Много нас - Ана Кох
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
***
Я наклоняюсь к Лукасу для объятий, но вместо этого он обхватывает мою шею руками и отрывает ноги от земли, повиснув на мне. Мне приходится держаться изо всех сил, чтоб не рухнуть вместе с ним, но мне удается удержать равновесие и встать, держа его на руках.
– Ты же знаешь, что это запрещенный прием! – взяв его покрепче одной рукой, вторую освобождаю и щиплю брата за кончик носа.
– Ай! Это тоже запрещенный прием! – его большие глаза светятся радостью, я смотрю в них и не могу злиться на этого маленького шалунишку, – ты останешься сегодня у нас на ночь? Пожалуйста!
– Ну-у-у, не знаю.
– Энн! Пожалуйста! Мама приготовит пирог!
– Ну раз так, то обязательно останусь. Но только ради пирога!
– Неправда! Ради меня!
– Ты так думаешь?
– Конечно!
– Хорошо, тогда ради тебя и пирога, – его забавный недовольный вид вызывает во мне прилив нежности. Мне приходится держать себя в руках, чтоб не сдавить Лукаса в своих объятиях.
– Ты поможешь мне на кухне? – воспоминания о последствиях моих попыток готовить проносятся в голове поездом флешбеков, от чего меня передергивает и вводит в кратковременный ступор.
– Не думаю, что это хорошая идея.
– Давай, хотя бы начнем. Лукас к нам присоединится, да, малыш?
– Да-а-а! Энн, мама разрешает мне разбивать и перемешивать яйца! Представляешь! Я могу теперь сам сделать яичницу, только плиту включает мама!
– Энн?
– Хорошо. Только дай мне полный рецепт, чтоб я нигде не ошиблась.
И вот мы в комнате кошмаров. Не скажу, что мы втроем движемся как единый организм, но каждый из нас занят своим делом. Мама нарезает яблоки тонкими дольками, я взвешиваю на кухонных весах все ингредиенты, пока Лукас выковыривает скорлупу из миски с разбитыми яйцами.
– Энн, теперь сахар, – маленький пальчик брата тычет в нужный стакан, – я сам могу высыпать!
– Слушаюсь, – отдав Лукасу нужное, наблюдаю, как он аккуратно пересыпает сухое содержимое стакана в миску и пытается мешать полученную смесь, – мам, поможешь ему?
– Энн, у вас самостоятельная работа.
Забрав миску, продолжаю действия брата, взяв из его рук венчик.
– Теперь надо добавить муку!
– Ты сам это сделаешь или мне?
– Сам!
– Теперь масло!
– Мам, Энн забыла натереть лимон!
– Теперь ванилин! Только чуть-чуть!
Указания брата сыпятся на меня со всех сторон, и мне приходится мириться с ними. Залив яблочные дольки готовым тестом, мама убирает будущий пирог в духовку и отсылает Лукаса в его комнату. Я слушаю ее рассказ о работе и продолжении истории с теми продавцами, на которых нажаловалась.
– А у тебя как дела? Ты долго не отвечала на мои звонки, спасибо хоть за смс, что ты жива и здорова. Ты опять себя плохо чувствовала?
– Хотела побыть одна.
– Когда возвращается Лика?
– Точно не знаю, скорее всего, за пару дней до начала учебы.
– Лика опять будет вашим поваром? Ты ведь так и не научилась готовить, да?
– Да и да.
– Как ты питаешься?
– Обычно готовит Лика, иногда покупаем готовую еду, но это редко.
– Энн, – мама вытирает лоб рукой и тяжело вздыхает, – прошло уже несколько лет, может, пора менять свою жизнь?
– Ты не понимаешь…
– Я знаю, что было. Но зацикливаться на этом – дорога в никуда. Ты же понимаешь это.
– Готовка – не самый важный навык, я всегда могу сходить в магазин и купить готовую еду или заказать. Я вполне отлично справляюсь.
– Я знаю, просто… То, что было тогда, не должно влиять на то, что происходит сейчас.
– Я рада, что ты пережила и отпустила прошлое. Я так не могу.
– В любом случае, Энн, я знаю, что ты со всем справишься и научишься новому.
– Не думаю.
– Я в тебя верю, – духовка звенит, прерывая наш разговор, мама открывает ее дверцу и по кухне разносится сладкий аромат домашней выпечки, – Лукас! Пирог готов!
Закончив читать брату сказку, убираю пряди волос с его лба и аккуратно целую нежную кожу. Он пахнет молоком и чем-то сладким. Наверное, так должны пахнуть все дети. Чистотой, невинностью и радостью.
Глава 16
Энн
– Чья это машина?
– Ямато.
– Не знала, что у тебя есть права.
– У меня их и нет.
– Почему не получишь?
– Я не так уж и сильно люблю водить. Сегодня сделала исключение, – тонкие пальцы Мики, крепко держащие руль, выглядят немного странно в этой огромной металлической махине. Да и сама Мика смотрится чужеродно, сидя на водительском сиденье машины своего брата.
– Кто научил тебя этому?
– Ямато.
– Я бы не пустила тебя за руль на его месте.
– Слава богам, он не ты.
Манера вождения Мики такая же, как и она сама. Мягкие, плавные, почти кошачьи еле заметные движения. Она не дергает машину, перестраиваясь из ряда в ряд, но при этом не отказывается от превышения допустимого ограничения скорости. Выехав за черту города, Мика снова выжимает газ и ускоряется, оставляя других водителей за собой. Городской пейзаж сменяется полем, а потом и лесом. Вид за окном превращается в сплошное полотно, поделенное на две полосы. Голубой и зеленый. Если б меня однажды спросили, с чем у меня ассоциируется лето, то я непременно назвала эти два цвета.
– Куда мы едем?
– Ты же хотела искупаться?
– Да, но я думала, что мы поедем не так далеко.
– Когда я была подростком, то мы семьей ездили на озеро. Папа любил ловить рыбу и учил нас этому с братом. Мама на него, конечно, ругалась, но в итоге смирилась.
– А потом?
– Когда она умерла, мы продолжили свои поездки, но они больше никогда не приносили той радости, что была раньше.
– Ты скучаешь по ней?
– Сложно сказать. Я знаю, что она где-то есть. Горе после ее смерти отлично маскируется верой в перерождение. Я могу с ней разговаривать и представлять, как она мне отвечает. Не хватает только ее физического присутствия.
– Почему никогда с нами этим не делилась?
– А зачем?
– Опять этот вопрос. Потому что мы твои подруги.
– Это ответ на вопрос “почему?”, а не “зачем?”. У всех достаточно своих проблем в жизни.
– Но ты же нас выслушиваешь. И помогаешь мне.
– Потому что у меня есть на это возможность.
– А у нас нет?
– Смотри. Алекс слишком любит преувеличивать, выслушивать ее поток гневных высказываний на тему, почему я не рассказала раньше, прочему скрыла и прочее, я не хочу. Лика впадет в очередное переосмысление и будет искать решение проблем, которых еще нет и,