Чудовища и красавицы. Опасные сказки - Соман Чайнани

– Самую! Самую лучшую розу на свете привезу тебе, дочка! – улыбается Лю Вэй, целуя Мэй в щёку.

Встреча в Тулузе не удалась, причём по вине Лю Вэя. Слишком привык он чувствовать себя богатым, а значит, могущественным, привык к тому, что люди ищут его благосклонности, разучился просить, забыл о скромности. Он разговаривает с банкиром из Тулузы свысока, через губу, что называется, и потому возвращается сейчас в Мон-де-Марсан с пустыми руками. Или несолоно хлебавши, если вам так больше нравится. Едет, молча проклиная банкира, потому что винить самого себя ему просто не приходит в голову.

Когда до конца пути остаётся с полсотни километров, настроение Лю Вэя постепенно начинает улучшаться. Да, он не везёт сумочек и шляпок для старших дочерей, да, он ни о чём не смог договориться с банкиром из Тулузы, зато дома его ждёт Мэй. Она, несмотря ни на что, улыбнётся ему и поцелует. «Как же мне повезло, что у меня есть такая любящая дочь! – думает он. – Нужно, нужно будет найти ей хорошего, подходящего мужа. Не сидеть же ей в одиночестве до самой старости, читая книги…»

Занятый этими мыслями, Лю Вэй перестаёт следить за дорогой, сбивается с пути и оказывается на окраине совершенно незнакомого ему леса. Сеявший до этого лёгкий снежок превращается в настоящую метель, Лю Вэй уже прощается с жизнью, он не сомневается, что вскоре ему придётся умереть – не от холода, так от голода, не от голода, так от волков, которые завывают за деревьями громче ветра.

– Мэй… Мэй… Мэй… – хрипит он немеющими губами.

И тут, прорезая снежную пелену, впереди загорается яркий свет.

Медленно подобравшись ближе, Лю Вэй видит стоящий посреди поляны огромный замок. Все его окна светятся золотистым огнём, который ярко освещает подъездную дорожку. Лю Вэй заводит свою лошадь в небольшой тёплый сарай, где для неё уже приготовлено целое ведро зелёных свежих яблок. Оттуда Лю Вэй направляется к крыльцу, стучит в парадную дверь. Она оказывается незапертой, и Лю Вэй входит внутрь, проходит через просторное фойе и оказывается в большой комнате. Здесь весело потрескивает в камине огонь, накрытый белоснежной крахмальной скатертью стол ломится от серебряных блюд, а на них…

Боже мой, чего только нет на этих блюдах! Тушёная говядина под сливочным соусом, запечённые с сыром грибы шампиньоны, окорок с хреном, хорошо поджаренная свиная грудинка с хрустящей корочкой и обложенная яблоками, цветная капуста с маслом, пюре из пастернака, сладкие пирожки со сливовым джемом и заварным кремом. К столу приставлен единственный стул. Лю Вэй так проголодался и настолько привык сидеть за столом один, когда Мэй прислуживает ему, что он не раздумывая садится на этот стул и ест, ест, ест…

Конечно, Лю Вэй помнит, что ему нужно домой, но от еды он осоловел и едва передвигает ноги. Выйдя из столовой, он минует застеклённую галерею, с завистью поглядывая на виднеющийся за её стёклами сад, огромную, в два этажа, библиотеку и наконец находит маленькую комнату с догорающим камином, в которой стоит кровать, застеленная перинами из гусиного пуха и взбитыми подушками. Именно так застилает ему постель Мэй, когда он дома. Не раздумывая, Лю Вэй раздевается, ложится в неё и засыпает.

Наутро на столике рядом с кроватью лежит стопка чистой одежды его размера и обтянутая бархатом шкатулка, в которой Лю Вэй находит два украшенных драгоценными камнями гребня. Их он тут же укладывает в свой внутренний карман – это будет подарок его старшим дочерям. Идеальный подарок! Наконец, здесь же стоит поднос с варёными яйцами, тостами и кружкой горячего шоколада. Более скромный человек непременно задался бы вопросом, откуда взялись все эти вещи, но Лю Вэй ведёт себя так, словно он гость в роскошном отеле. Позавтракав и одевшись, Лю Вэй идёт за своей лошадью. Отдохнувшая и сытая, она уже ждёт его, привязанная к увитой розами беседке у ворот.

