Сын за отца отвечает - Александр Анатольевич Пересвет

нужны были боевики, — в правлении «панды» зашевелились какие-то новые ребятки, нацелившиеся потеснить команды, уже работавшие на рынке недвижимости в Луганской области. В том числе и команду Лысого.

Короче, Лысый, заинтересовавшийся человеком с передовым военным опытом, разрулил проблему с житомирскими, даже выделил однокомнатную квартирку под жильё. Естественно, за отработку, отчего Фагот получал смешные в сравнении с другими бандитами деньги. Но оставалось и этому радоваться…

Он поднялся на нужный этаж. Ещё раз цепко огляделся, наметил место у стеночки, где его снаружи видно не было бы, а он мог свободно следить за квартирой клиента. Вчера сказали, что свалил он из дома — издалека, с другого конца двора подъезд ребята пасли. Ушёл, значит, куда-то в гости Новый год встречать. Значит, до утра не вернётся, а как вернётся, заляжет отсыпаться. Так Фагот просчитал, сам военный и зная военных.

Конечно, по уму бы, с ночи тут засесть надо было. Да? На морозе этом? Не май месяц, минус семнадцать ночью стукнуло. Как ни утепляйся, а задубеешь.

И решил Фагот, что его задача — завалить капитана, а как он это сделает, никого не касается. Потому ночью отоспался в тепле, а с утра сюда и двинулся. Один хрен капитан этот мимо дома в ночь после Нового года не пройдёт. А там только дождаться знака какого, что он на месте — занавеска дёрнется, свет включится, да просто тень в глубине, — и амба военному. Фугасный выстрел от гранатомёта в замкнутом помещении — гарантированный кирдык. Если попасть в нужное окно с первого раза. Но тут уж Фагот в себе не сомневался: с его опытом, да с такого расстояния — всяко кирдык капитану. А ему — заслуженная премия. Причём приятно большая.

Чем-то насолил капитан Лысому, видать…

На войну Музыченко не пошёл — ни за ту, ни за эту сторону. От добра добра не ищут, тем более что замес пошёл жёсткий, не как даже в Ираке. И убить могли в два счёта. А во-вторых, Фагот вполне разделял убеждение Лысого, что если победят укры, то на Луганске начнётся замес вообще тупой. «Пандовские» ребята мальчиками из детсада покажутся. Тем более что те, получив разъяснения — которые в том числе и Фагот обеспечивал, за что отдельную премию получил, — вполне нашли себя в местной Партии регионов. И даже бизнес какой-то под Лысым замутили. А он получил через них — в дополнение к своей, бандитской «лестнице» — выход на областное руководство. Не на самого, конечно, главного, но и это было зашибись. Тем более что «сам» обычно в непосредственные дела не лезет, а только принимает решения и прикрывает их наверху. За что ему и заносят.

Разумеется, и на стороне шахтёров этих в ополчении Фаготу делать было нечего. Потому он спокойно и справлял свои функции в структуре Лысого. Нынешняя задача вполне в них входила…

Ничего сложного в ней Фагот не видел. Не понял, правда, вначале, отчего военного этого просто не завалить было. Лысый, когда задание давал, пояснил: ополченец этот — разведчик, злющий, подобраться к себе не даёт. Обученный: сторожится, ситуацию вокруг себя отслеживает, подобраться близко не даёт. Ребята даже и не пытались — видно сразу профессионала. Нет, если бы не война, было бы всё ништяк: народ расслабленный, мирный, ничего не сторожится, военных на улице мало, да и те не вооружены. А тут все помешались на украинских ДРГ, любое необычное поведение тревогу поднимает. А оно надо? Было бы время, так и так подобрались бы к нему. Но нет времени. Всё, что удалось, отследить его до подъезда и там уж квартиру вычислить. Своими методами. Поставили человека в подъезде его сторожить под видом электрика, так он, капитан этот, в смысле, как раз на дому не появлялся. Вообще нет регулярного у него — ни маршрутов, ни расписания. А там народ забеспокоился: мол, что за электрик, почему так долго чинит, три дня половина подъезда без света.

В итоге приказал Лысый исполнить поганца на расстоянии. Ты, мол, стрелок, сможешь. Как раз тут возможность нарисовалась: хозяева салона восстановить его решили. Перемирие, по городу больше не стреляют. Оживает город, людишки возвращаются, кто летом сбежал. Бизнес оживает, и кто первый успел — то все и пряники.

Внедрили Фагота в бригаду четыре дня назад. Чтобы пригляделся пока, ключи подобрал, там уж при благоприятной возможности и довершил дело своё. Безопасно практически: клиент — военный, чем-то насолил той стороне, как намекнул Лысый. Спишут на украинскую ДРГ — и концы в воду. Потому и оружие такое нашли — гранатомёт, да из редких: точно на укровских военных дело запишут…

* * *

Возле дома кучковались комендачи, какие-то люди в гражданском, какие-то военные. Не очень много, Новый год всё же. А взрывы в Луганске хоть и стали редкостью за время перемирия, всё равно оставались привычным явлением бытия. Ещё с летних обстрелов.

Да и то сказать — перемирие перемирием, а дня не было, чтобы над городом не разносились звуки, хорошо знакомые каждому луганчанину. На них уже не обращали внимания. Линия фронта рядом в двенадцати километрах. Вон она, в станице Луганской. Ныне под украми, а ведь формально считалась вполне себе законной принадлежностью областного центра городским районом Луганска.

Некое оживление возникло, когда к группе собравшихся подошли Михаил с Алексеем. Им пожали руки, сказали неизбежные в данных обстоятельствах слова — вон, дескать, как с Новым годом укропы поздравили. В квартиру однако пока не пустили — осматривают, дескать.

Не грубо не пускали, предупредительно. Даже, можно сказать, просительно. Но! Мишкины ли доводы действовали, собственные ли мысли по этому поводу… А только ощущал Алексей некое недоговорённое напряжение, разлитое в воздухе. Как-то смотрели на него… изучающе, что ли. Вдумчиво. И без сочувствия.

Впрочем, военные люди все. Сочувствие на войне быстро атрофируется. Иначе сердце не выдержит.

На главный вопрос — не было ли в квартире женщины, ответили утвердительно.

— Только что увезли, — сказал кто-то незнакомый в гражданском.

Вот, значит, какую скорую они видели минуту назад! Более подробно о состоянии Ирки гражданский не знал.

Сердце заколотилось, будто попало в вязкое болото…

При взгляде снизу на окна квартиры повреждения казались мелкими. Разбитые стёкла, вываленная наружу рама в зале. Обгрызенные осколками занавески, тоже вывесившиеся наружу и вяло елозящие по серой внешней стене. Подкопчённый бетон вокруг. Но не сильно — без пожара обошлось.

Мишка тем временем ввинтился в собрание, вытащил троих. Своих, скорее всего. К Алексею же подошёл незнакомый военный.