Без приказа - Игорь Берег

Словно прочитав его мысли, Ступин усмехнулся почти снисходительно:

– Не волнуйся, ничего страшного не будет. Просто услышишь ответы на все твои вопросы.

Миронов начал злиться. Слизняк смеет разговаривать с ним ТАК! Сам же трясся несколько часов назад, как заячий хвостик! Что же такого он услышал по телефону? Хотелось врезать по морде этому господинчику, но Евгений сдержал себя. Врезать всегда успеется, сначала посмотрим, что он приготовил.

В ресторанчике к вечеру собралось народа побольше, чем днем. Внутрь идти не хотелось, и столик они все же нашли на веранде. Миронов ждал обещанного сюрприза, незаметно поглядывал по сторонам и даже прикидывал, где укрыться, если начнется стрельба. Глупо, конечно, для него хватит и одного выстрела. А может быть, и укола отравленной иглой. Но почему-то казалось, что, действительно, ничего плохого не предвидится.

Ступин делал заказ подошедшему официанту, Евгений, сказав, что не голоден и будет только пиво, думал о том, как переменилось все за столь короткий сорок.

Нет, роли, конечно, не поменялись и Сергей сейчас не пугает его возможным покушением. Но ведет себя совершенно по-хозяйски, без страха. А вот Евгений все же немного опасается неизвестности.

Поймав себя на этой мысли, Миронов вдруг улыбнулся и решил, что хватит напрягаться. Все будет, как будет! А там – действовать по обстоятельствам.

Вокруг шумели подгулявшие бюргеры. Скромно шумели, не так, как в российских ресторанах. Сюда приезжали ужинать не только компаниями, но также с женами и детьми. Поэтому никто не размахивал руками с возгласами «Аффциант! Еще триста коньяка и салатов!», не ронял на пол вилки и тарелки, никто не говорил слов нецензурных и о политике. Обычный весенний вечер в пристойном заведении.

Решивший не задумываться о ближайшем будущем, Евгений отхлебывал из литровой кружки и разговора со Ступиным не заводил, дожидаясь, когда тот заговорит первым. А Сергей, набросившийся на принесенную вкуснятину с жадностью вышедшего из тайги туриста (действительно, что ли, голодал от страха?), смог разговаривать, только немного насытившись.

– Знаешь, я вот тебе об Австралии рассказывал. Так там действительно кенгуру жрут. Гадость жуткая!

– Что, целиком туши жарят? – вежливо поинтересовался Евгений.

– Нет, только хвосты. Но все равно – мерзость!

– Неужели никакого другого мяса нет? – не поверил Евгений.

– Почему? Цивилизованная страна как-никак. И говядина есть, и свинина.

– Так чего же ты кенгурятину ел?

– А экзотики хотелось, – просто объяснил Ступин.

– Развлекался, значит, – понимающе кивнул Евгений.

– И это тоже. Но, в первую очередь, прятался. Думаешь, сладко мне было, когда вы меня из Анголы выдернули? Еле-еле удалось от вас ноги сделать тогда, в самолете.

– Конечно, – усмехнулся Миронов. – Надо было тебя у Савимби оставить. Если бы в перестрелке не грохнули, то потом правительственные войска все равно бы добили. Они там не очень цацкались. Тем более с каким-то непонятным белым.

– Но ведь там такая партия алмазов осталась! – трагическим шепотом выдал Ступин. – На миллионы!

– Ну, значит, солдатики между собой поделили, – философски заметил Евгений. – У них зарплата маленькая, а тут прибавка к ней нехилая. Если, конечно, командиры не отобрали.

– Фиг им, а не прибавка! – злорадно сказал Ступин. – Когда твой облом меня скрутил, я как раз в одном приметном месте мешочек прикопал. Там скорее всего и лежит, меня дожидается.

– Предлагаешь организовать экспедицию для добычи твоих сокровищ? – лениво поинтересовался Миронов. – Так не выйдет ничего. В Анголе сейчас войны нет. Всю страну правительство контролирует. Повяжут как миленьких. И не только алмазы отберут, но еще и в тюрьму засадят лет на несколько. Если что, на меня не рассчитывай. Я на свободе хочу пожить. А коли уж совсем не получится, то тюрьма должна быть хотя бы европейской. Здесь, говорят, даже на воскресенье домой отпускают.

Его забавлял этот разговор. Подкупить его хочет Ступин, мороча голову рассказом о мифическом кладе, или просто время тянет, на что-то рассчитывая? Он чувствовал, что скорее второе. Поэтому и не начинал допрос с пристрастием. Может, правда в ближайшее время что-нибудь разъяснится?

– Какая тюрьма? – загорячился Сергей. – Я уже думал об этом. Приехать туристами, сказать, что хотим посетить места боевой славы или, там, экзотику посмотреть. Да мало ли чего можно насочинять? Найдем место, потихоньку заберем мешочек – и в Амстердам! Там у меня связи отлажены, быстро все сбыхаем! И разбежимся с денежками.

– Ну, насчет мест боевой славы ты, конечно, загнул, – все так же лениво продолжил Миронов. – Я там был с секретной миссией, о ней правительство не знало. А ты вообще не воевал. И насчет вывезти – тоже сильно сомневаюсь. Совсем не дураки анголане, все-таки у нас учились многие. Думаешь, они не знали, что Савимби алмазами торговал? И то, что подозрительные иностранцы чего-то рыскают на месте его гибели, не вызовет пристального к ним внимания? А следовательно, на таможне потрошить будут по полной программе. Это мы тогда могли запросто на твоем самолете свалить. Сейчас времена другие.

– Да те же самые времена! – не сдавался Ступин. – Как был бардак, так и остался! Я тебе говорю – все очень реально!

– А что же сам не соберешься? Меня вот в напарники зовешь? И ведь не боишься такую тайну рассказывать.

– Как ты не поймешь: мешает мне все это нынешнее дело! А когда разберемся с моими, как ты говоришь, бывшими хозяевами, можно будет и в Африку полететь! И бояться мне тебя нечего! Карты у меня нет, все только в памяти.

– Ну, это все из разряда «если бы, да кабы», – стараясь, чтобы в голосе прозвучало разочарование, сказал Евгений. – Еще неизвестно, кто с кем разберется: мы с ними или они с нами! Спешишь ты очень, Сергей! В свете последних событий я еще не принял окончательного решения – помогать тебе или нет. Ты же до конца колоться не хочешь? Не далее как сегодня днем уверял, что подробности выложил, как на духу, а теперь выясняется, что далеко не все я знаю. Мы так не договаривались!

– Погоди! – Ступин выставил перед собой ладонь, словно останавливая его. – Вот сейчас и узнаешь. Не от меня.

– Здравствуйте, Евгений Викторович! – произнес по-русски незнакомый голос за спиной у Миронова и через секунду говоривший присел за их стол. – Не возражаете?

Ему было на вид около сорока лет. Худощавый, чтобы не сказать тощий, среднего роста. На лице выделялись темно-серые, почти черные глаза и нос, который своими размерами… несколько не соответствовал общей гармонии. И в то же время, увидев этого человека мельком, через пару минут на просьбу описать его только и можно было бы сказать о глазах и носе. Ну, разве еще о цвете костюма. Кстати, костюм был тоже неприметный. Обычная серая в мелкую полоску пара. Галстук отсутствовал, и ворот рубашки был расстегнут по причине, вероятно, теплой погоды.