Бояръ-Аниме. Одаренный: адъютант - Тим Волков

Он нажал на «тревожную» кнопку. Но никто не пришел. Старик нажал второй раз, третий. Но и на этот раз никто не явился к нам, хотя главврач уверял, что прибудут при первом же зове.

— Что за черт? — удивился Корнев. — Раньше такого не было.

Старик встал, выглянул в коридор. Громко крикнул:

— Тамара! Где ты? Почему не отзываешься?

— Корнев! Смирнов! Немедленно разойдитесь по своим палатам! — рявкнула вдруг Тамара.

В тоне ее голоса слышалась холодная отстраненность, от былой заботливости не осталось и следа.

Мы переглянулись со стариком, разом поняли, что произошло что-то незапланированное.

— Немедленно!

Медсестра вошла к нам в палату, строго глянула на нас.

— Корнев! Почему в чужой палате находитесь?

— Тамара, что с вами? — спросил старик. — Почему вы так взволнованы?

Корнев попал точно в цель. Тамара встрепенулась, словно стряхивая с себя эту непривычную для нее маску, едва слышно напугано произнесла:

— По больнице объявили тревогу! Закрыты все входы и выходы, велели всем разойтись по своим палатам. Сказали, что и корпусы будут закрывать. До прихода охраны…

* * *

— До какой еще охраны? — спросил старик. — Что же тут охранять? Сердечники все. Никто нас не украдет, так и передайте им.

— Василий Степанович, не могу вам все рассказать, потому что и сама всего не знаю. Но сказали, что ситуация экстренная. Так прошу вас, пройдите в палату.

— Хорошо, Тамара, — кивнул старик.

Потом коротко глянул на меня, произнес:

— Андрей Егорович, на обеде встретимся в столовой, там и продолжим обсуждать важность образа Бога во флорентийской поэтике конца четырнадцатого века.

— Хорошо, — ответил я.

Старик вышел вместе с Тамарой, оставляя меня наедине с не радостными мыслями. Я понимал, что тревогу объявили именно из-за адептов. Скорее всего, обнаружили этих двоих. А значит нужно валить отсюда как можно скорей.

Я приоткрыл дверь на пару миллиметров, выглянул наружу. Там, в коридоре, уже творилась неразбериха. У входа стояло четверо, все с автоматами. Ага, быстро просекли что к чему. И сейчас начнут охоту. Драться тут опасно — силы не равны, да и много посторонних ни в чем неповинных людей. Будет много жертв, а я этого не хочу.

Я закрыл дверь.

Что же получается? Выход через коридор перекрыт. Что остается? Я задумался. Гляну на окно. Да, оставался еще одни вариант. И его отвергать сразу не стоит, хоть разум и вопить, что это плохая идея. Очень плохая идея.

Но сдаваться в руки адептов еще более скверная идея. Так что…

Я подошел к окну, распахнул его. В лицо ударил свежий порыв ветра, крепкий, едва не сбивающий с ног. Седьмой этаж, высота приличная. Внизу — асфальт. Без шансов на спасение, если упасть вниз.

По коридору раздались шаги. Потом двери палат начали с грохотом раскрываться.

— Что вы делаете?! — возмутилась Тамара, но ее тут же оттолкнули — она охнула, вжалась в стену.

— Где он? Проверить все палаты! Не пропускать ни одну, — рявкнул незнакомый голос. — При обнаружении — стрелять на поражение!

Я сделал глубокий вдох и шагнул вперед, в пустоту.

Нога некоторое время пыталась нащупать в пустоте хоть какую-то опору. Мне показалось, что прошла целая вечность. Там ничего нет! Только пустота. И притяжение, беспощадное и неминуемое, которое с радостью размажет меня об асфальт.

Но носок ботинка вдруг ткнулся во что-то твердое. Карниз!

Я выдохнул и смело перевел точку опоры на него. Вылез из окна.

Ветер, словно веселый щенок, начал тут же трепать мне волосы и одежду, хватать за штанины, прося поиграться с ним. Из-за этого я чуть не потерял равновесие, и только в последний момент успел схватиться за шершавые стены.

Нужно было спешить. Сейчас в мою палату ворвутся охранники и нашпигуют меня свинцом. Но есть шанс спастись. Для этого нужно пройти около тридцати метров по карнизу, обогнуть угол здания, пройти еще двадцать и добраться до водосточной трубы. А уж по ней спуститься вниз. Так себе план, но другого у меня не было.

Шаги в коридоре стали еще громче.

А потом раздался нетерпеливый стук в дверь.

— Господин Смирнов! Откройте дверь! Немедленно откройте дверь!

Кончено же никто им ее не открыл и даже не ответил — я был уже на пути к бегству.

Стук в дверь повторился. Поняв, что пускать внутрь их никто не собирается, дверь принялись ломать — крепкие удары сотрясли воздух. С третьего удара дверь поддалась. В комнату вбежали, принялись методично ее осматривать, переворачивая мебель. Они еще не поняли, куда именно я ушел.

А значит, у меня есть еще пара десятков секунд, чтобы свалить с их поля зрения. Если удастся, то успею перевалить через угол здания. А если нет — то вероятней всего в меня начнут шмалять прямо из окна. Так себе перспектива.

Пятки ботинок висели в воздухе — карниз был узким. Шажок правой ногой. Подтянуть левую. Шажок правой ногой. Подтянуть левую. Эти несложные на первый взгляд действия давались мне с трудом. Я все не мог приказать себе не смотреть вниз, и каждый раз увиденное заставляло низ живота стягиваться тугим узлом.

Угол здания был уже близко, казалось, я могу дотянуться до него рукой. Как из окна палаты высунулась рожа охранника. И в ту же секунду он закричал:

— Вот он! Он тут! За окном! На карнизе!

Рожа исчезла, вместо нее всунулись еще две. А потом зычный бас приказал:

— Стреляйте!

Шажок правой ногой. Подтянуть левую. Шажок правой ногой. Подтянуть левую. Я зашевелился быстрей. Рука схватила угол. Теперь нужно было, как можно скорей обогнуть его.

Но это только сказать легко — обогнуть. Сделать это оказалось куда как сложней. Отсутствие выступов или хоть чего-то, за что можно было ухватиться, только усложняло задачу.

Я перекинул правую ногу за угол, нащупал карниз. Попытался переместить на него точку опоры. Не удалось. Выгнутая нога держалась плохо, было крайне неудобно и меня тут же начинало тянуть вниз.

Да еще этот проклятый ветер. Поняв, что игр не будет, он вдруг разозлился и впился в мою спину ледяными иглами. Чтоб тебя!

А в окне уже шумели — двое охранников обхватили третьего, страхуя. Стрелок вылез из окна, увидев высоту, в страхе крикнул:

— Держи крепче!

Пока наступило это замешательство, мне выпало еще пара-тройка секунд, чтобы спастись.

Руки мои прижимались к поверхности здания, ощущая его шероховатость. Больше держаться мне было не за что. Хотя бы маленький гвоздь или щербинку, за которую можно было схватиться. Но ничего. Больница элитная и на ремонт тут не поскупились, все сделали на отлично. Только вот меня это сейчас не радовало.