Лю Вэй уже собирается уезжать, как вдруг вспоминает о просьбе Мэй, срывает самую пышную розу у себя над головой и прячет её в карман.

Затем он слышит звук хлопнувшей двери, и из замка выскакивает чудовищная фигура с ужасным лицом и волосами болотного цвета и рогами на голове, как у дьявола. Лю Вэй в шоке падает с лошади, отползает на спине назад…

– Ты очень неблагодарен, чужеземец! – кипит от гнева чудовище. – Я спас тебе жизнь, дал приют в моём замке, а чем ты отплатил мне за это? Тем, что сорвал мою любимую розу? Ну так я тебе за это печень вырву, посмотрим, что ты тогда запоёшь!

– Простите, мой господин, – испуганно складывает ладони перед грудью Лю Вэй. – Пожалуйста, пощадите меня! Я взял ваш чудесный цветок для своей дочери, она просила меня подарить ей самую красивую в мире розу. Это единственный подарок, о котором она просила…

– Не называй меня «мой господин». Называй меня просто «Чудовище» или «Зверь», если хочешь, потому что именно таким ты меня видишь. Смотри, как сильно ты дрожишь. Посмотри, как старательно ты отводишь глаза. Посмотри, как сильно ты хочешь избавиться от меня! – рычит Чудовище, нависая над Лю Вэем.

Потом его ужасное лицо несколько смягчается, Чудовище, кажется, обдумывает что-то.

– Так ты говоришь, что из всех подарков на свете твоя дочь выбрала только самую прекрасную розу? – переспрашивает он.

– Да, да, – торопливо кивает головой Лю Вэй. – Она у меня такая скромная, добрая! Её зовут Мэй. Это в честь красоты её лица и её души. Прошу вас, позвольте мне вернуться к ней. Домой.

Зверь думает, поводит морщинистым горбатым носом.

– Хорошо, – рычит он наконец. – Иди домой.

– Спасибо вам, о добрый… Зверь, – падает к его ногам Лю Вэй.

– Да, я отпускаю тебя живым, и к вечеру ты должен добраться до своего дома. А там ты немедленно должен будешь послать сюда свою Мэй, чтобы она заняла твоё место в моём замке, – требует Зверь. – И учти, если вздумаешь обмануть меня, я найду и тебя, и твою семью и всех вас разорву на куски, слышишь? А теперь выбирай: умрёшь ты здесь сейчас или пришлёшь мне свою дочь.

– Но… но… – растерянно бормочет Лю Вэй.

Чудовище грозно рычит ему в лицо, и Лю Вэй в испуге вскакивает на лошадь и несётся прочь, скрепляя этим поступком своё обещание прислать Чудовищу свою дочь.

По дороге Лю Вэй решает ничего не говорить Мэй. Нет-нет, они просто уедут из этого дома, из этого города, уплывут хоть на край света, чтобы спастись от ужасного демона. Да, но что, если Зверь не успокоится? Что, если станет преследовать их и всё-таки найдёт, где бы они ни спрятались? И что тогда?

Возвратившись домой, Лю Вэй пытается изображать улыбку. Его старшие дочери с увлечением примеряют новые гребни, их совершенно не интересует то, чем закончилась встреча отца с банкиром в Тулузе, их сейчас от зеркала не оторвать. Но Мэй гораздо внимательнее своих сестёр и лучше знает своего отца, поэтому она не может не заметить страдальческого выражения на лице Лю Вэя, когда он дарит ей розу. Мэй начинает осторожно, но настойчиво расспрашивать отца, пока тот не признаётся ей во всём и не рассказывает о неудавшейся встрече с банкиром в Тулузе, о метели, о ночи в незнакомом замке и о Звере, который едва не убил его. Ну и о том, какое требование выставил ему этот Зверь, рассказывает тоже.