В поисках солнца - Мария Дмитриевна Берестова

время не давали покоя те слова, которые Магрэнь из вредности и обиды сказала Дереку, и он так и сяк примерял эти слова к себе самому, и в итоге пришёл к выводам совсем неутешительным.

Вопрос его отвлёк Дерека от справочника, а Илмарта — от карты.

— Нет, — уверенно ответил первый.

— Да, — одновременно с ним столь же уверенно ответил второй.

Райтэн дезориентировался и завис в попытках осмыслить противоречие.

Дерек и Илмарт переглянулись, словно сверяясь ответами.

— Да, — спустя пять секунд сменил свои показания Дерек.

Досадливо прорычав что-то нецензурное, Райтэн пнул кровать.

— Полегче, Тогнар! — поморщился на это Илмарт. — Не у себя дома!

Скривив совершенно зверскую физиономию, тот сел на кровать, опёрся локтями на колени и уныло подпёр голову руками.

— Справедливости ради, — попытался утешить его Дерек, — все молодые мамы, которые сами занимаются детьми, немного… не в форме, — мягко выразил он, потому что ему казалось совершенно невозможным употребить по отношению к Олив такое слово, как «клуша». — Здесь нет твоей вины, Тэн.

Но Райтэн, конечно, если уж вбил себе что-то в голову, не желал слышать противоречащих его версии аргументов.

— Я превратил её в загнанную, измученную, ни о чём, кроме лишнего часа сна, не мечтающую женщину, — сухо и отчаянно выдал он вывод, который, очевидно, и привёл его к таким метаниям.

Дерек растерянно сморгнул, не зная, что на это возразить.

А вот Илмарт неожиданно иронично хмыкнул:

— Во самомнение-то! — и на два недоумевающих взгляда продолжил невозмутимо: — Не, Тогнар, корона по тебе плачет горячими слезами.

Райтэн машинально попытался откинуться, сложив руки на груди, но высота кровати не предполагала таких изысканных поз, поэтому он чуть не навернулся на спину, с досадливой злостью вскочил и принял всё же ту позу, которую хотел. Гневные взгляды его сверху вниз пронзали Илмарта как молнии, но последний отнёсся к такому обстрелу совершено безразлично и, демонстративно вырисовывая контуры в своей карте, спокойно объяснил:

— Олливи и без тебя была совершенно измученной и ни о чём не мечтающей женщиной, так что не строй тут из себя демона преисподней, всё равно не похож.

Такая точка зрения совершенно выбила Райтэна из колеи; в его глазах Олив всегда была воплощением энергии, жизни и женственности, и он не понимал, что за чушь сейчас несёт Илмарт и куда подевались его — вообще-то, очень и очень неплохие! — мозги.

Между тем, Дерек прикрыл и отложил свой справочник, наклонил голову набок, задумчиво поразглядывал Илмарта и неожиданно согласился:

— Слушай, а ты ведь прав. Надо же, в упор же не замечал! — с удивлением на лице подёргал он себя за бороду, явно прокручивая в голове эпизоды своих взаимодействий с Олив.

В ошеломлении Райтэн перевёл взгляд на друга, не понимая, почему он поддерживает столь несусветную чушь.

— У неё защитки яркие, — степенно кивнул, меж тем, Илмарт, вступая в разговор с Дереком. — Там иначе нельзя было, сожрали бы её и не подавались.

Дерек, задумчиво кивая, принялся раскачиваться на стуле.

Райтэн в ошеломлении попереводил взгляд с одного и другого, но так и не дождался ни улыбок, ни смеха, что намекало на серьёзность только что высказанных идей.

— Вы с ума сошли? — тихо и обречённо спросил, наконец, он.

Он смотрел на Олив совершенно особенным взглядом; он видел не то, какой она есть сейчас, а то, какой она могла бы реализовать себя.

— Ну, я бы сказал, Тогнар, — попытался успокоить его Илмарт, — что с тобой она стала менее нервной.

— Кстати да, — мгновенно подключился к теме Дерек. — Она совсем теперь не дёргается, если к ней случайно прикоснуться.

Райтэн посмотрел на него как на круглого идиота: от его собственных прикосновений Олив никогда не дёргалась, поэтому он попросту не знал об этой её черте.

— Так что я бы скорее оценил твоё влияние как позитивное, — степенно резюмировал Илмарт.

Райтэн жалобно заморгал.

— Они оба хорошо друг на друга влияют, — поддержал Дерек, задумчиво разглядывая застывшего в ошеломлении Райтэна. — Тэн вон тоже стал как-то цивильнее выражать свои чувства.

— А раньше, что ли, нецивильно было? — буркнул тот, недовольно морщась.

Илмарт и Дерек рассмеялись.

Райтэн скорчил обиженную физиономию.

Сжалившись, Дерек заставил себя перейти на ровный спокойный тон:

— Ну, знаешь, мне действительно… немного… — старательно преуменьшил он. — Надоело слушать о том, что у меня нет мозгов.

Райтэн открыл было рот — чтобы заявить, что мозгов у друга, в самом деле, совсем нет, — но Илмарт успел первым, со смешком отметив:

— Немного? Анодар, ты просто образец деликатности. По правде сказать, — задушевным тоном признался он, — я до сих пор не врезал ему за его вечные кривлянья только потому, что грешно бить тощих интеллигентов.

Дерек с тревогой взглянул на позверевшее лицо друга — Райтэн, определённо, был оскорблён этим обсуждением до глубины души, — встал и сделал по направлению к нему пару шагов.

— Ну, ну! — примирительным тоном сказал он, переводя тревожный взгляд с Райтэна на Илмарта и обратно. — Давайте не будем ссориться!

Тяжело вздохнув, Илмарт аккуратно дочертил линию, отложил кисть, встал и подошёл к ним. Под его спокойным внимательным взглядом внутренне бушевавший Райтэн, кажется, чуть поостыл.

— Тогнар, — проникновенно начал Илмарт, — у Олливи никогда не было настоящей жизни. Поэтому ты и мелкий стали для неё всей её жизнью, вот и всё. Она зациклилась на вас, потому что у неё больше ничего и не было никогда.

Райтэн бросил на Дерека растерянный мучительный взгляд; тот задумался, перебирая в голове всё, что знал об Олив.

А что он, собственно, о ней знал?

Она была проводником в Северной Анджелии; забросило её туда явно не от хорошей жизни, и у неё имелись проблемы с получением документов и с финансами, поэтому она выживала как и чем могла.

Она была ловкой и сильной, и прекрасно владела приёмами рукопашного боя, кинжалом и луком; но всё это, кажется, было вынужденной мерой, обеспечивающей её выживаемость.

Она получила прекрасное аристократическое образование, но, кажется, ей совершенно не была интересна светская жизнь, а к представителям высшего света она относилась настороженно и негативно.

Олив вся состояла из слоёв защиты; и характер её, и круг занятий были частями этой защиты.

По всему выходило, что да, у неё не было иной ценности в этой жизни, кроме той семьи, которую они строили с Райтэном.

Олив была идеальной женой и матерью — и всё. И Дерек в упор не понимал, что не устраивает в этой картине Райтэна. Сам Дерек, не раздумывая, отдал бы всё на свете за такую жену!

Не зная, что ответить на