Москва преступная. От Хитровки до Черкизона - Сергей Альбертович Холодов

Бандиты и не подозревали, что одинокий прохожий с большим чемоданом в руках — это переодетый сотрудник МУРа. Увидев «мертвецов» в балахонах, он мгновенно выхватил пистолет и открыл огонь на поражение. Двое «попрыгунчиков» были убиты на месте, еще двоих задержали подоспевшие на помощь коллеге муровцы. Среди задержанных оказалась девушка — бывшая медсестра одного из московских госпиталей. Осенью 1941 года госпиталь, где она работала, был эвакуирован на восток. Но барышня осталась в Москве, спуталась с бандитами и стала активной участницей шайки «попрыгунчиков».

Вот так через два десятка лет история повторилась практически один в один. Только в отличие от Ваньки Бальгаузена и его дружков, на сей раз к появлению «попрыгунчиков» оказались причастны агенты немецкой разведки.

Убить верховного

Осенью 1944 года советская контрразведка обезвредила группу немецких диверсантов, пытавшихся организовать покушение на Сталина. События развивались следующим образом.

Рано утром 6 сентября 1944 года бдительные смоленские колхозники обратили внимание на то, что двое военнослужащих Красной Армии — мужчина и женщина — активно интересовались ближайшей дорогой на Москву. Само по себе это любопытство, быть может, и не вызвало бы удивления, но колхозников смутил тот факт, что офицеры Красной Армии разъезжают по дорогам Смоленщины на мотоцикле немецкой марки. На задержание подозрительной парочки срочно выехала оперативная группа районного отдела НКВД.

В двух километрах от поселка Карманово чекисты заметили мотоцикл, за рулем которого находился мужчина в кожаном летнем пальто с погонами майора. Рядом с майором в мотоциклетной коляске сидела женщина, одетая в шинель с погонами младшего лейтенанта.

Представившись, начальник опергруппы потребовал у майора документы. Тот предъявил удостоверение личности на имя Таврина Петра Ивановича — заместителя начальника отдела военной контрразведки СМЕРШ 39-й армии 1-го Прибалтийского фронта. Сквозь распахнутое пальто, кроме Золотой звезды Героя, на груди мотоциклиста поблескивали четыре ордена, в том числе особенно уважаемый фронтовиками орден Александра Невского.

Впрочем, героический «иконостас» не смутил начальника опергруппы. Загадочной парочке предложили проследовать в райотдел НКВД для дальнейшего разбирательства.

В райотделе задержанный офицер рассказал, что он, майор Таврин, командирован в Москву в Главное управление контрразведки СМЕРШ, и предъявил телеграмму, подтверждающую вызов.

Проверив документы, сотрудники НКВД незамедлительно связались с Москвой и вскоре установили, что никакой Петр Иванович Таврин в Москву не вызывался и что офицер с такой фамилией в военной контрразведке 39-й армии вообще не значится. Таврин был тут же обезоружен и арестован.

При личном обыске у него и его спутницы были обнаружены четыре орденские книжки, документы на имя Таврина, более 430 тысяч рублей советских денег, 116 печатей, а также семь пистолетов, в том числе «Веблей-Скотт», заряженный разрывными пулями, два охотничьих ружья, пять гранат, радиомину и другие боеприпасы. Пули для пистолета, кстати, были обработаны сильнодействующим ядом. Задержанные вместе с вещественными доказательствами были немедленно направлены в Москву.

На Лубянке выяснилось, что до 1939 года Таврин носил фамилию Шило и проходил по документам НКВД как злостный расхититель социалистической собственности. В 1930-е годы его трижды арестовывали за растрату государственных средств, однако каждый раз ему каким-то чудом удавалось бежать из-под стражи. В 1939 году по фиктивным справкам он поменял фамилию с Шило на Таврина, под которой вскоре был призван в Красную Армию. Летом 1942 года Таврин, которого послали в тыл к немцам за языком, перешел на сторону врага и дал согласие на сотрудничество с германскими спецслужбами.

В течение последующих двух лет Таврин сделал у немцев блестящую карьеру и заслужил репутацию преданного разведчика. А потому именно Таврину летом 1944 года руководством 6-го управления РСХА (внешняя разведка) была поставлена задача: проникнуть в Москву и организовать покушение на Сталина. Для проведения теракта Таврина снабдили пистолетами с комплектом отравленных и разрывных пуль, а также специальным аппаратом под названием «панцеркнаке» и бронебойно-зажигательными снарядами к нему.

«Панцеркнаке» состоял из небольшого ствола, который при помощи специального кожаного манжета закреплялся на правой руке, что позволяло скрытно держать его в рукаве пальто. В ствол помещался реактивный снаряд, который приводился в действие путем нажатия специальной кнопки, соединенной проводом с электрической батареей, спрятанной в кармане одежды. При этом снаряд пробивал броню толщиной 45 мм. Данный аппарат террорист должен был применить в том случае, если бы ему представилась возможность совершить покушение на улице во время прохождения правительственного кортежа.

В инструкции Таврину подробно расписывалось, как следует себя вести, чтобы установить полезные связи с техническими работниками Кремля либо с другими лицами, имеющими отношение к обслуживанию руководителей государства. При этом было особенно рекомендовано заводить близкие знакомства с женщинами — стенографистками, машинистками и телефонистками. Таврина даже снабдили специальным препаратом, который при подмешивании в напитки вызывал у женщин сильное половое возбуждение, что следовало использовать в интересах порученного ему дела.

Что касается задержанной вместе с Тавриным дамы, выяснилось, что она с ноября 1943 года являлась его женой и агентом немецкой разведки. В ее задачу входило оказание помощи мужу, но в конкретный план операции она посвящена не была и готовилась для переброски в советский тыл только в качестве радистки.

На миссию Таврина руководство германской разведки возлагало большие надежды. Перед началом операции его трижды лично инструктировал известный немецкий разведчик-диверсант, любимец фюрера Отто Скорцени.

Ничего у фрицев, однако, не получилось. И дело даже не в том, что Таврина заметили и обезвредили еще на дальних подступах к Москве. В годы войны охрана Сталина и высших должностных лиц государства была поставлена на таком высоком уровне, что практически исключала какие-либо эксцессы. Известен лишь один случай террористического акта. Осенью 1942 года какой-то мужичок в течение нескольких недель ошивался в районе Красной площади и настолько примелькался охране Кремля, что на него перестали обращать внимание. И вот морозным ноябрьским утром этот тип, притаившись возле Лобного места, открыл пальбу из пистолета по правительственной машине, въезжавшей в Кремль. Стрелок, очевидно, полагал, что в машине находится Сталин, и весьма прицельно разрядил в лимузин всю обойму. Впрочем, пули отскочили от бронированной машины, не причинив никому вреда. Да и в машине находился Микоян, а не Сталин. А еще через пару минут в завязавшейся перестрелке с охраной террорист был убит. Его личность установить не удалось.

Вот, собственно, и все покушения. На Гитлера, напомним, за 12 лет его правления было организовано не менее десятка покушений, и только чудом фюрер оставался жив.

В общем, авантюра с Тавриным провалилась в первый же день после переброски диверсантов в советский тыл. Правда, гитлеровцы поняли это только в мае 1945 года, когда над