Легион. Стивен Лидс и множество его жизней - Брендон Сандерсон

Айви могла бы отчитать меня за ругательство, каким бы мягким оно ни было. Но она осталась снаружи.

– Ты сможешь рассказать правду, – сказал Йол. – Нетрудно будет доказать, что ты получил свои акции только сегодня.

– Не годится. Я – человек-история, Йол. Эксцентрик. Пресса не даст мне второго шанса. Если я имею хоть какое-то отношение к этому, никакие протесты не избавят от публикаций в таблоидах, и ты в курсе. Ты дал мне акции специально, чтобы я оказался с тобой в одной лодке, сукин сын.

Йол вздохнул. Он казался намного старше, когда можно было видеть его глаза.

– Возможно, я просто хотел, чтобы ты побывал в моей шкуре. Я ничего не знал о том фиаско с раком, когда купил эту контору. Худшее обрушилось на меня две недели назад.

– Йол, – сказал я, – тебе нужно поговорить с властями. То, что здесь случилось, превосходит наши с тобой возможности.

– Я понимаю. И я поговорил. Федералы присылают чиновников ЦКПЗ[10] сегодня вечером. Инженеры будут помещены в карантин, и я, вероятно, тоже. Я еще никому не сказал. Но, Стивен, правительство ошибается; они смотрят на это неправильно. Дело не в болезни, а в информации.

– Труп, – кивнул я. – Как «И-3» такое допустила? Разве они не понимали, что он в буквальном смысле ходячий жесткий диск?

– Тело должны были кремировать, – объяснил Йол. – Это указано в соглашении с компанией. Проблем не должно было возникнуть. И несмотря ни на что, получить информацию будет трудно. Все здесь должны шифровать данные, которые они хранят в своих клетках. Тебе знакомо понятие «одноразовый блокнот»?

– Конечно, – ответил я. – Шифрование с использованием случайной ключевой последовательности, которое требует уникального ключа для декодирования. Предполагается, что его нельзя взломать.

– С математической точки зрения это единственная форма шифрования с абсолютной криптографической стойкостью, – сказал Йол. – Процесс не очень практичен для повседневного использования, но то, чем люди здесь занимались, пока что не было ограничено соображениями практичности. Политика компании настаивала на таком шифровании: прежде чем поместить данные в свои тела, они их шифруют с помощью уникального ключа. Чтобы прочитать данные, понадобится именно этот ключ. К сожалению, у нас нет того, которым пользовался Панос.

– Если предположить, что он действительно следовал правилам и зашифровал свои данные.

Йол поморщился:

– Ты заметил?

– Наш покойный друг не особенно интересовался безопасностью.

– Что ж, будем надеяться, что он воспользовался ключом, ведь в этом случае люди, у которых его тело, не смогут прочесть, что он хранил. И мы в безопасности.

– Если только они не найдут ключ.

Йол подтолкнул ко мне толстую папку:

– Именно. Перед тем как мы сюда приехали, я попросил распечатать это для тебя.

– И что это?

– Сетевая активность Паноса. Все, что он делал за последние несколько месяцев, – каждое отправленное письмо, каждое сообщение на форуме. Мы ничего полезного не нашли, но я подумал, что тебе это может пригодиться.

– Ты считаешь, что я тебе помогу.

– Ты сказал Гарвасу…

– Я сказал ему, что найду труп. Я не уверен, что верну его тебе, когда это случится.

– Ну и ладно. – Йол поднялся и достал из кармана солнцезащитные очки. – У нас есть данные, Стивен. Мы просто не хотим, чтобы они попали не в те руки. Скажи, что ты не согласен.

– Я почти уверен, что ваши собственные руки – не те. – Я выдержал паузу. – Ты убил его, Йол?

– Паноса? Нет. Насколько я могу судить, это действительно был несчастный случай.

Я изучил его, и он встретился со мной взглядом, прежде чем снова надеть свои нелепые стеклышки. Заслуживал ли Йол доверия? Я всегда так думал в прошлом.

Он постучал по пакету с распечатками:

– Прослежу, чтобы Гарвас и его команда доставили тебе все, о чем ты просил.

– Если бы вопрос касался исключительно твоей компании, я бы, наверное, просто позволил тебе провалиться в преисподнюю.

– Знаю. Но люди в опасности.

Черт бы его побрал. Он был прав. Я встал:

– У тебя есть мой номер. Скорее всего, я буду здесь под замком, но все равно смогу говорить. Тебе, однако, нужно убираться отсюда побыстрее, до прибытия федералов.

– Ладно.

Я прошел мимо него к двери.

– Найти ключ расшифровки недостаточно, – сказал Йол мне вслед. – Мы не знаем, сколько у него существует копий, – и это при условии, что Панос вообще следовал протоколу шифрования. Найди тело, Стивен, и сожги его. Жаль, я так не поступил со всем этим зданием еще несколько недель назад.

Открыв дверь, я вышел и помахал Айви, Тобиасу и Джей Си.

– Джей Си, воспользуйся своим телефоном. Позвони другим аспектам. Отправь их в Белую комнату. У нас много работы.

У меня много аспектов. Сорок семь, если быть точным, и Арно присоединился к нам последним. Обычно я не нуждаюсь во всех – на самом деле воображать больше четырех или пяти зараз утомительно, и я не могу делать это долго. Такое ограничение – еще одна вещь, которая заставляет моих психологов пускать слюни. Псих, который считает более утомительным создавать свой фантастический мир, чем жить в реальном?..

Время от времени попадается работа, которая требует дополнительных усилий, и мне нужно внимание большого количества аспектов. Вот почему я обустроил Белую комнату. Пустые стены, пол и потолок, выкрашенные в одинаковый матово-белый цвет; гладкие, прохладные поверхности без изъянов, не считая ламп в потолке. Звуконепроницаемое и спокойное помещение, в котором ничто не отвлекало, – не на чем было сосредоточиться, кроме десятков воображаемых людей, которые вваливались толпой через двойные двери.

Я никогда не выбирал сознательно, как будет выглядеть тот или иной аспект, но, кажется, во мне всегда жило стремление к разнообразию. Луа, самоанец, был мускулистым парнем с широкой улыбкой. Он носил крепкие брюки карго и куртку со множеством карманов, как и положено выживальщику. Нашим хирургом и полевым медиком была кореянка Ми Вон. Экспертом-криминалистом – чернокожая Нгози, ростом шесть футов четыре дюйма. А еще, к примеру, был Флип, невысокий, белокожий, полный и часто с виду усталый.

И так далее и тому подобное. Они присоединялись ко мне постепенно, когда я брал новые дела и мне приходилось учиться какому-то новому навыку, набивая и без того переполненный мозг все более разнообразными умениями. Аспекты вели себя как настоящие люди, болтая на разных языках. Одри выглядела растрепанной; она явно дремала. Клайв и Оуэн были в костюмах для гольфа, и Клайв нес на плече клюшку. Я и не подозревал, что Оуэн наконец-то заставил его заняться спортом. Кальяни, одетая в ярко-красное с золотом шелковое сари, закатила глаза, когда Джей Си снова назвал ее Ахмед, но я видел, что он к ней привязался. Трудно было не любить Кальяни.