Ашшур в гневе. Часть вторая - Вадим Барташ

 Накия выслушала своего любовника и недовольно нахмурилась:

– Значит ты не изменил своего мнения?

– Не изменил.

– Ну а зачем тогда пришёл?

 Расстроенный грек уже собрался уходить, но Накия его задержала.

– Я даю тебе ещё три дня подумать, Филомей…Три дня!

 И через три дня грек сдался.

***

 Когда кто-то поднимается на самую вершину власти, то он неизбежно оказывается в совершенном одиночестве. А ещё Ашшурбанапал чувствовал какую-то пустоту. Теперь не с кем было пооткровенничать, и не с кем посоветоваться. Он ещё не пришёл в себя от свадьбы его наследника на гречанке, как вновь пришла к нему новость, совершенно выбившая его из колеи. Накия собралась теперь сыграть свадьбу уже со своим нынешним фаворитом, с этим скульптором Филомеем, которого Великий царь на дух не переносил, считая, что тот играл на привязанности царицы-матери к нему, и отговорить её от этого шага не было никакой возможности.

 Конечно же, после всего того, что случилось в последнее время, Ашшурбанапал не собирался хоть в чём-то препятствовать Накии, однако своё отношение к её браку со скульптором он не скрывал, а потому и не пожелал принимать участие в свадебной церемонии, которую он посчитал совершенно позорной и которая прошла чрезвычайно скромно. На ней присутствовало совсем немного гостей. Каких-то тридцать человек. И это были самые близкие к Накии люди.

 Впрочем, чтобы не присутствовать на этой свадьбе и повод у Ашшурбанапала нашёлся благовидный…

В эти самые дни ему доложили, что скончалась его старшая сестра, два с лишним года уже находившаяся в парализованном состоянии. Шерруа-этеррит. Супруга великана Бел-ибни.

***

 Ашшурбанапал и раньше отличался работоспособностью, но сейчас он не знал отдыха. Он ежедневно дважды в день вызывал к себе секретаря.

– Ну что там у тебя, докладывай? – произнёс Великий царь, когда перед ним предстал его секретарь. – Только начни доклад с обстановки на Юге…Это сейчас самое важное для меня.

– Государь, – долговязый и наголо обритый секретарь приветствовал Ашшурбанапала и стал зачитывать ему сообщения, пришедшие из Вавилонии и из Приморья. – … Приведены к покорности Сиппар, Ниппур, Борсиппа. Сдались ещё четырнадцать городов и вот-вот падёт Кута. Во всей Вавилонии ещё только Киш и сама столица Мира сопротивляются, но вопрос времени, когда и они будут приведены к покорности. Генерал Мардук-апла-иддин утверждает, что до конца года Вавилон падёт.

 Ашшурбанапал благосклонно заслушивал доклад, периодически кивая головой. «Покойный туртан Набушарусур оказался совершенно прав, когда предложил на должность командующего карлика. Этот генерал провёл совершенно блестяще всю очень сложную и опасную кампанию, и ещё вчера грозное восстание, подготовленное Шамашем и его сообщниками, теперь выдыхалось. А ведь сколько было высказано нелицеприятного в адрес уродца, но теперь даже явные его недоброжелатели посрамлены и заткнулись. Он всем доказал, что на сегодня самый лучший в Ассирии полководец. Мардук-апла-иддин заслуживает почестей и наград. И когда он вернётся в Ниневию, то их обязательно получит. А может его пора назначить и туртаном?»

– Что известно про Приморье?– спросил Ашшурбанапал.

– Бел-ибни без особого труда освободил Приморье. Бывший губернатор этой области, князь Набуэль, не смог оказать какого-либо сопротивления и бежал на Дильмун. Пока что мы не можем направить туда достаточное количество воинов, так как у нас нет в этой приморской провинции кораблей, но Бел-ибни просит прислать ему опытных в морском деле финикийцев, и с их помощью он тогда сможет за несколько месяцев создать флотилию, и с её помощью предпримет попытку освободить остров от смутьянов.

– Сколько он просит финикийцев?

– Пару сотен.

– Кого?

– С десяток мастеров и сто восемьдесят- сто девяносто рабочих, сведущих в строительстве кораблей. Ну ещё нужен лес для постройки этих самых кораблей и различные снасти. Канаты, полотно для парусов…

– Хорошо. Пусть всё это ему отправят из Тира и Арвада не затягивая.

– Будет исполнено, государь.

– А теперь проясни, какая складывается обстановка на Западе?

– Армия Псамметиха по-прежнему осаждает Ашдод, и всё никак не может сдвинуться с места. Египтяне под стенами этой твердыни уже положили не одну тысячу своих отборных воинов. Ашдод сопротивляется и вряд ли окажется по зубам фараону.

 «Мда-а-а, а Синаххериб оказался очень дальновидным, когда не пожалел сил и средств и столь основательно укрепил этот город,– подумал Ашшурбанапал.– Теперь это во всех отношениях непреступная крепость, и она превратилась в надёжный замок, повешенный на ворота в Азию. Египтяне уже который год стучатся в эти ворота, но так и не могут их открыть!»

 К концу доклада настроение у Великого царя заметно поднялось, и он даже повеселел. Тем более в зале появилась его любимица Лилит, со своей изрядно подросшей малышнёй .

***

 Вавилон находился в осаде уже много-много месяцев. Положение в столице Мира становилось всё более напряжённым. Зерна и прочих съестных припасов в городе оставалось всего на полгода. Уже кое кто начинал и голодать. Среди горожан зрело недовольство, и оно всё чаще прорывалось наружу. И только страх перед местью ассирийцев не позволял недовольству вавилонян выплеснуться в что-то серьёзное. Но все уже понимали, что развязка приближается и она наступит вот-вот.

 Шамаш очень тревожился за семью и теперь перевёл её в Главный дворец и каждый день посещал Эушмиш. Жена его непрестанно молилась, но по глазам её было видно, что она ни на что уже не надеялась, и даже не питала какой-либо надежды на помощь со стороны высших сил. Ей казалось, что и они уже их оставили.

– Что нам теперь делать? – спросила она мужа, когда тот в очередной раз пришёл на её половину дворца.

 Шамаш был хмурым. Ничего обнадёживающего он не мог супруге сказать, у него не было хороших новостей, и поэтому он долго молчал, у него только иногда ходили желваки и он периодически нервно потирал висок.

– Как же я тебя просила не ввязываться во всё это! – запричитала Эушмиш. – И что теперь? Ты не послушался меня! Ну почему ты такой был упрямый?! Почему?!

 -Я попытаюсь договориться с кем-нибудь из ассирийцев, – произнёс Шамаш.

– О чём?

– Чтобы нам позволили покинуть город. Конечно, покинуть его тайно. С командующим ассирийцев мы не сможем договориться, но с кем-нибудь из его окружения, с каким-нибудь из его генералов попытаемся. Твой отец уже этим занялся. Надеюсь, за хорошее вознаграждение, мы сумеем вырваться из осаждённого города, а затем…

– Ну и даже если мы это сделаем, а что будет дальше?

– Я думал и об этом. Затем мы скроемся.

– То есть… ты перестанешь враждовать с Великим царём?

– Перестану. Хотя мы уже никогда с ним не сможем примириться.

– Ну а где мы найдём