делал, когда я ждала Уэса, Джейк проявлял любопытство по поводу будущего ребенка. Я как-то взяла его с собой на ультразвуковое обследование, во время которого мы надеялись узнать пол будущего малыша. Как я и предполагала, Джейк был в восторге от оборудования.

— У вас снова будет мальчик! — сказала мне лаборантка.

У меня резко забилось сердце. Уже несколько недель меня донимали тем, что пророчили третьего мальчика. Ходила даже шутка, что мне пора организовать собственную бейсбольную команду и построить дом, внутри которого все будет покрыто мягкими панелями, которые легко будет мыть. Честно говоря, я надеялась, что будет девочка, но не из-за того, что мне не с кем было вместе делать маникюр. По данным статистики, у следующего мальчика степень вероятности быть аутистом гораздо выше.

Кому-то это может показаться смешным, но именно Джейк рассеял все мои опасения.

— Почему она постоянно называет мою сестричку мальчиком? — повторял он, глядя на лаборантку. Совершенно очевидно, его сердце было отдано девочке, как и мое.

Время, которое мы проводили в обсерватории, совершенно неожиданно сослужило нам добрую службу. Пока мы сидели на траве и ждали, когда откроется планетарий, я могла испытывать по отношению к Джейку все те материнские чувства, которые, как я считала, аутизм отнял у меня. Мы могли вместе листать нашу книгу по астрономии, я могла погладить его по щечке, когда он переворачивал листы маленькими пухлыми пальцами. Я могла вдыхать неповторимый аромат малыша и чувствовать его вес, когда он прижимался к моей ноге. Мне так его не хватало, но теперь он снова со мной. Может быть, кому-то это и не покажется чем-то значительным, но за те полчаса, которые проводили сидя в траве, мы обменивались друг с другом чем-то важным и одновременно совсем простым. Некоторые мамочки из «Литтл лайт» были настолько измучены, что просто даже и не смотрели на своих детей. Первый раз они потеряли детей, когда «отдали» их аутизму, а второй — когда замотались, имея на руках ребенка-аутиста. Мне это было понятно. Я хорошо усвоила этот урок во время нашего первого лета, когда Джейк отдалился от меня. Обычные детские переживания были нужны не только Джейку, они были необходимы и мне самой.

Джейк говорил теперь гораздо больше, и мы постепенно стали понимать, что творилось у него в голове все то время, пока он был далек от нас. Наконец он смог рассказать нам, что делал и о чем думал.

Он буквально сражал нас наповал своими замечаниями.

Например, одним из самых любимых занятий Джейка было заставлять людей кружиться. Он проходил по детскому центру, выбирал кого-нибудь, вел его или ее к определенному месту, а затем раскручивал, подобно волчку. Если ты вращаешься, то тебе нельзя было сходить с определенного им места и нельзя было вращаться быстрее или медленнее, чем он просил. Затем он брал следующего человека и вел его уже к другому месту, где тоже заставлял вращаться. Детям в детском центре это нравилось, они считали это развлечением, и иногда все, кто находился в комнате, стояли и вращались с различной скоростью.