Колесо жизни и смерти - Седжвик Джулиан

– А ты сама видела?

– Что?

– Голову?

Син-Син мотает головой. Но означает ли это «нет» или «не спрашивай», Дэнни так и не понимает.

В кафе рядом с камерой хранения высокий угловатый мужчина смотрит, как брат с сестрой поднимаются по эскалатору. Длинные темные волосы спадают на острые скулы, лицо изборождено морщинами, светло-голубые глаза глядят пристально и зорко. Двинуться за ними сразу? Или чуть выждать для вящего эффекта?

Худые пальцы все крепче стискивают пенопластовый стаканчик. Горячий кофе согревает ладони. Нет, не от кофеина сердце его стучит так часто и сильно, а от сознания, что – наконец-то! – он близок к цели. Карман брюк оттягивает тяжелый пистолет. Оглянувшись по сторонам, мужчина видит поземку на бетонных опорах телебашни.

Остальных покуда не видно. Но, возможно, они идут следом за детьми. Они, в конце концов, профессионалы. Надо следовать плану – а тут выполнить его куда безопаснее, чем в цирке, где полно настороженных глаз.

По другую сторону площади, за подножием башни, припарковывается у тротуара потертый белый фургончик, на боку которого крупными буквами выведено «FRISCHE FISCHE» – «Свежая рыба», – а из крыши торчат антенны.

Сгрудившись в тесном кузове, шестеро мужчин в белых комбинезонах натягивают на головы черные балаклавы.

Водитель посматривает на часы. Ровно половина восьмого. Он включает вделанный в приборную доску коротковолновый приемник.

Кабину наполняют жизнерадостные звуки детской песенки, исполняемой на металлофоне: «В небе звездочка зажглась…» Припев повторяется снова, и пассажир, сидящий рядом с водителем, тянется за блокнотом и карандашом. Медленный детский голос начинает диктовать числа по-немецки.

– Zwo… zwo… sieben…

Остальные четверо, втиснутые сзади, поправляют балаклавы.

Следуя по указателям на камеры хранения, Дэнни и Син-Син торопливо проходят мимо газетных и цветочных лотков, кофейных прилавков и маленьких забегаловок, щедро приправляющих кофеином проснувшийся город. Указатели приводят их в дальний конец коридора на первом этаже, а потом в тихий тупичок, куда основная масса народа не заглядывает. Перед ними – сплошная стена запертых камер.

Дэнни быстро просматривает черные цифры. Номер шестнадцатый оказывается огромным шкафом в нижнем ряду, куда вместится даже самый большой чемодан. Набрав в грудь воздуха, мальчик всовывает ключ в замок. Тот идеально подходит. Дэнни поворачивает его и слышит, как внутрь тяжело падают монеты.

На долю секунды он мешкает, нерешительно касаясь пальцами ручки дверцы.

– Давай же, дурачок! – понукает Син-Син.

– Просто вспомнил ту вашу голову, – говорит Дэнни с мрачной улыбкой и, набравшись храбрости, рывком открывает дверцу.

Едва дверца распахивается, тощий верзила в черном костюме вскакивает на ноги и вытягивает шею в попытке разглядеть, что происходит. Мальчишка сидит на полу, слегка откинувшись назад, и скребет в затылке, а девчонка чуть не целиком засунулась в шкаф и шарит в нем. Пора на сцену, решает верзила. И пусть выход выглядит потеатральные. Дорога свободна, нечего мешкать.

Тремя быстрыми шагами он оказывается у двери кафе. Ледяные глаза проворно осматривают коридор со стороны более людной части вокзала. Ничего подозрительного – обычный поток утренних посетителей. «Ну вот, – думает он, – не о чем было и волноваться. Как будто сам Центр мог явиться сюда».

Но тут его обдает порыв холодного воздуха – сзади и слева. Вихрем развернувшись, он видит, как в боковую дверь с площади врываются люди в черных балаклавах. Четверо! Стремительно шагают вперед, держа руки в карманах. Наверное, сжимают оружие. Проклятие! «Но они еще не видели меня, – думает он. – Можно просто уйти. Это не мое дело…»

Однако один-единственный взгляд на детей – мальчик все так же сидит на полу, девочка тащит что-то из камеры – решает вопрос. До чего ж они юные, неоперившиеся, беззащитные. И через столько лет – дело все-таки мое!

«Пора, бог ты мой, становиться героем. То-то Лора посмеялась бы!»

Он мчится по полированным плиткам пола. Полы пиджака хлопают, рука сжимает игрушечный револьвер. Надо было обзавестись настоящим! Но что тогда? В самом деле стрелять в кого-то? Не его стиль! Придется обходиться реквизитом!

Не замечая, что к ним со всех ног летят пять угрожающих фигур, Дэнни поторапливает сестру, вытягивающую из камеры что-то тяжелое:

– Что там?

– Чемодан. И знаешь, тяжелый до чертиков – помоги, а?

Она чуть сдвигается в сторону и Дэнни, в свою очередь, засовывается внутрь и хватается за кожаную лямку.

Едва чемодан появляется из глубин хранилища на свет Александерплац, мальчик мгновенно узнает его:

– Да это же папин! – Он снова откидывается назад в недоумении: – Когда папе надо было отлучиться из «Мистериума», он всегда ездил именно с этим саквояжем. Но что он тут делает? И почему его не было в фургоне? Почему он не сгорел вместе со всем остальным?

– Похоже, там он хранил свою коллекцию кирпичей, – ворчит Син-Син, вытягивая саквояж дальше. Обитые металлом ножки скрежещут по полу.

– Ну открывай же, балда!

Однако Дэнни застыл, прижав руку ко рту, и не может оторвать взгляда от знакомых наклеек на темно-коричневых кожаных боках чемодана. АРГЕНТИНА, ИОН, РИМ, ГАМБУРГ, СТОКГОЛЬМ, БАРСЕЛОНА, АРХАОС, АФИНЫ, ДУБЛИН… Среди пестрой мешанины картинок и надписей прячется и наклейка, на которую он не обращал внимания прежде: красный щит Гонконга. Значит, папа там бывал? Син-Син, похоже, не замечает ее. Надо ли ей сказать?

– Ну же, – она нетерпеливо дребезжит замочком на чемодане. – Доставай свои отмычки!

– Ладно, ладно.

Выбрав отмычку, Дэнни вставляет кончик в замок. Такой открыть нетрудно – если, конечно, не заржавел: чемодан-то довольно древний, еще папиного отца, а в камере, кажется, сыро.

– Во всяком случае, мертвечиной не пахнет! – говорит Син-Син, закатив глаза.

Но тут же оборачивается на какой-то звук за спиной и ахает, да так резко, что Дэнни замирает с рукой в воздухе.

– Проблемы, Дэнни! – шепчет она, вскакивая на ноги. – Приготовься!

Дэнни вихрем разворачивается и смотрит в ту сторону, куда она уставилась. К ним мчится тот самый тип, что преследовал цирк уже столько дней кряду. В руке у него револьвер, другой рукой он панически указывает на четырех людей в масках, которые бегут к камере хранения, на ходу вытаскивая из складок комбинезонов оружие: бейсбольные биты, длинный нож и пистолет. Взгляды всех четверых устремлены на Дэнни и Син-Син.

– Бегите! – кричит барселонский преследователь. – Скорее!

Один из бандитов, отбившись от основной группы, разворачивается к нему, размахивая битой. Но Дэнни бросается на землю, и удар проходит мимо. Бита гулко ударяется о стеллажи, проломив одну дверцу.