Двойной захват - Олег Владимирович Кондратьев

– Неужели все так плохо, а?

– Да нет, конечно! Бывают еще землетрясения, цунами, эпидемия бубонной чумы. Давай выпьем за это, а уж потом я продолжу. Кофейку вот тоже не мешало бы испить. Хотя тебе, наверное, вредно: возбудиться можешь, заволноваться…

– Грешно смеяться над больными людьми.

– Да я уже, вроде, и без смеха. Если наши предположения верны, то операция прикрытия проводится на таком уровне, куда не допрыгнешь. Надо попытаться поднять какие-то другие адекватные силы и столкнуть их. В нашем СССР это было вряд ли возможно из-за отсутствия наличия таких сил. Сейчас «волков» в верхах гораздо больше, чем на нашем уровне. И в каждой стае свой Акела. Остальные ждут, когда он промахнется, строя всяческие козни. Велик был Киплинг!

Ха! Ты у нас прямо Лягушонок Маугли: голый и с «красным цветком», то бишь, с фотографиями в руке! А так дело не пойдет, – Игорь на несколько секунд задумался, – надо переквалифицироваться в шакала Табаки!

– Ну, ты прямо учитель Балу. Скоро начнешь шлепать меня по заднице медвежьей лапой. Слушай, а там, в джунглях, у них кроме «красного цветка» не было случайно «огненной воды»?

– Великая Книга джунглей об этом молчит. Хотя, знаешь, из удава получился бы великолепный змеевик для самогонного аппарата!

– Ладно, давай нашей огненной водой просветлим слегка мозги, а потом ты продолжишь развивать эту литературно-зоологическую тему. Мне нравится, все просто и доступно, как задница бандерлогов.

От улыбки трудно было удержаться обоим. Хорошо понимать друг друга с полуслова. Но расслабляться надолго Шевкунов не дал:

– Ты понимаешь, Серега, что нейтрализовать тебя для них не составляет никакого труда. Нет-нет, не в этом смысле! Любимцев из Техупра сам подпишет почетный приказ, и тебя «для усиления» перебросят на другой аналогичный корабль. Их сколько на флоте?

– Действующих – два.

– Да хоть в Северодвинск отправят в командировку, договариваться о чем-то на тамошнем заводе, например.

– Могут, – согласился Сергей.

– Но фотографии им нужны как воздух; и здесь, судя по нападению в сопках, они ни перед чем не остановятся.

– Вплоть до…

– Да-да-да. И это не исключается, хотя пока маловероятно. Конечно, мы можем тебя сейчас так упрятать, что никто не найдет, – Игорь говорил медленно, взвешивая каждое слово, стараясь мгновенно прикинуть в уме результат своих предполагаемых действий и возможные контрмеры противника, – но тогда они непременно запаникуют, а это нам абсолютно не выгодно на данном этапе. Черт знает, сколько у них разработано вариантов прикрытия. Значит, мы должны их успокоить.

Правильно! Здесь путь один – отдать им негативы и тебя…

– Сдурел, да?!

Не обращая внимания на реплику, Шевкунов продолжал:

– С тобой проблем не будет, а вот пленку… Как замечательно было бы, чтобы они ее в твоей квартире сами нашли! А благодаря слежке за тобой были бы уверены, что ты не наделал новых снимков, не размножил. Боюсь только, что тут мы опоздали. Твою берлогу уже наверняка обыскали. Промедление с их стороны было бы непростительным. Своего специалиста в нашем поселке у них нет постоянного, а того, что послали оттуда, ты просто обогнал в дороге. Но не думаю, что намного. Следующий точкой проверки будет пункт проявки и печати фотографий. Он у нас один, в ДОФе. Вот там мы и сдадим им негативы!

Игорь сразу почувствовал, что, хотя вслух Сергей не высказал своего несогласия, однако такое развитие событий ему не нравится.

– Успокойся. Свою функцию снимки уже выполнили: ты их напугал, заставил дергаться, менять планы. Я же тебе и так верю, тем более что фото у тебя видел. Да и сама зона пока еще не захоронена, надо будет – поглядим «в натуре», так сказать. Да, Сергей, последний вопрос по специальности. Если мы вдруг сумеем организовать какую-нибудь вневедомственную проверку ваших работ…

– Нет, – перебил Редин, – это исключено. Боюсь, что даже вам это окажется не под силу. Но если чудо все-таки произойдет, фактически вытаскивать из хранилища стержни все равно никто не разрешит, независимо от уровня проверки – это аксиома ядерной безопасности. А в документации и рабочих журналах окажутся записи о любой другой зоне, действительно недавно выгруженной с какой-нибудь нашей ПЛ… Нет-нет-нет, – предвосхищая возражения, тут же отреагировал Сергей, – на этой лодке тоже ничего не проверите: путь зоны будет максимально запутан. Например, в связи с ее повышенной активностью, высокой температурой и еще десятком причин возникла необходимость в многократных перегрузках с корабля на плавемкость, на спецбаржу, на другой корабль и обратно… Это нормальная практика. Подкопаться невозможно. Концы в воду, точнее – в радиоактивный рассол.

– Ясно. Вопрос с повестки снимается. Давай завершим наши посиделки заключительным тостом. Работа впереди еще предстоит и мне, и тебе. Ты спокойно и неторопливо, слегка навеселе, идешь в пункт и заказываешь комплект фотографий. Самый ответственный момент наступает после: тебе необходимо вернуться в свою, то есть в эту, квартиру без «хвоста». По крайней мере сутки они не должны знать, где ты. Расстарайся уж, друг любезный! Все остальное они сделают сами. Мы лишь проверим получение.

– Игорь, так в этом пункте еще и сделать-то ничего не успеют.

– А это и не потребуется. Насчет изъятия тоже не волнуйся: они такие «ксивы» покажут приемщице и ее начальству, если понадобится, что все им вынесут на блюдечке с голубой каемочкой. Ладно, будем закругляться. Мне сегодня еще несколько звонков надо сделать, да и завтра с утра забот будет предостаточно. Надо дополнить общую картину по своим каналам. Ты же сидишь здесь до завтрашнего обеда. Потом за тобой подъедет наша служебная машина. Номер я тебе сообщу по телефону завтра же. Встанет она у самого подъезда. Ты сразу запрыгнешь на заднее сиденье, где тебя никто не увидит. На КПП ее не останавливают. Потом проведут в мой кабинет. Вот тогда решим все конкретно и окончательно. Копи вопросы!

Звонок от Шевкунова раздался назавтра в половине первого, а еще через час они с Сергеем уже заперлись в кабинете заместителя начальника Особого отдела. Игорь сидел за письменным столом, положив перед собой папочку с разрозненными листами. Редин устроился на стуле у самого стола, но видеть написанное не мог.

– Новостей у меня много, Сережа. Я их сам еще не успел рассортировать на хорошие и плохие, поэтому все пойдет вперемешку.

Сергей заметил:

– Знаешь, меня жизнь как-то научила, что хороших новостей вообще не бывает. Все, неожиданно возникшее, свалившееся, объявившееся непременно принесет заботы, волнения, хлопоты, «смутит покой души нетленной». А я не авантюрист, не игрок, предпочитаю планово-распределительную экономику жизни.

– Ну, положим, в картишки, на бильярде ты еще в